Истинные предатели всегда боятся тени того, кого они сами с радостью и возбуждением ума записали в предатели государства и отвели на голгофу истории. Посмотри в зеркало, внимательно разгляди каждую морщинку, и ты увидишь лик предателя. Каждый из нас хоть раз в жизни кого-то предал. Теперь это нужно просто принять.

Пролог

И вернулся я на незнакомую планету, с которой не улечу уже никогда.

Июнь 2021 года. Асфальт ночного аэропорта пузырился крупными каплями воды. Очень сильный для этого времени года дождь. Приятный молодой женский голос объявил о прибытии лайнера рейсом из Стамбула. Пассажиров в салоне Боинга было немного. Самолет замер и отключил турбины, командир экипажа поблагодарил пассажиров за совместный полет и порадовался мягкой посадке в Москве. В салоне все погрузилось в приятные сборы, стюардесса открыла боковую дверь и пригласила пассажиров пройти на выход в приемный терминал аэропорта: «Дамы и господа, приятного вам отдыха в столице России, городе – Москве».

Первый пилот на секунду задумался, отключил микрофон в салоне и произнес почти шепотом: «А ведь могли и не сесть, черт подери этот полет и этот прогноз погоды. Слава провидению и ангелу-благодетелю».

Человек с опущенными вниз пыльными усами, в сером плаще, темных очках, вышел из здания аэропорта. Он шел в гуще людского потока. Минуту назад он ответил сотруднику таможни, что он предприниматель из Стамбула и прибыл в Москву по вопросам поставки ширпотреба из Турецкой республики. На его лице медицинская маска, требование санитарных властей России. Он раскрыл над головой темно-серый широкий зонт. В этот момент его попытались сфотографировать из черного внедорожника. Он интуитивно отвернулся и слегка прикрылся зонтом. Где-то рядом, почти невидимый, в бетонной тени стоял мотоциклист и наблюдал, как усатый поймал такси. Черный мотоциклист в блестящем костюме и таком же шлеме, казалось совершенно не замечал проливного дождя, стреляющего по его глянцевой «космической» голове.

Отвратительно желтого цвета такси неспеша въехало в Москву. За такси, метрах в ста, держалась черная иномарка. Мотоциклист следовал за черной иномаркой минут тридцать, но потом обогнал ее и унесся в туман ночи.

– Этот лунатик, на мотоцикле, шел за нами целых полчаса? Странно? Хвост? Ты его видел? – спросил человек с массивным объективом на зеркалке, удерживаемым в больших пухлых ладонях.

– Нет, не видел! Да, ты, угомонись, следи лучше за такси, – недовольно ответил водитель.

– Я доложу, что груз из Стамбула прибыл самостоятельно и без происшествий?

– Доложи…

– Патрик, я Сапфир. Как слышите меня? Прием?

– Слышу вас нормально. Что у вас, Сапфир?

– Все штатно, груз прибыл в пункт назначения. Разрешите снимать сопровождение?

– Разрешаю, благодарю за службу Сапфир…

– А, чуть не забыл, там был черный мотоцикл, немного странный. Следовал за нами!

– Вас понял, отбой, Сапфир…

Глава I. Теплая ночь после дождя

И лил я слезы благодарности, не веря, пока, что вернулся домой, где ангелы небесные приняли меня под свою защиту.

Продолжение той же ночи. Кабинет на третьем этаже каменного здания постройки 1950 года в центре Москвы. Здесь располагается «Министерство рыболовецкой промышленности России». На самом же деле эта вывеска лгала, точнее сказать, лгали люди, которые повесили эту вывеску. Как известно, вывески – это только буквы, а вот люди – это идеи решения и действия. Впрочем, эти люди тоже не лгали, они просто не имели права размещать на этаже настоящую вывеску, так как эта информация принадлежала очень узкому кругу засекреченных людей и соратников, связанных одной целью, вернее, одной задачей, дурить голову потенциальному противнику и его шпионам.

