© Александр Дударенко, 2022

© Интернациональный Союз писателей, 2022

Александр ДАВ (Дударенко Александр Владимирович) писатель, публицист, сценарист, общественный деятель. Глава Общества, объединяющего потомков известнейших представителей дореволюционных династий купцов, промышленников, меценатов, проживающих в России и за рубежом. Родился в Крыму в 1961 году. Его предки представители крымского дворянского рода Волошиных. В настоящее время автор живёт и работает в Москве.

Сборники рассказов, повести, романы, поэмы автора нашли своего читателя как в современной России, так и за её пределами. Правдивость повествования, тонкий юмор и незлая сатира придают своеобразный колорит всем произведениям писателя. Богатый жизненный опыт позволяет представить на суд читателям разнообразные жизненные ситуации от первого лица. Точность в деталях, знание материала не понаслышке, лично пережитые моменты из жизни дают возможность автору реалистично описать цепь событий. Армейские рассказы построены на воспоминаниях из долгой военной службы Александра как кадрового офицера. Повести и романы о 90-х годах – это воспоминания о становлении автора в роли бизнесмена, общественного деятеля, политика. Поэмы автора – экскурс в историю новейшей России. Живой язык. Точная рифма. И юмор… юмор… юмор…

За последние годы вышли в свет сборники рассказов: «КПБВ и другое», «Дураки на бездорожье»; роман «Эффект Бандерлогов»; аудиокниги-поэмы: «Нас рать!», «Мычание ягнят», «Баш на баш». Готовится к изданию сборник детских стихов «Литландия».

Женат, отец двух взрослых дочерей.

Фига из будущего, или Медь золотого дождя

Фи́га, или фи́говое де́рево, или смоко́вница обыкнове́нная, или смо́ква, или ви́нная я́года (лат. Fícus cárica) – субтропическое листопадное растение рода фикус семейства тутовые. А ещё – просто кукиш, или дуля.

Роман с прологом и эпилогом

Рекомендовано для представителей всех возрастов, конфессий и ориентаций. Неважно, сколько вам лет.

Уже «за» или ещё «не», а может быть, даже «о-го-го!» или «только-только». Почти уверен, роман не оставит вас равнодушно-холодными. Откройте. Начните читать. Пробегитесь по строкам. Улыбнитесь.

При чтении приветствуются кофе, чай, пиво, водка, коньяк, самогон, бутерброды, чипсы, диван. Ночью – кровать с вечерней лампой. Читается легко в метро, самолёте, поезде на верхней и нижней полке (даже на боковушке у туалета), в парке, переполненном трамвае и даже сидя в мягком кресле в тёплом домашнем халате и мягких тапочках, под мурлыканье наглого и ленивого кота на подоконнике.

Пролог

– Нет, дорогой мой, так в жизни не бывает… Вот ты посмотри, что мне тут пишут: «Её прекрасные руки сжимали рулевое колесо троллейбуса, а в душе пели райские птицы, заставляя сердце трепетать в груди. Весь мир вокруг был наполнен благоуханьем и дурманом того прекрасного чувства, которое заставляет нас не спать ночами, делать глупости, бросаться в омут счастья объятий и любить, любить, любить!». Чушь! Я смеюсь и плачу! Бред! Вот ты, рядовой читатель, допустим, ты сам в это веришь? Вот в это, где женщина уже не первой молодости, водитель троллейбуса, в конце смены в Москве, на заставленных машинами, занесённых снегом улицах, прекрасными руками сжимала бы руль и наслаждалась своим любовным чувством к автомеханику Лёхе? Хотя ранее в этом же тексте написано, что он избил её во время совместной пьянки! Чушь! Вот скажи мне, они что, надеются на понимание и любовь читателя? А я должен это издавать! Бред!

– Вы просили писать правду?

– Конечно! Или ничего, или её, матушку.

– Хорошо. То, что у вас на столе… Я имею в виду все эти рукописи…

– Да какие, к чёрту, рукописи! Набранный на компьютере текст, абсолютно безграмотный и бездарный! И они хотят удивить мир! И непременно заработать! На чём? На ерунде? Нет! На заскорузлой, закостенелой банальной чепухе, которую даже глупые домохозяйки выкинут… Да нет! Они её просто не купят.

