Отзывы на книгу «Коньяк Ширван (сборник)»

Со страниц выплескивается нежное прощание с позднесоветской эпохой, словно с любимой женщиной. Мельчайшие движения, атмосфера, детали и колорит прошлого становятся легкой добычей в цепких лапах памяти автора, чтобы переплавиться в кристаллы современных реалий, отдаваясь гулким эхом драгоценных наитий. По сюжету московский радиожурналист объезжает на закате СССР с командировками союзные республики. В Баку он знакомится с поэтом Юмаевым. Дальнейший сюжет строится на таинственном исчезновении друга, исправляющем ошибки молодости поиском любимой девушки с его ребенком. Встречи, споры, события, литературная элита описаны с трезвым благоговением. Присутствует любовная линия в раскрытии образа главного героя, долгоразвивающаяся, но с предсказуемым финалом. В повести также достойно выглядят живописные картины кавказских застолий.
Александр Архангельский избегает резких оценок советской действительности, корректен в диалогах и мнениях героев. Но выводы столь беспощадны по точности мысли, что напоминают великие философские отступления классиков: «Передо мной лежала ровная, как бритвой срезанная, плоскость, а за ней – катастрофический провал. На самом краю горизонта в небо втыкались острые горы. Вдали сверкали молниями водопады. А из сухой травы торчали ярко-голубые острия. Я слыхал про карабахскую колючку, но вживую увидел впервые.
Нагнулся, взял в руки. Она была опасной, стрельчатой и яркой. Поднялся внезапный горный ветер, трава взъерошилась, колючки вздрогнули и покатились, переворачиваясь через голову, опираясь на острые лапки. Десятки, сотни. Словно бы пошли в атаку. Шевелящееся поле восхищало. Это было так красиво, что я подумал с глупой журналистской грустью: есть места, в которых время навсегда остановилось. Когда-то здесь гремели пушки и звенели сабли, стража сдавалась на милость иранцев, семьи армян-ювелиров бежали, Грибоедов с Вагифом служили начальству, писали стихи, погибали… А теперь здесь только прорези вершин, густое небо, карабахские колючки. История ушла отсюда, как уходит вода из запруды. Раз – и нету ничего. Сплошная тина». Отдельным героем выступает в повести природа. Она наталкивает читателей на разгадывание сюжетных ходов, обрамляет разумные или порывистые поступки действующих лиц. Теплый ветер с моря, запахи осенних цветов вполне одушевлены незамыленным отношением. Разочарование героя от «Ширвана», вкушенного спустя годы – это больше укор самому себе. Невозможно вновь уловить счастливое мгновение, задержаться в прошлом посредством органов чувств. Поддержка в лице окружения, приятных воспоминаний не могут надолго лишить душевной боли от утраты. Так было с нами, этого уже не отнять. Ведь с годами уходит не трепетное отношение к современности, ускользающему моменту бытия, сам человек становится другим с каждой прожитым мигом, увлекаемый борьбой с властью над личной судьбой и покорностью року. Что потерял от краха империи главный герой? Только иной возможный опыт с упущенными возможностями либо заслугами. Те чувства, выдающуюся стойкость, иронию, что впитала его душа от советской жизни, все представляет универсальный набор выживания в любой ситуации. Теперь с высоты прожитых лет все испытания станут только закалкой несломленного в житейских боях характера, а чувство вины за распад страны только иногда будет тревожить зажившие раны от давних исторических событий эпохи перелома.

Небольшого объема книга – сборник трех неравнозначных вещей: крошечного рассказа, «лирической повести» и просто повести, давшей название книге. В отзывах, что мне попадались, почему-то подробно пишут именно о последней, меня же она тронула мало или совсем никак, рассказ… хороший рассказ, но сказать вразумительно тоже мало что о нем получается, а вот та самая лирическая повесть «1962» вызвала достаточное количество эмоций, чтобы о ней сказать вслух.

