Часть 1. Вечерние сюрпризы

Пролог 1. В середине Семидесятых.

Наверное, эта удивительная история началась ещё в то время… гигантская и воинственная держава собиралась с имперским размахом отпраздновать полвека плюс ещё десятилетие революции, породившей её. Стремились к заоблачным высотам космические экипажи, одна за другой стартовали или финишировали ударные стройки, газеты наперебой кричали о великих достижениях.

Июньское жарево царило над Приазовьем – малейшее колебание воздуха обжигало кожу. Даже портрет Брежнева,– четырёхэтажный, пока лишь с тремя звёздами на кителе, возле «Интуриста» в Ростове-на-Дону,– заметно выгорел на таком солнцепёке.

А по соседству, напротив памятника Кирову, в густом облаке желто-бурой пыли надрывно грохотала тяжёлая строительная техника. Сносили целый квартал старинной застройки. Здесь расчищали площадку для возведения музыкального театра,– о чём свидетельствовала пёстрая вывеска на заборе.

Огромный дизельный кран, непрерывно лязгая тросовыми лебёдками, разворачивался и бил с размаху в здание пятитонной булавой. С противоположной стороны орудовал могучий гусеничный экскаватор: яростно упираясь стальной, зубастой лапищей, он пытался расшатать и завалить стену на втором этаже. Однако дореволюционная кладка из парамоновского кирпича, знаменитого на юге и по сей день, поддавалась с великим усилием.

– И какой умник придумал тут всё ломать? Пустырей что ли кругом не хватает?! Третий зубец на ковше меняю! Чёрт! Стрела выгибается! – с досады выругался машинист: – В Сибири на вечной мерзлоте легче приходилось! Ёлки-моталки!

Недавно Михаил вернулся с северной ударной стройки, так что считался одним из лучших в своём деле. Да собственно, закладка музтеатра в Ростове, уже тоже превратилась в ударную: сюда собрали всех самых опытных в городе, плюс в области. Рядом с экскаватором рычал свирепообразный бульдозер – его механик-водитель полтора года назад усердно коптил солярой небо в дружественном Ираке. Только даже немалое мастерство профессионалов не помогло с одного взмаха сокрушить качество былой работы.

– Срубков! Чего ты там возишься?! Второй день завалить не можешь! – послышался раздражённый голос прораба.

– Саныч! Сам, поди, погрызи! – Михаил развернул кабину, дабы лучше видеть начальника:– здесь тебе не фанерные коммуналки. Эти дома фугасы немецкие выдержали да ещё полвека простояли, даже не треснув – а ты хочешь…

– Ты ещё повыступай мне. Грамотный стал! На парткоме за срыв графика повыступаешь!

– Саныч, а ты атомную бомбу закажи на парткоме – тогда ты за раз весь котлован выроешь. Для двадцати театров!

– Срубков! Ты видно забыл, что квартиры вне очереди обещали и двойные премии?

– Нам коммунизм уже без малого шестьдесят лет обещают плюс светлого будущего в дырявый карман – кто насколько унесёт?! – огрызнулся Михаил, тем не менее, повернул стрелу и с особой яростью врезал по стене. Многотонная машина вздрогнула, но стена подалась: пошла трещина. Ещё нажим.

Вдруг из ниши, открывшейся в покосившейся стене, вывалилось нечто необычное: сверкнув на солнце глянцем отделки, стукнулся о ковш, за тем упал в крошеный кирпич небольшой синенький сундучок.

– Это ещё что? Ого! Вот так подарочек, – Михаил мигом застопорил ковш и, надев каску, подбежал предмету.

– Что это ты откопал? – присоединился к нему коллега с бульдозера: – Миша – сокровища! Ларец?! А ключ есть?

– Если таковой и значился – то уже явно под кирпичом отдыхает.

–Длинной отвёрткой давай попробуем – вот у меня. Возьми,– Виктор вынул из спецовки целый набор отвёрток в аккуратном футляре.

