© Александр Черенов, 2020

ISBN 978-5-0051-6671-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-6622-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава восемнадцатая

– Роберт, как, там, у нас… в России?

Президент Соединённых Штатов нервно прикусил ноготь и пробежался по условным просторам Овального кабинета.

Старательно обходя двусмысленность фразы «у нас, в России», помощник президента и заместитель советника по национальной безопасности Роберт Гейтс уверенно двинул головой.

– Не извольте сомневаться, мистер президент. Все вопросы, связанные с Москвой, находятся под нашим полным контролем.

– Ельцин?

– Знает, что мы делаем на него ставку, и поэтому ведёт себя вполне адекватно.

– Горбачёв?

Гейтс усмехнулся.

– Думает, что может перехитрить самого дьявола. Но в целом и он не выходит за пределы отведённой ему роли.

– А этот…

Буш нетерпеливо защёлкал пальцами.

– ГКЧП?

– Да: ГКЧП. От него не может быть неожиданностей?

Даже не задумавшись, Гейтс отрицательно покачал головой.

– Исключено, сэр. Кандидатуры членов ГКЧП Горбачёв – через Яковлева – согласовывал с нами. Сами понимаете, что ни одной серьёзной кандидатуры мы туда пропустить не могли. Всё, что там находится – пустышки, не стоящие Вашего внимания, сэр.

Обычно не слишком глубокомысленный и не вдающийся в детали, на этот раз президент с сомнением покачал головой.

– ???? – честно удивился Гейтс.

– Слишком хорошо всё складывается, Роберт. Слишком хорошо для того, чтобы быть правдой…

– Сэр, но я уверяю Вас…

– Роберт, Америка всегда славилась не только решительностью, но и мозгами!

Буш выразительно окаменел лицом.

– Вы можете дать мне гарантию того, что события находятся под полным нашим контролем? Я подчёркиваю, Роберт: под полным?

Гейтс растерялся: он никак не ожидал от этого «техасского пастушка», обычно поверхностного и неглубокого даже в бытовых суждениях, такой «большевистской принципиальности».

– Сэр… мистер президент… я… мы досконально изучили расклад сил на политической карте России. Не ошибусь, если скажу: сегодня в России – две реальные силы: консерваторы и либералы. Консерваторы разобщены и не организованы, действуют, каждый сам по себе – а потому не представляют для нас никакой угрозы.

– А куда Вы относите ГКЧП?

Гейтс не задумался и на этот раз: талантом аналитика Господь его не обделил.

– «Путч» – так мы рекомендовали Ельцину и Горбачёву определить предстоящие события – это восстание фаворитов Горбачёва, наделённых условно большой властью, но оттеснённых от реальной политики. Это – восстание преданных людей, понявших, что хозяин завёл их в политический тупик.

– Вы хотите сказать, что это – не путч коммунистов?

Отчётливо слышное неудовольствие в голосе президента не смутило помощника и не поколебало его уверенности.

– Нет, сэр: это – не «путч коммунистов». Так называемая «трезвомыслящая часть» КПСС уже давно отошла от Горбачёва. Так, что предстоящие события – это… Если проводить градацию на европейский манер, сэр, в соответствии с политическими критериями, например, Бонна или Парижа, то это – восстание левых социалистов против правых социалистов и антикоммунистов. Так, что никакой это не путч коммунистов, сэр. Просто социалисты из ближайшего окружения Горбачёва поняли, наконец, что хозяин привёл их в антикоммунизм. Как тот Иван Сусанин.

– А это ещё – кто?

– Русский национальный герой, сэр. В начале семнадцатого века, зимой, вызвался показать дорогу польским интервентам – и завёл их в дикий лес, где все они и погибли.

Гейтс усмехнулся.

– Конечно, Горбачёв – «Иван Сусанин» весьма условный, сэр. Ведь тот крестьянин совершил подвиг – а Горбачёв обещал вывести страну на новый путь, а вместо этого подвёл её к краю гибели.

– То есть, сделал для нас доброе дело, – покривил щекой Буш.

– Не буду спорить, сэр, – так и делал Гейтс.

Буш уже вернулся к образу президента – и старательно наморщил лоб.

– Значит, это – не захват власти?