На третьем этаже размещалась «Служба глобальной разведки». Всего-то обычная служба внешней разведки, как печатали в служебных бланках на этом этаже, но и эта формулировка лгала. На самом деле, эти люди работали непосредственно на очень узкий круг очень богатых людей России. А как известно и не для кого не секрет, что очень богатые люди в России, словно куколки бабочек, имели прихоть перерождаться во влиятельных государственных мужей и могли непосредственно влиять на распределение бюджета всей государственной машины. Для выполнения особо секретных миссий им придали эту государственную службу, состоящую всего-то из нескольких сотрудников, профессионалов высшей пробы. Впрочем, это уже совершенно секретная информация.

На окнах длинного кабинета висели бордовые портьеры, массивный дубовый стол размещался в углу комнаты и был как бы в тени. В центре кабинета, к тому же, расположился огромный бильярдный стол сталинской эпохи. Играет в бильярд один невысокий человек, с орлиным носом. На правой руке золотой массивный перстень. Мужчина слегка похож на молодого Наполеона Бонапарта.

Звонит старый черный телефон, расположенный в сейфе. Второй, высокий и полный мужчина сидит на велотренажере и крутит педали, он здесь начальник. Он недовольно спрыгивает с тренажера и направляется к двери старого сейфа. Поворот ключа в замке, он открывает дверцу и поднимает трубку спрятанного в сейфе аппарата.

– Алло! В молчанку будем…? Это Вальдемар, то есть полковник Кротов, я слушаю! Кто говорит? Чего? Ты ча, в натуре? Дурачок, мы сейчас тебя отследим. Положи трубку!

Потом отрывает трубку от уха, прикрывает ее ладонью и грозно говорит мужчине с кием:

– Погоди шары гонять, тихо! Игрун!

Полный снова подносит трубку к уху и убирает с нее жирную ладонь.

– Да, я внимательно слушаю, вас…

– Я вернулся, Крот! – прошипел голос в трубке.

– Ты что, подоок, перепутал…

– Не узнал меня? Так быстро?

– Стас? Благоев? Ты? К-х! Но тебя же? Бр, не может…

– Что меня? Договаривай…

– Тебя казнили? Отрубили голо…

– Ну уж нет. Мне удалось бежать.

– Ты бежал? Везунчик! Встретиться? Да, конечно, сегодня, где? Ночью?

– Надо поговорить, у меня есть информация. Или мне сразу позвонить нашему шефу?

– Стас, не надо никого беспокоить. Я буду! Капитан, что ты…

– До встречи…

Полный с размаху бросил трубку.

– Черт тебя побери!

Выдохнул. Быстро прохаживается по кабинету, словно часовой.

– Кто это звонил, на вас лица нет? – спросил мужчина с кием.

– У тебя тоже сейчас не будет! Нет, это невозможно! Меня разыграли? Уроды…

– Кто? Господин полковник? Кто посмеет?

– Дружок твой покойный, Благоев…

– Во, блеф, ха-ха, нашли отчего нагреваться!

– Помолчи, майор, – гневно отрезал Кротов. – Это будет твой косяк! А косяки нужно устранять, четко и без последствий.

– Да что вообще происходит, вы не спите, господин полковник?

– Я? Дурак!

Кротов садится за стол, тупо размышляет, разглядывая бронзового носорога, потом берет его в руки, сопит, поглаживает корпус, уши, голову и рог, статуэтки носорога. Оставляет экзотическое животное в покое, закуривает дорогую сигарету, открывает потайной шкафчик под столом маленьким ключом, достает компактный, отполированный до блеска пистолет неизвестной марки, накручивает на его ствол серебристый глушитель.

– Как ему удалось? Нет, это мои нервы, какой-нибудь летеха извращается, – ворчит толстяк, нервно стряхивает пепел в хрустальную пепельницу, пытается затушить ее в своей ладони и вскрикивает от боли.

– А что случилось? Господин полковник? Даже если Благоев и жив? Это же феноменально! Представим к герою, капитана! – словно спрашивает майор и наконец-то оставляет кий в покое.

– Благоев вернулся! Бежал из плена? Черт его подери, – злобно говорит Кротов и смотрит на свой стол, потом берет позолоченную статуэтку обнаженной танцующей женщины и трет ее в руках.

– Может быть, а что, если?

– Не мямли, твои мысли, Крамер?

