© Александр Брыксенков, 2019

© Андрей Брыксенков, 2019

ISBN 978-5-4496-4798-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I. Т Р И В О П Р О с А

Автор – человек простой, без завихрений. Его сознание не замутнено интеллектуальными выкрутасами. Поэтому на всё он смотрит чистым, честным взглядом технаря. В тои числе и на науку.

1. ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Достойны уважения физики, математики, химики. Достойны потому, что законы, которые они выводят, справедливы повсеместно и помогают облегчать жизнь человекам. Гуманитарии же ничего не выводят, да и вывести не могут, потому что гуманитарные науки – это вовсе и не науки.

Так, например, философы, политологи, историки во всю напрягаются, пытаясь дать определение такому понятию как тоталитаризм. И всё без толку.

В их среде существует два полярных мнения:

. – тоталитаризм присущ большинству государств,

– тоталитаризма вообще не существует в природе.

Между этими крайними точками имеется ворох разнообразных суждений, формулировок, определений. Поди, разберись.

Автор же, как человек прагматичный, четко считает, что тоталитарное государство – это государство, где отсутствуют политические свободы и всю общественную жизнь в таком государстве контролируют властные органы. Конечно, государство может быть менее тоталитарным, например, СССР и более тоталитарным, например, Камбоджа времен Пол Пота. Но все государства, где отсутствуют политические свободы, есть тоталитарные государства.

Вот такое государство создал и впервые назвал именно тоталитарным итальянский дуче. Он же ввел такое понятие как фашизм.

Фашизм как термин ничего особенного не представляет, однако, стараниями пропагандистов, политиков, прессы он низведён до уровня мерзкой буки. Поэтому добрые люли презирают, отвергают и даже ненавидят фашизм. Однако здесь не всё так однозначно. Фактически до сего времени не дано четкого определения такому понятию как фашизм. Следовательно, люди, ненавидящие фашизм, в полной мере не ведают, что же они ненавидят.

Многочисленные формулы этого политического устройства, предлагаемые крупными политологами и философами, громоздки, иногда противоречивы и расплывчаты. Эти ученые мужи никак не могут прийти к соглашению в этом вопросе. В головах же просвещённых обывателей никаких сумятиц по этому поводу не возникает. Многие из них. и автор в том числе, считают (и вполне справедливо), что

Фашизм = Тоталитаризм + Вождизм

только и всего-то.

Тоталитаризм существовал и существует во многих странах, как политический продукт разных диктаторских государств, королевств, царств, банановых республик. Конечно же, там, где тоталитаризм, там, в большинстве случаев и вождизм, то есть фашизм.

Таким образом фашизм был сутью многих государств. Но раньше эта суть не именовалась фашизмом, поскольку данный термин появился лишь в начале ХХ века.

В 1919 году итальянские чернорубашечники стали назвать свою шумную организацию так: «Fasci italiani di combatimento» («Итальянский союз борьбы»), а себя и своих сторонников (по первому слову в названии организации) – fascistа (фашист).

В 1921 организация переросла в партию c названием «Национальная фашистская партия». т.е., слово fasci в названии партии осталось. Возглавил фашистскую партию Бенито Муссолинни.

В слове fasci нет ничего зловещего. Это по-латыни – всего лишь пучок, связка. В переносном значении – сообщество, союз. Да и сами fascisti, в отличии от своих немецких подражателей, зловеще не выглядели. так как не запачкали себя жуткими кровавыми преступлениями и гонениями по национальному и религиозному признаку. Конечно, они были далеко не ангелы, но и не такие монстры как эсэсовцы и другие выкормыши гитлеровского режима.

О гитлеровском режиме следует сказать особо. Многие называют его фашизмом, но это некорректно..

Гитлеровский режим это не фашизм, хотя он и обладал многими чертами фашизма. Гитлеровский режим – это кровавый нацизм, пронизанный оголтелым расизмом. В сжатом виде его можно выразить формулой:

Нацизм = Фашизм + Расизм

В!920 году Немецкая рабочая партия (DAP), созданная в 1919 году слесарем Дрекслером получила новое название. По предложению Гитлера (член DAP с 1919 г.) её стали именовать Национал-социалистической немецкой рабочей партией (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartie, NSDAP), после чего любого члена партии и в прессе, и в повседневной жизни стали называть Nazi (нацист), по первому слову в названии партии. Отсюда пошёл и термин «нацизм».