– Нет, сэр. Люди из ГКЧП не нуждаются в захвате власти: они и есть власть. Поэтому вся их деятельность – это плохо организованная… будем надеяться… попытка группы руководителей спасти гибнущий Союз. Это – попытка людей, которые верят в то, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта Союзного договора.

– Он так важен? – непритворно удивился Буш.

– Он означает юридическое оформление конца СССР, сэр, – почтительно склонил голову Гейтс.

На этот раз Буш отмолчался, и не меньше трёх минут, что было удивительно для этого импульсивного человека, молча бродил по просторам Овального кабинета. Рафинированный интеллигент Гейтс с удивлением наблюдал за тем, как лицо президента одолевали сомнения и «прочие» мысли. Наконец, в метре от помощника Буш решительно отвернул в сторону.

– На какой день назначено выступление ГКЧП, Роберт?

– На семнадцатое-восемнадцатое, сэр.

– Значит, вмешательство третьей стороны Вы полностью исключаете?

У Гейтса отвисла челюсть: такого «апперкота» от президента он не ожидал. По причине «нокдауна» не меньше минуты у него ушло на восстановление рабочих кондиций. И только «на заре» второй минуты он смог почти смущённо откашляться.

– Я не вполне уверен, сэр, что понимаю Вас…

– А чего тут понимать! – не отказал себе в удовольствии «побыть ковбоем» Буш. – Вы нарисовали схему, в которой задействованы только две силы. Я их вижу – и потому не боюсь их. Но у меня – такое чувство, что не только эти силы, но и мы с Вами, Роберт, находимся под колпаком у более могущественного господина… или товарища, если угодно…

Гейтс судорожно дёрнул кадыком – и постараться рассмеяться как можно беззаботней. Правда, беззаботность вышла слишком… беззаботной для того, чтобы поверить в её достоверность.

– Сэр, если Вы говорите о Господе Боге или Сатане, то я не стану возражать: все мы – под колпаком у одного из них.

Буш недовольно поморщился: шутка явно не пришлась ему по нраву.

– Роберт, я – серьёзно!.. У Вас нет такого ощущения? Вы досконально изучили расклад сил в России?

Настырность босса поколебала уверенность помощника: Гейтс почти растерялся.

– Сэр, мы скрупулёзно… мы изучили всех потенциальных комбатантов…

– Кого?!

– Виноват, сэр: всех вероятных участников событий… Ну, всех, кто может хоть как-то поучаствовать…

– А-а-а!.. И?

Гейтс отрицательно – но на этот раз далеко не так уверенно – помотал головой.

– Не нашли – или нет? – неожиданно тонко усмехнулся «пастушок» Буш.

Сквозь редеющие волосы на макушке Гейтса блеснули капельки пота. Очередной «удар под дых» вышел настолько «убойным», что и с ответом помощник задержался «сверх норматива». «И того, и другого» «в сумме набралось» столько, что Буш не смог не выразить удивления. Пусть одними лишь бровями – но не смог.

– Виноват, мистер президент! – встрепенулся Гейтс, и тут же «опустил очи долу». – Я не могу сказать «нет», сэр…

– Спасибо за честность, Роберт… Возможно, я не ошибся в Вас – и Вы в скором времени станете Директором ЦРУ. Ну, а если я ошибся – тогда…

Глядя на президента, Гейтс вздрогнул: ничто не выдавало сейчас в «стратегически задумавшемся» Буше техасского ковбоя…

… – Владимир Александрович? Ну, наконец-то!

Бакланов с видимым облегчением смахнул пот со лба.

– А мы тебя уже потеряли!.. Конечно, «обзвонились»!.. Докладываю: всё – как и ожидалось… Разумеется: ни «да», ни «нет»… Откуда звоню? Из машины – откуда ещё?.. Да, едем в Бельбек… Настроение?.. Ты ещё спрашиваешь?! Не знаю, как другие – а я буквально раздавлен! Какая он, всё-таки, сволочь! На кого молились?! Поневоле вспомнишь Шекспира: «И этот бог – какой ничтожный идол!»… Да, Владимир Александрович: именно поэтому я и звоню. Озадачивай своих! Подключай Язова – и начинаем работать по плану!.. Да, и вот, ещё: если ты поручишь мне лично арестовать Горбачёва – я сделаю это с огромным удовольствием!.. Ну, бывай!

