*****

ГОСТЬ

В разгар рабочего дня раздался стук в дверь. Обычно так аккуратно, стараясь не помешать тем, кто находится по другую сторону двери, стучатся в кабинет к доктору. Доктору, попасть к которому тебе край как нужно, и время, обозначенное в твоём номерке, выданном в регистратуре, подошло.

Наши менеджеры, не занятые в этот момент разговором по телефону или подготовкой очередного коммерческого предложения на компьютере, направили свои взгляды в сторону входной двери, а секретарь громко сказала: «Входите!» Дверь открылась, и в комнату, не без труда прикрыв за собой дверь, вошёл мужчина тридцати пяти – сорока лет, подтянутый и приятной наружности. На гладко выбритых щеках бледного лица только лёгкий румянец выдавал его волнение. Губы гостя не были полными, но, наверное, привлекали взгляды женщин, даже не желающих того, своим ярким розовым цветом. В иссиня-чёрных волнистых волосах, зачёсанных назад и открывающих высокий лоб, блестели нити благородной седины, говорящей скорей не о возрасте своего хозяина, а о тяжёлых переживаниях и душевных муках, через которые прошёл наш гость в своей жизни. Он был одет в светло-коричневые брюки, голубую рубашку и коричневый пиджак. Хотя был апрель, но температура воздуха в этом году позволяла ходить в таком виде, без куртки или плаща. На этой неделе погода тоже стояла солнечная и тёплая.

Большинство наших работников, отставив на время работу, повернулись к гостю и смотрели на него удивлённо, вряд ли понимая, что могло привести его к нам. Дело в том, что мужчина стоял в дверях офиса, используя два костыля. Настороженный взгляд его серо-голубых глаз выдавал определённую обеспокоенность нашим общим внезапным вниманием, обращённым на него.

– Добрый день! – поздоровался он со всем офисом и обратился ко мне, так как я, выйдя из своего кабинета, находился к нему ближе всех. – Прошу прощения, дело в том, что мне в фонде занятости дали направление в вашу организацию для трудоустройства. К кому я могу обратиться?

Голос у гостя был доброжелательный и спокойный. Я бы назвал его ещё низким и глубоким, с чистым и ровным тембром – такие мужские голоса обычно нравятся окружающим.

После прозвучавшего вопроса мужчины наши сотрудники сильного пола вернулись к своим делам. Зато женщины заинтересованно продолжали смотреть на гостя.

– Проходите, пожалуйста. Вы можете присесть здесь, – сказал я, указывая на свободный стул у ближайшего стола.

– Спасибо, мне удобнее постоять, – ответил вошедший, пройдя к столу, на который я показал, и, опёршись на него одной рукой, другой продолжая опираться на второй костыль.

– Вы можете дать мне направление из бюро по трудоустройству. Я руководитель и смогу ответить и вам, и направившей вас организации.

– Вот оно, – гость протянул мне стандартный бланк из фонда занятости, с которым у нас иногда появляются люди, направляемые для устройства на работу. Я взглянул на документ и поднял глаза на мужчину:

– Нам действительно требуется сборщик-монтажник. У нас работа связана со сборкой металлической мебели, офисного и складского оборудования на объектах у клиента. А ещё мы выполняем монтаж стеллажей на высоте. Как же вы предполагаете справляться с такими задачами? Говоря о «высоте», я имею в виду работу с подъёмника до 12 метров над уровнем пола. Кроме того, работа эта скорей физическая, чем офисная или внутрицеховая.

– Инспектор сказала, что вам требуется человек на сборку светильников! Я не могу работать на высоте. И физически я не смогу это делать. У меня одной ноги нет. Вместо неё – протез. Но его поставили недавно, и я ещё не привык к нему, поэтому могу передвигаться только на двух костылях, хотя мне и обещают, что через какое-то время я смогу ходить только с палочкой. Но, честно говоря, я пока не большой оптимист по поводу этих заверений врачей.

От того, что я услышал, я просто обалдел. Пара минут моего молчания ушла на то, чтобы переварить услышанное. Я положил на стол направление из фонда занятости, которое держал в руках, и поднял глаза. Наши взгляды с гостем нашего офиса встретились, и я произнёс, стараясь немного добавить в свой голос жизнелюбия, хотя, боюсь, что сильное сострадание к человеку, стоявшему передо мной, и одновременно возмущение инспектором бюро занятости несколько погасили оптимистические ноты:

– Мне кажется, что вам, назло таким бестолковым чиновникам, направившим вас к нам, нужно обязательно верить в то, что через короткое время вы поставите костыли дома в дальний угол, а будете ходить с палочкой.

Я замолчал, пытаясь подобрать слова, которые смогли бы ободрить гостя, а затем завершил свою мысль:

– Уверен, что, вопреки их бездушию и глупости, через короткое время вы обязательно найдёте достойную работу.

Я сочувственно посмотрел в глаза мужчины и продолжил:

– Понимаете, какая штука, мы никогда не занимались сборкой светильников. Наше предприятие существует уже больше 25 лет, но профиль свой не меняло. И бюро по трудоустройству послало вас, простите меня, на двух костылях, блин, без одной ноги, – голос мой от негодования становился всё громче, – по адресу фирмы, ни фига не задумываясь о том, как вы доберётесь туда и обратно и каков будет результат этого похода. Плохо, когда результат работы сотруднику госучреждения до лампочки!