Таким образом, фашизм и нацизм – это не одно и то же.

2.. ИГРА С ОГНЁМ

Первоначально ни нацистов, ни Гитлера никто не брал в расчёт. А, зря! Если на выборах в Рейхстаг в 1924 году НСДАП получила 3% голосов, то уже в 1933 году на парламентских выборах за национал-социалистов проголосовало 43,9% избирателей. Нацистская партия стала правящей партией, а Гитлер – вождём немецкого народа.

Нацисты любили играть с огнем. Сперва факельные шествия, любительские пожарники, костры из книг, огненные действа на стадионах. Позднее – объятые пламенем города старой Европы, пожарища Белоруссии и Украины, чадящие поленницы из человеческих тел, страшные, адские огни крематориев, через трубы которых траурными шлейфами вознеслись к небу останки миллионов людей, принявших мученическую кончину в фашистских лагерях смерти.

В сороковых годах 20-го столетия зловещие огненные вихри войны надолго запрудили небосвод. Под вой бомб и скрежет танков новоявленные огнепоклонники жутко хрипели в лицо человечеству о непобедимости и беспощадности солдат фюрера, о том, что судьбу Европы разделит весь мир.

С тревогой наблюдая, безостановочный марш гитлеровских полчищ, многие считали эту угрозу вполне реальной. Страх поселился в сердцах людей. Казалось, нет силы способной остановить бронированные орды, которые после покорения Западной Европы ринулись в пески Африки и на просторы русских равнин, казалось, что восторжествует над разумом и гуманностью изуверская идея физического уничтожения большей части «неарийского», т.е. негерманского населения планеты и превращения уцелевших в бесправных и покорных рабов. Казалось, померкнет свет культуры и мир погрузится во тьму модернизированного средневековья.

Так казалось. Но в дыму и крови, в разрывах снарядов, неся неслыханные потери, поднялся на великую, священную войну советский народ. Поднялся грозный в своем гневе, неукротимый от клокотавшей в груди ненависти, со страстным желанием мстить за осиротелых детей за поруганных невест, за всех расстрелянных, повешенных, сожженных, замученных.

Никогда на Руси не было более проклятого слова, чем «немец».

Убей его! – кричали стены домов.

Убей его! – заклинали матери.

Убей его! – призывали ораторы и поэты.

«…Так убей же немца ты сам,

Так убей же его скорей.

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!»

К. Симонов

«Смерть немецким оккупантам!» – требовал в своих приказах Верховный главнокомандующий.

Игра с огнем не проходит безнаказанно. Волей советских людей и силой Красной Армии колеса войны начали вращаться в обратную сторону. Настал срок, и смерч возмездия опалил германскую землю. Война вернулась туда, где зародилась, и теперь уже не площади Минска и Смоленска, не проспекты Ленинграда, а аккуратные улицы немецких городов покрылись хлопьями гари; не купола Новгорода и Пскова, а тонкие шпили готических соборов и ратуш закорчились от жара.

Война с грохотом катилась по немецкой земле и в огне её гибли старинные города Пруссии, Померании, Саксонии. А люди мира, милые, добрые люди с удовлетворением воспринимали это. Они радовались потому, что каждый взятый штурмом город Германии, каждая форсированная река приближали долгожданный миг полного очищения Земли от фашизма. Они восторженно приветствовали победоносный поход советских войск, спасших Европу от рабства и несущих свободу немецкому народу. И даже насмерть запуганный нацистами и затурканный пропагандой до потери здравого смысла немецкий обыватель и тот воспринимал приход Красной Армии как желанное освобождение от ужасов войны и с облегчением развешивал по фасадам домов белые флаги капитуляции.

А советский солдат, завершая свой беспримерный подвиг, все ближе подходил к столице коричневой «империи». Всё меньше территорий оставалось под властью кровавого маньяка… И наконец, как награда, как апофеоз высшей справедливости – ликующая весна сорок пятого и реющее над смрадными руинами Берлина алое знамя Победы.

Многие могут спросить: «С какой стати автор – ни историк, ни политолог, опять же – ни профессор, ни академик, стал писать о нацизме. Его ли это дело?»

Его!!! Потому, что стучит в его ушах блокадный метроном. Потому, что нацизм вновь поднимает голову. Потому, что люди беспечны.