Бакланов оглянулся на притихших компаньонов, и усмехнулся.

– Чего затихли, «орлы»? Или вы думали: он плюнет нам в лицо, мы утрёмся – и тем всё кончится? Нет, ребята: пора вылезать из окопов! Хватит уже нам быть «героями незримого фронта»!..

…Положив одну трубку, Крючков немедленно взялся за другую.

– Жижин? Егоров далеко от тебя?.. Нет?.. Тогда ноги в руки – и ко мне!

Через пять минут оба доверенных лица не слишком усердно тянулись во фрунт в кабинете Председателя КГБ. Но даже такое усердие Крючков пресёк на корню.

– Нечего тут демонстрировать устав! Садитесь!

Когда оба сели «в голове» длиннющего стола для заседаний, Владимир Александрович «возглавил процесс».

– Итак, мужики, наконец – как в той песне: «Дан приказ: тебе – на запад, ей – в другую сторону…»…

Жижин и Егоров взволнованно переглянулись.

– Да-да, – утвердительно смежил веки Крючков. – Операция «Заря» началась… Ну, то есть, решение о её начале принято. Ваша задача: в максимально сжатые сроки откорректировать все наработки по введению ЧП с учётом последних телодвижений сторон. Подключите Грачёва.

Во-первых, пусть он даст нам окончательную раскладку по силам и времени. А, во-вторых, мне важно знать его мнение о возможной реакции населения на объявление ЧП и ввод армии… Сроку вам…

Крючков наморщил лоб. Умные глаза его выглянули поверх золотой оправы.

– Часа хватит?

Егоров первым успел изумлённо отвесить челюсть – но Жижин ненамного отстал от него.

– Хорошо: два!

Императивный тон Председателя КГБ исключал возможность дискуссии – и «приглашённые товарищи» дружно, как ракета «с холодного старта», подросли над столом.

– Да-да: можете идти, – «без восклицательного знака» болезненно наморщил лоб Крючков, весь уже в мыслях и заботах о плановых делах, как всегда – на манер зимы в декабре – нагрянувших «внезапно». Но едва только исполнители растворились за дверью, рука Председателя КГБ «отклеилась» от подбородка – и медленно, словно нехотя, зависла над одним из телефонов прямой правительственной связи. Зависала она недолго: две-три секунды – и она уже снимала трубку аппарата белого цвета.

– Это – я… Нет, это – не телефонный разговор.

Услышав ответ «с того конца», Владимир Александрович медленно опустил трубку на рычаги – и задумался…

…Генерал армии Варенников положил на стол перед министром обороны тоненькую папку с выглядывающим из неё уголком бумаги.

– Здесь – то, о чём Вы просили, Дмитрий Тимофеевич: мой анализ ситуации.

Маршал Язов – в одной рубашке без галстука – болезненно поморщился, и прикрыл рукой воспалённые глаза.

– Всю ночь не спал: работал с документами, – словно извинился он за свой неуставной вид. – Да ты садись, Валентин Иванович: в ногах правды нет…

– Её нигде нет.

Не меняясь в лице, Варенников, обычно лёгкий и мобильный, тяжело опустился в кресло. Это было настолько показательно и необычно, что не могло ускользнуть даже от некондиционного взгляда Язова. Он вздохнул – и с пониманием скосил глаз на папку.

– Значит, ничем не обрадуешь?

– Обрадовал бы – да нечем, – так и не «размочил» лица Варенников.

– «Откуда дровишки?» – предпринял ещё одну неубедительную попытку Язов. Неубедительную хотя бы оттого, что уже одним тембром голоса, дрожащего и неуверенного, он и сам не сомневался в результате. И Варенников «не подвёл начальство».

– Лучше бы мне оказаться штабным лизоблюдом, Дмитрий Тимофеевич… Или неисправимым оптимистом типа страуса, зарывающего голову в песок… Увы, «дровишки» – не из «забытых газет времён Очакова и покоренья Крыма». Это – не плод «научных фантазий кабинетного червя». Мы с Агеевым…

– Из КГБ? – вздрогнул маршал.