– Господин полковник, моя фамилия Крамаренко, ваше погоняло мне не очень…

– Ты кретин, так что пока будешь Крамером, до особого распоряжения.

– Как скажете. Кто-то затеял с нами игру? Вот идиоты, нашли кого троллить! – скривился в гримасе майор Крамаренко.

– Какую игру? Это говорил сам Стас. Я его голос знаю, с того света узнаю!

– Это невозможно! Мой осведомитель сообщил три недели назад, что «Красный койот» обезглавлен.

– Дерьмовый значит у тебя осведомитель. На кого он работает?

– Не знаю, уже не знаю! – Крамаренко начал растирать свои брови и виски.

– Возьми пистолет, на всякий случай. Через полчаса выезжаем. Чаю мне налей… – Кротов судорожно растер ладонями свои уши.

– Да, нет, это провокация, однозначно.

Майор Крамаренко подносит чашку с чаем и лимоном шефу, проверяет свой табельный пистолет и засовывает его сзади под ремень. Кротов залпом выпивает чай и громко ставит чашку на стол. Разведчики выходят из кабинета, майор Крамаренко опечатывает двери своей печатью и проверяет, как закрыты замки.

Они вышли из внедорожника в два часа ночи, в центре столицы, около парка «Музеон» и направились к огромной статуе Феликса Дзержинского, которая уже год покоилась здесь среди других истуканов прошедшей эпохи большевизма…

В Москве недавно прошел дождь, воздух свеж и даже сыроват. На набережной недалеко от огромного и несуразного «Петра-флотоводца» останавливается автомобиль представительского класса черного цвета с выключенной мигалкой на крыше. Из него выходят двое мужчин. Один полноват и очень солиден, он в плаще и кепи, ему далеко за пятьдесят. Он движется в сторону моста. Движения его не так легки, он чем-то озабочен, то и дело смотрит себе под ноги, пару раз оборачивается, пытаясь сканировать улицы своими маленькими глазками, потирает то нос, то правый висок, в левой руке он несет небольшой блестящий алюминиевый чемоданчик.

За ним на отдалении пяти метров движется более спортивный и стройный, невысокий мужчина, лет сорока, это его первый помощник и телохранитель. Второй одет в строгий костюм, он без головного убора. Первый останавливается, замирает и слушает тишину. Закуривает сигарету, делает пару затяжек и выбрасывает ее. Постояв секунд пять, он продолжает движение.

За этой парой неслышно движется еще один высокий мужчина с усами, в темно-синей спортивной куртке, ему около тридцати. Он худощав и спокоен, прячется за деревом.

Парочка спускается под мост. Полный смотрит на часы, размышляет. Потом молча, рукой указывает телохранителю, чтобы тот возвращался к автомобилю. А сам ставит чемоданчик на каменный пол к стальной конструкции моста.

Третий, как только второй уходит, спускается под мост к полному. Мужчины начинают жесткий разговор.

– Значит, реально, живой, капитан!? Ты ли? Ты, точно, повзрослел, черт! – недоверчиво, скрывая пренебрежение, произносит полный. – Ха, выглядишь неплохо, будто ничего и не случилось. Дайка я рассмотрю тебя! – Полный медленно приближается к высокому.

– Стой на месте, полковник? Вот так. Не ждал меня?

– Стасик, что с тобой! Я же твой патрон и…

– И предатель?

– Тьфу, ты… Мои друзья в Латакии сообщили, что тебя… В общем, что ты того, капитан, без головы! – отвратительно ржет полковник. – После твоего побега, меня вообще хотели уволить, но добрые люди заступились.

– Не делай из себя святого, Вальдемар! Ты с твоими хозяевами продали меня…

– Ну, уж нет, нет. – Толстяк, бравируя, поднимает руки вверх и улыбается.

– Ладно, Кротов, у меня мало времени. Как будем выходить из ситуации? – жестко спрашивает капитан. – Предлагаю тебе прямо сейчас сделать признание на диктофон…

– У меня нет с собой диктофона, капитан.

– В любом телефоне есть диктофон. А ты не изменился, дурака включаешь по щелчку.

– В чем мне признаваться, Стасик? – отшучивается Кротов.