Ларец открылся?!

– Фиу-у! Да тут – если даже четвёртая часть – то на новый «Москвич» хватит! – Присвистнул Виктор от восторга.

– Ну-у… Хватит, скорее, на половину…

– Точно: половину тебе, половину мне – остальное подзаймём!

– Ха! На то ещё через стакан посмотреть надо!

– Посмотрим! – заверил бульдозерист. – Вечером пойдём.

– И вообще – мне мощный мотоцикл с коляской больше по душе: «Урал» либо «Днепр». На нём на рыбалку сподручней мотаться!

– О-о! Уж это… – Виктор не успел высказаться.

– Срубков! Опять ты стоишь – черти тебя дери! Ну, сколько можно, трактор в холостую соляру жжет – леший трижды раздери твою селезёнку!

– Оставь, начальник, свою нечисть в покое – я крещёный.

– А парторг об этом знает? Антиобщественной пропагандой занимаешься! Работу саботируешь?! Вот я…

– А ты не пужай дюже – я на Колыме уже побывал, видел – и там жить можно!

– Ладно-ладно – сейчас ты у меня довыступаешься! Ты о жене и сыне уже позаботился!

– Да чё ты дободался! Саныч! Ты видишь: здесь что нашёл!

– Ну и что? Какое мне дело?! Ударный объект – ты хочешь, чтобы нас в обкоме на ковре петлеполоскали?!

– Хочу, конечно! Пусть полощут – у них должность такая – дюже нервная…

– Ты мне…

– Тут же история! – вовремя вмешался Виктор с примирительным тоном; зная норов Михаила и чувствуя, что атмосфера накалилась не на шутку.

– Да вам лишь бы не работать – вот ваша история! Плевать мне…

– Так и всё вокруг заплевать недолго – ступнуть негде будет.

– Хорошо – пойдём в прорабскую, там поглядим… А то сейчас все свои дела побросают да сюда припрутся поглазеть. Зла не хватает! Леший трижды раздери твою селезёнку!

– Людоед – ты, Саныч… – в полголоса буркнул Михаил.

В прорабской, поверх чертежей будущего театра, разложили содержимое синенького ларца, с изящной серебряной рамкой и отделанного орнаментом. В нём находились фигурки загадочных животных. Виктор и Михаил со всей осторожностью вынимали и поочерёдно рассматривали: небольшой тройной подсвечник в виде деревца, о кору которого, грациозно выгнув спину, точила когти диковинная, крылатая кошка,– крылатый ягуар; брошь – краб, несущий на спине крупную чёрную жемчужину. Вот робкий оленёнок с непривычно разветвлёнными у основания рогами, рвущий листки с кустика; а за ним из ларца появилась насторожившаяся вислоухая волчица с прижавшейся к ней парой волчат на пригорке. Дальше из ларца «вылезла» крылатая ящерка,– маленький парящий дракончик; двух головый орёл, сидящий на краю гнезда, из которого высовываются два двуглавых орлёнка (орлиное семейство сиамских близнецов); влюблённая пара лошадей (конь уже чуть отступил к хвосту своей избранницы, и по оскалу его морды чувствовалось, что он уже набрасывается на свою возлюбленную в неудержимом страстном порыве),– самой же удивительной и совершенной показалась миниатюрная бабочка на цветке. Как и все статуэтки, она была из серебра, с замысловатыми, узорчатыми крыльями; а сидела она над голубым полупрозрачным камнем в венчике цветка. Изящная подставочка из четырёх листиков удерживала всё творение в вертикальном положении. Благодаря чему возникал эффект почти неестественной лёгкости – полувоздушности хрупкого изделия. Бабочка зачаровывала своей утончённой художественной образностью. И Михаил, и Виктор по очереди бережно повертели её в своих огрубелых, механизаторских руках. Каждая серебряная фигурка лежала в ларце в своей ячейке, отделанной бардовым бархатом.