– Так точно, Дмитрий Тимофеевич: с первым заместителем Председателя КГБ генерал-полковником Агеевым, Гением Евгеньевичем… Так, вот: мы с ним проверили каждый факт, каждую, хоть сколько-нибудь, достоверную информацию. Результат – неутешителен: выступление совершенно не подготовлено, и при этом каждый шаг ГКЧП тут же становится известен Ельцину и «демократам».

– С этого места – поподробнее, пожалуйста, – нахмурился Язов.

– Слушаюсь, товарищ министр.

– Оставь ты это! – в сердцах махнул рукой маршал. – Обидеть меня хочешь, что ли? Я с тобой – не как министр с подчинённым, а как один фронтовик – с другим фронтовиком.

– Тогда не обижайтесь на правду. Итак, первое, что бросается в глаза – отсутствие плана. ГКЧП принято решение об использование Вооружённых сил, но плана операции нет. Мы с Вами, Дмитрий Тимофеевич – люди военные, и понимаем, что план – это не общеполитическое решение, не декрет, а детально проработанная операция. Этого нет и, насколько я понимаю, не будет. Люди в ГКЧП, похоже, думают, что всё сделается само собой. Но так не бывает.

Варенников усмехнулся – впервые за встречу.

– Вы не поверите, Дмитрий Тимофеевич – но я присутствовал при докладе Золотова сначала командующему округом Калинину, затем – начальнику Генерального штаба Моисееву.

– Золотов… Золотов… – вопросительно наморщил лоб министр.

– Начальник штаба Московского округа, генерал-лейтенант… Комедия, Дмитрий Тимофеевич! Вернее, «всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Золотов доложил обоим начальникам о том, что получил приказ о вводе бронетехники в Москву, и…

– Приказ?! – встрепенулся Язов. – Какой приказ?! Кто отдал приказ?!

Варенников спокойно пожал плечами.

– Со слов Золотова, приказ ему передал Калинин, а тому – из Генштаба со ссылкой на решение ГКЧП… и Ваше распоряжение, Дмитрий Тимофеевич.

Язов «в очередь» покраснел и побледнел. В обоих случаях склеротические изменения на коже лица стали ещё более «наглядными».

– Я не отдавал ни такого приказа, ни такого распоряжения… Тут надо ещё разобраться… Тут…

Варенников не стал удивляться – тем более, вслух – тому, как внезапно смутился и замельтешил министр обороны. Валентин Иванович прожил долгую жизнь, и уже потому имел основания ничему не удивляться, хотя и не всегда у него это получалось. Но сейчас он не стал вдаваться в детали – хотя «детали» просматривалось вполне отчётливо.

– Разрешите продолжить, Дмитрий Тимофеевич?

– Да, конечно!

Язов словно обрадовался «спасительному кругу», который бросил ему своим предложением Варенников. Это укрепляло подозрения – но Валентин Иванович и виду не подал.

– Был приказ, Дмитрий Тимофеевич, не было приказа – а Золотов и Калинин готовятся к вводу. Но как готовятся?! Золотов – мне кажется, хороший мужик – позвонил в Генштаб и спросил: «С кем будем воевать?». Оттуда его переслали почему-то… к Грачёву, командующему ВДВ.

Явно не принимая очевидную нелепость ситуации, и, тем не менее, вынужденный констатировать факт, Варенников покачал головой.

– Какое отношение этот недалёкий десантник имеет к танкам?! И как он мог ответить Золотову: «С кем прикажут – с тем и будете!»?!

– Так прямо и сказал? – осторожно, с одним вопросительным знаком, изумился маршал.

– Так и сказал… Дмитрий Тимофеевич, у Вас есть оперативная карта Москвы?

От непритворного изумления Язов настежь распахнул глаза.

– Оперативная?!

– Вот и в округе – нет! – отвердел скулами Варенников. – Как же можно при таких обстоятельствах вводить танки в многомиллионный город?!

Язов метнулся глазами, и судорожно дёрнул кадыком – как передёрнул затвор.

– И что – Золотов?

– Сказал, что они с Калининым достали все, какие можно было, справочники Москвы, и стали думать, где и как разместить технику…

Варенников ещё более посерел лицом, замолчал – но ненадолго: министр явно не спешил «с ответной речью».

– В сопровождении Золотова я побывал в тех частях, которые наметил к работе ГКЧП…

– В качестве кого побывал? – с тревогой в глазах моментально вскинулся Язов. – От ГКЧП?