– В том, что ты предал меня, получил за мою голову чемодан с долларами…

– Чемодан? Нет! Как тебе удалось вырваться из плена?

– Как-нибудь в другой раз расскажу, все как учил инструктор. Лекции его я не прогуливал.

– Ох уж этот Бонифаций, опасный старикан, как оказалось, – фальшиво рассмеялся Вальдемар.

– Кстати, как он, давно не видел его? – осторожно спросил капитан Благоев.

– А, что же ему будет? Вечно сует свой нос в мои дела. Все не может успокоиться и поверить, что тебя грохнули бородатые, – смеется Кротов.

– Старик-то с чуйкой, правильно, что не поверил, – спокойно отвечает Благоев.

– Закуришь? – Кротов протягивает сигареты Благоеву. – За дружбу, Стас?

– Я не курю, это чертовски вредно, особенно после плена…

– Ну, да! Ты же профи. – Кротов убирает сигареты в карман. – Что же мне делать с тобой, капитан? Тебя вроде и нет? Воскрешать? Ха, но зачем? Ты геройский парень, но мертвый. Воскресили Иисуса и вот, мировая религия, кумир половины человечества! Нам двух Иисусов не надо. Видно, придется мне пристрелить тебя, как врага? Ну, чтобы уже наверняка. Дело ведь не выполнено, пока все враги не уничтожены, так кажется, говорил твой инструктор Квакша, да, Стасик?

– Не круто берешь?

– А что такого, ты же враг? Самый настоящий, мой личный враг! Враг государства! Так получилось, капитан, но я благоразумный человек. Вот кейс, там полмиллиона долларов. Они твои. Бери его, потом иди к жене, ха, а завтра к десяти утра ко мне в кабинет. Напишешь рапорт, как все было. Думаю, тебя поймут, не все конечно. Вернем звание, наградим побрякушкой, возможно, станешь полковником, как Юрка Гагарин. Бедолага ты наш…

– Красивая картинка, но скользкая. В чемоданчике бомба, дома я его открою и все, бах! Не верю я тебе, Кротов. Ты в перчатках, значит не хочешь оставить отпечатки пальчиков на кейсе. Да и откуда у тебя такие деньги?

– Что я слышу? Стас, ты перестал доверять своему куратору?

– Я никому не доверяю…

– А, чертяга, прав ведь! В таком случае, прощай!

Кротов резко выхватывает табельный пистолет из внутреннего кармана пиджака и стреляет в Благоева.

Капитан делает уклоняющийся маневр и рыбкой ныряет в кучу мусора. Две пули пролетают мимо его головы. Полковник бежит к куче мусора, осматривает ее и вдруг получает резкий удар ногой снизу, вертикально вверх, в нижнюю челюсть. Кротов теряет пистолет в падении. Благоев толкает пистолет ногой и оружие летит в черную воду. Полковник встает, трясет головой и выхватывает нож, но получает еще один удар в лицо, уже кулаком. Капитан выкручивает его руку, толстяк визжит, роняет нож, но продолжает махать огромными кулаками. Кротов пытается разломать Благоеву ребра. Он тяжелее капитана на двадцать пять кило.

– Больно! Не убивай меня! Я все исправлю, – жалобно и фальшиво стонет полковник после резкого удара ладонью в ноздри. Из носа сочится кровь. – Мой нос, где он? Ты вмял его!

– Что ты исправишь?

Благоев бьет Кротова ногой в живот. Толстяк корчится на коленях и вдруг снова бросается на Благоева с криком: «Удавлю, собака»! В его правой кисти маленький пистолет с глушителем. Благоев перехватывает кисть и разворачивает ствол пистолета на сто восемьдесят градусов. Раздается один глухой хлопок. Толстяк мягчает, как бы удивляется своему новому состоянию и тяжело падает на затылок, в кучу картона, раскинув руки, словно жирная лягушка. Все кончено, маленькая пуля пробила сердце.

Капитан небрежно закрывает теплый труп коробками и направляется наверх.

Спустя пару секунд раздался оглушительный взрыв. В этот момент Полковник Кротов выдавил из себя газы и свалился со своего роскошного дивана. Часы с кукушкой отбивали половину третьего ночи.