– Надо звонить в Краеведческий – заявить о…

– Что?! Я тебе позвоню! Никаких звонков – Теничков! – прораб даже как-то взвизгнул:– Ты не понимаешь, что говоришь! Они же остановят стройку. Будут рыться месяц! А то и больше! А осенью по грязи тут лазить! Чуешь, что говорю!

– Танки – грязи не боятся! – решительно насупился экскаваторщик. – Я по сибирским болотам прошёл вдоль и поперёк, комаров тоннами глотал – а он меня кавказским дождичком испугал! Не раскисну!

– Да кому нужны эти безделушки?

– Хм! Это же искусство! Театр доверили возводить… – недоумённо покачал головой Виктор.

– Не вам о том судить! Сверху виднее – кому доверять – что и когда! Поняли?!

– Понять-то поняли. Но мы действуем в соответствии с правилами: может там ещё что-то есть? Более ценное? Вдруг… – Теничков недоговорил.

– Это меня не касается! В обкоме не интересуются всяким хламом. Их там интересуют лишь сроки сдачи объекта! И на раскачку нам не отпущено ни полсекунды!

– Да – наша история, никого уже не интересует, – с грустью заметил Виктор.

– Историю делаем мы: театр строим и выкапываем сокровища! Не переживай, Витя, – успокоил Михаил и стал бережно укладывать содержимое ларца на место, – Ну, ладно, я сам до Краеведческого смотаюсь, за час думаю управлюсь.

– Ты что – бросаешь работу? – взвыл прораб.

– Можешь считать, что у меня технический перерыв: главный цилиндр подтекает, вызови пока техпомощь. Надо манжеты сменить.

– Наручники будут твои манжеты! Ударный объект, под контролем ЦК КПСС, к 7 Ноября сдать любой ценой! И никакие цацки никого не оправдают!

– Так, Саныч, не горячись! – попросил Виктор, поняв, что страсти раскаляются не на шутку. – Мы с Михаилом согласны взять повышенные обязательства, работать без выходных.

– Но за это можно получить солидное вознаграждение! – резонно напомнил Михаил.

– Хм! Какое там вознаграждение: здесь ведь не золото – на всю жизнь не хватит, того вознаграждения. Лучше о квартальной премии подумайте!

– Ха-ха-ха! Так её хватит до ближайшей пивнушки!

– Это уж кому как… – не сдавался прораб.

– Да, ежели каждый руб в чулок прятать, то в золочёном гробу и похоронят. – Возразил Теничков.

– Если сыновья не пропьют всё раньше, – вставил Срубков, – Ладно – Саныч: такой случай выпадает раз в жизни. Отдай нам с Витей ларец, мы сами что-нибудь придумаем. А ты сиди здесь – на своей стройке! – Твёрдо заявил Михаил.

Прораб, зло скрипнув зубами, замолк на секунду, по всей вероятности он не ожидал такого разворота. Вдруг прозвучал сигнал клаксона. Все посмотрели в окно. На площадку въезжал мощный «КрАЗ-трал», который подвозил на объект дополнительную технику. На его платформе стоял тяжёлый гусеничный погрузчик. Сейчас в вагончике появятся ненужные зрители. Спор надо было прекратить до более удобного момента.

– Нет, мужики, не горячитесь – приедет директор управления или начучастка – тогда и придумаем что-нибудь! Погоди-ка,– Саныч порылся в потёртом бумажнике, затем протянул машинистам двадцатипятирублёвку:– возьми – Витя! Это от меня магарыч! Пожалуйста, надо торопиться! От вас сейчас зависит годовой показатель всего коллектива «СУ-40»!

– А ларец?

– А-а – я в сейф его положу – лично буду охранять! Ключ вот – всегда со мной,– он показал, где носил ключ от сейфа.

Больше никто не захотел спорить. Мужики не рискнули лезть на рожон: притихли и оба побрели к своим машинам.

