Таинственный солнечный свет заходящего и никак не могущего зайти солнца окрашивал ее лицо прямо-таки средиземноморским загаром, заставлял короткие, с рыжиной волосы гореть неким потусторонним, мистическим свечением, а глазищи… глазищи, блин, были как у Медузы Горгоны: заглянешь в них – и все, пиздец…