Своим повышенным голосом и несколько колоритным монологом я заставил весь личный состав офиса повернуться в мою сторону. А я продолжил, не желая останавливаться на полпути:

– Ваш инспектор проявила, на мой взгляд, абсолютный непрофессионализм, безответственность и наплевательское отношение к человеку. Последние три прилагательных в моём предложении можно заменить одной парой слов – проявила полный идиотизм! Извините, я так громко обычно не разговариваю. Ваше направление на трудоустройство в этом виновато, а совсем и не вы…

Гость обиженно проговорил себе под нос, ни к кому не обращаясь:

– Это не моё направление на трудоустройство! И инспектор тоже не мой!

– Ну конечно, вы ни в чём не виноваты! Простите мне мою резкость. Я не должен был так говорить. Смотрите, выписавшая направление инспектор знает наши телефоны. Можно же было, в конце концов, позвонить нам и спросить, действительно ли мы собираем светильники, как это она предполагает! Мне кажется, что там, где основная задача специалиста – помогать людям, не последним качеством инспектора должны быть чуткость и стойкое желание помочь обратившемуся за помощью человеку.

В голове пронеслись мысли, которые я не предполагал высказывать гостю: я вижу имя и отчество инспектора. Постараюсь сегодня же найти телефон нашего районного филиала и высказать ей свои мысли о качестве её работы. А может, удастся переговорить и с начальником районного ФЗ, в подчинении которого трудится Алина Владимировна, подписавшая направление на трудоустройство. У меня в голове уже начали рождаться слова, которые я скажу этим замечательным труженикам невидимого фронта. Конечно, эти мысли я не буду озвучивать соискателю на работу. Вряд ли ему станет легче от моих размышлений. Скорее всего, ему и так не сладко.

– Николай Валентинович, вы действительно нуждаетесь в работе или вам нужно просто отметить направление? – обратился я к мужчине по имени и отчеству, потому что увидел их в направлении фонда занятости.

– Да, мне очень нужна работа. Зовите меня Николай, – коротко ответил он расстроенным голосом, понимая, что шансы здесь получить работу практически уже растаяли на его глазах.

– Николай, а как вы потеряли ногу?

– Если коротко, то в ДТП.

– Понятно, – односложно отреагировал я на услышанное.

Гость смотрел в стол, у которого он остановился. Думаю, он переживал не за путь, который он не без труда проделал, добравшись до нашего офиса, а, скорее всего, за катастрофически быстро угасшую надежду на успешное трудоустройство, с которой он каждый раз шёл по очередному маршруту, указанному в фонде занятости.

В этот момент, честно говоря, я испытывал двоякие чувства. Во-первых, я как бы разделял ответственность нас, здоровых людей, имеющих полный набор конечностей, которые не могут организовать трудоустройство человеку, потерявшему ногу. И здесь некоторое чувство стыда за это я делил с инспектором, направившим его к нам. Во-вторых, мне почему-то стало стыдно за мою несдержанность по отношению к самому гостю нашего офиса. Не дожидаясь окончательного анализа своих чувств, я дружелюбным тоном гостеприимного хозяина произнёс:

– Николай, время близко к обеденному, давайте выпьем чаю? Или хотите – кофе? У нас есть и то, и другое, а ещё печенье и плюшки, – гость поднял на меня свои глаза, в которых, мне показалось, блеснули слёзы, и кивнул головой несколько обречённо, как бы сбрасывая с себя остатки перспективы устройства на достойную работу:

– Да, давайте выпьем чаю, чёрт побери! Что-то я сегодня подустал. И физически, и морально. Это сегодня уже третья моя ходка по фирмам с надеждой на трудоустройство…

– Тогда предлагаю зайти на чай-кофе ко мне.

Я приоткрыл перед гостем дверь своего рабочего кабинета и пропустил мужчину вперёд.

Девочки организовали нам с Николаем всё, что нужно для приятного, хоть и не домашнего, чайного застолья, накрыв приставной стол в моём кабинете аккуратно и красиво. К растворимому кофе в холодильнике обнаружились сливки, а к печенью нашлось сливочное масло.

– Николай, пожалуйста, берите то, что вам по вкусу. Не стесняйтесь!

– Спасибо вам! Кстати, как я могу к вам обращаться?

– Зовите Максим. Я не намного, старше вас.

– Хорошо, Максим, я бы выпил чаю.

– Так давайте с него и начнём, – мы положили в свои чашки пакетики чая, сахар, по кусочку лимона. Я начал разливать в чашки кипяток…

– Конечно, я понимаю, что в обед лучше бы съесть по тарелочке борща, но, увы…

Знаете, Коля, у моей супруги получается великолепный борщ. И я почему-то вспомнил о нём на фоне нашего чайного застолья. Уверен, вы бы наверняка тоже не отказались бы от тарелочки свежего борща, заправленного домашней сметанкой, с долькой молодого чеснока и кусочком чёрного хлеба. Когда сам вид и запах блюда заставляют нешироко приоткрыть стоящий рядом с обеденным столом холодильник и в образовавшуюся щёлку, подглянуть – не осталась ли на дверце та самая бутылочка «Берёзки», часть которой побаловала меня в прошлое воскресенье, когда, завершая масленицу, сами запросились в рот блины с икоркой красной, крупной и волшебно-вкусной…