– А у меня, кстати, есть то, что вам подойдёт… Только потом не кричите. И не говорите: «Я предупреждал!» Я напишу… Точнее, уже написал. Так, некоторые штрихи остались. Только, знаете… правду писали многие, поэтому всем всегда она что-то напоминает.

– Что?

– Жизнь… А мне говорят – плагиат. А я писал как есть… писал…

– Ну и прекрасно. Пусть говорят. Главное – читали бы!

А говорят – значит, читают…

Диалог этот проходил в кабинете издателя между самим издателем и автором. Издатель перебрал ворох предложений. Повести, романы, эссе и прочая ерунда, предложенные ему авторами, он браковал, нещадно критикуя.

– Они претендуют оставить жирный след в истории литературы! Они! Эти бездари и графоманы! Как вам? – возмущался взъерошенный издатель.

Его возмущение однозначно давало понять, что след в литературе явно не вырисовывался. Сальность присутствовала, это да, без сомнений… Но вот жирным след не получался… Издатель брал один из листков со стола и, грустно смеясь, зачитывал:

– …или вот: «Прекрасное утро застало влюблённых, разметавшихся на широком ложе, ставшем свидетелем их греховной, но в то же время святой страсти…» И дальше:

«Лёгкий завтрак для неё он принёс прямо в постель. Накинув на себя лишь простыню, Алексей походил на античного патриция, предлагающего своей возлюбленной насладиться утренней свежестью сока и мягким вкусом круассана…» – Он в сердцах отбрасывал листок и, задыхаясь, негодовал:

– Боже! Откуда эта похабная ерунда? Дорогой мой! Немного успокоившись и выпив воды прямо из горлышка бутылки, он, неинтеллигентно икнув, продолжал более спокойно:

– Во-первых, попахивает действительно пошлым плагиатом, а во-вторых… Этот гений вначале писал: живёт она, эта Галина, в коммуналке на пять семей! Тогда как её любимый, Алексей, в одной простыне мог приготовить ей завтрак? Патриций, мать его! Там же люди кругом. Да его бы прикончили ещё на кухне, где с утра пять задниц толкутся у одной плиты! И как они «разметались на широком ложе», если, кроме старенького, дивана в её комнате не было ни одного спального места? А диван не раскладывался! Был сломан! Это же написано выше. А круассаны! В советское время? А соки? В лучшем случае бутерброд с докторской…

– Хотите хороший роман? – спокойно спросил автор, щурясь и не моргая глядя на издателя.

– Нет. Хочу правдивый, весёлый, без плебейских пошлых витиеватых фраз и заскорузлых штампов… Сможешь – значит, гений.

– Неделю дадите?

– Да пожалуйста. Но… по-моему, за такой срок трудно вообще что-то написать, а тем более хорошее…

– Понимаете… роман у меня готов… остались маленькие штришки… И я всё сомневаюсь, как бы вы не кричали:

«Это уже писали! Плагиат!».

– Опять за своё? Ты это уже говорил…

– Не кипятитесь… Почему плагиат? Да потому, что так, как есть в жизни, писали тысячи лет миллионы писателей. Писателей больших, маленьких, талантливых, не очень талантливых… А тут я! Со своей правдой…

– Да наплюй ты на критиков и их возгласы о подражании или плагиате. Пиши правдиво! Если это возможно…

– Я вот думаю: возможно! – ответил автор. – Нет, я уверен: возможно написать! Ничего ведь не надо придумывать. Просто вспоминай и записывай! Смогу! Успею! Тем более основное уже написано…

– Хорошо. Встречаемся тут же в это же время, ровно…

– Да, я понял. Не волнуйтесь.

И они расстались. Автор представил точно в срок написанное им. Оно сейчас перед вами. Не ругайте его, мой дорогой читатель. Не судите очень строго за кажущуюся простоту описанных событий и типичность характеров и поступков, ведь он писал чистую правду. А правда, как нам известно, всегда одна. Вы встретитесь с героями, кого-то очень напоминающими, будете увлечены событиями до радости знакомыми и столкнётесь с обстановкой весьма реальной и непридуманной.

Вот что получилось.