Приехал начальник объекта и вечером сообщил разволновавшимся работягам, что ларец покажут археологам в субботу:

– Все выйдем на комссубботник, повкалываем до обеда, а тогда уже вызовем учёных – скажем: мол, нашли в подвале. Пусть себе покопаются дня два, и для науки хорошо, и стройку надолго не задержат. А пока ларец останется под общим контролем в сейфе у прораба.

Весть о ценной находке быстро облетела весь объект. Мужики из бригады Виктора и Михаила даже приводили на ночь сторожевую овчарку, едва не покусавшую сторожей. Каждое утро Саныч демонстрировал Михаилу, что ларец находится на месте.

В субботу, ближе к полудню, все столпились вокруг прорабской. Из краеведческого приехали двое. Первый – совсем юный – видимо ассистент. Второй – худой, с небольшой бородкой. Его взгляд, отчаянно сопротивляясь жаре, выражал слабый интерес к происходящему. Однако в целом они казались не очень довольными – их выдернули в выходной в такую жару,– а они уже привыкли, что строители в развалинах что-нибудь да находят. Что-либо надёжно припрятанное от кого-то в своё время, в результате надолго пережившее своих хозяев. Да только не каждая находка действительно стоит того. На лицах сотрудников музея был заметен лёгкий, но устойчивый скептицизм. Тем не менее, когда сейф открыли – их выражения переменились:

– Что-то интересное…

Срубков с Виктором услужливо приготовили свои супер отвёртки.

– Нет, нет! Этим вы можете повредить механизм. Мы своими методами,– заявил старший сотрудник музея, и повернулся к помощнику:– Андрюша, достань, пожалуйста, инструменты – посмотрим: что там?

Андрей неторопливо, со знанием дела разложил необходимый инструмент, больше похожий на джентльменский набор бывалого медвежатника.

После вскрытия, однако…

– Увы – это не представляет ценности для истории. – Казалось, что сея фраза вертелась на языке у сотрудника с бородкой с самого утра.

– Что?! – в один голос изумились Виктор и Михаил, но и сами уже увидели, что в ларце сейчас лежат вовсе не те предметы.

– Эти вещи – обыкновенные сувениры. Кто-то из жильцов собирал их для украшения интерьера по праздникам и складывал обратно в этот сундучок, доставшийся от отца или деда. Это можно определить по списку выселенных владельцев. Ну а сундучок – если владелец согласится, мы могли бы взять – за вознаграждение конечно. Хотя это тоже – не очень старинная вещица,– археолог покрутил предмет в руках,– судя по состоянию посеребрённой отделки: конец прошлого столетия – самое большое! Более того – работа кустарная – я в том уверен – хотя и довольно качественная. Только стоимость её всё равно не высока.

– Но здесь лежали другие украшения!

– Что?! На что вы намекаете! – вскричал побагровевший прораб, – К сейфу никто не прикасался! Я лично…

Рабочие стояли будто вкопанные: они понимали, что единственное, неосторожное слово теперь может круто изменить судьбу не только прораба…. Одно было уже очевидно: новенький «Москвич», также как и «Урал», проплыл мимо. Переглянувшись и стиснув зубы, Виктор и Михаил вышли из прорабской.

– Загонял ты, Саныч, людей по эдакой жарюке! Клады уже им мерещатся – скоро двенадцать стульев искать начнут в котловане! Беречь надо советских людей! – наставительно упрекнул начстройки: – Передай, тем двоим благодарность, за проявленную заботу о сохранении родной истории – оформи отгулы до среды. Отвезёшь их на базу отдыха за счёт профкома, как передовиков…. Извините за беспокойство – служители науки! Мы-то полагали: действительно что-то ценное. Шкатулочку заберите, список жильцов и квартир я Вам пришлю: сами всё и уладите! А теперь, прошу в столовую бытовку: отведайте нашей окрошечки. Есть безалкогольное пиво «Солодок»….

Инцидент всем показался исчерпанным.