Трудное чтение. Трудное, но нужное. При любом отношении к современной истории и любых политических взглядах нужное. Да и лично мне крайне интересное в том смысле, что речь идет об осмыслении эпохи, начавшейся для автора году в 1962, а для меня – всего лишь на год раньше. 1962 – год рождения Александра Архангельского, а повесть написана в беспроигрышной форме, когда отец раскрывает сыну-подростку свое понимание истории страны, советской и современной ее истории. В беспроигрышной, потому что с высказанным в такой форме невозможно оголтело спорить, она – личное мнение и ви́дение. Спорить с личным мнением, которое тебе не навязывают, занятие бессмысленное: не соглашаюсь? имею право! Как и автор – право на это мнение, с которым я не согласна или согласна не полностью. Но ведь, не соглашаясь, читаю и читаю, а это ли не авторский талант – не оттолкнуть от себя несогласного? Авторский и человеческий: имея вполне определенно правую точку зрения на российскую историю, Архангельский считает, например, что в стране недостаточно иметь только один музей бывшего президента, такой, как Ельцинский, что со временем необходим и Горбачевский, и Путинский, чтобы не терять больше свою историю, чтобы каждый из нас мог определить то место в ней, где она была уже не только фоном нашей собственной жизни, но и соприкасалась с этой жизнью вплотную.

Дальше...

Вообще, не хочется писать конкретику об этой повести, потому что если вдруг возникнет обсуждение конкретики, оно неизбежно выльется в околополитический «белый шум», а я совсем не сторонник его раздувания. К сожалению, никакая истина в нынешних политических спорах не рождается, а рождаются только склоки и выплеск агрессии. Да и самому Архангельскому есть ли дело до того безвестного читателя, что почти до самого конца пытаясь понять (и вполне понимая) его, вдруг ошарашено обнаруживает в книге, что страна его единолично и бесспорно виновна во всех мировых бедах 20 века и что даже к покушению на жизнь Иоанна Павла II тоже причастен ее КГБ. Хотела поначалу написать перед именем папы Римского зачеркнутым текстом «часовню тоже я», да как-то не смешно стало, часовни-то во множестве как раз на их, «органах», совести, так зачем же было добавлять утверждение, давно опровергнутое? Ради усиления эффекта? Да силен эффект был и так, силен великолепной связкой между жизнью одного человека, его семьи и глобальными мировыми событиями, на фоне которых эта жизнь проходила. Силен интерпретациями, слогом, интонациями. Но вот так легко, одним штрихом, одной вынутой доминошкой вдруг разрушилось ощущение честности книги и надломилось доверие между читателем и писателем…

И тем не менее я нисколько не пожалела, что взялась это читать: многое переосмыслено, какие-то убеждения, напротив, стали только тверже – я думала, когда читала, а не потребляла кем-то написанное, и это безусловный плюс.

Коньяк «Ширван» небольшой по объему сборник, который состоит из рассказа «Ближняя дача», повестей «1962. Послание к Тимофею» и «Коньяк «Ширван». Сборник составлен в хронологическом порядке, действие в них происходит в 1953, 1962 и 1987 годах. В перечисленных годах проходил определенный рубеж, резкая смена ситуации в стране: смерть Сталина, Кубинский кризис, Карабах. У Архангельского хороший авторский слог, он атмосферно и интересно показывает жизнь советских людей. Но если «Ближняя дача» и «Коньяк «Ширван», на мой взгляд, получились органичными и атмосферными, точно передающими дух того времени, то про «1962. Послание к Тимофею» этого сказать не могу. В этом необъемном произведении автор перечислил столько исторических фактов под соусом рассказа отца сыну, что создавалось впечатление присутствия на уроки истории, где за 40 минут нужно выдать материал на 3-4 часа. Получилось сухо, скучно и неэмоционально. Малое количество лирических отступлений эффекта не оказывали. Это произведение стало лауреатом премии «Глобус», но я считаю, что произведению не хватило объема и будь оно хотя бы на треть больше, это позволила отойти от сухого перечисления и добавить характерной для книг Архангельского лиричности, реалистичности и атмосферы.

"Послание к Тимофею". Отец пишет сыну, рассказывая о временах, когда сам только появился на свет. Он лежит в люльке на малюсенькой кухне и проводит параллели между своей только начавшейся жизнью и мировой историей того же 1962 года.
.
Книга прочитана на одном дыхании. Очень емкий и ладный текст. На десять легких строчек увесистый набор исторических подробностей в ироничной обработке.
Наложение исторических фактов исключает их совпадения - последовательность закономерна. Об этом роман.
.
Запущен первый космический спутник. Обыватель ликует! Казалось бы, какая связь с вводом советских войск в Афганистан через 18 лет? (там навсегда останутся многие ровесники автора, пока ещё мирно посапывающие в своих кроватках).
.
Шарль де Голь "освобождает" алжирские колонии. Капиталистический мир дрогнул. Следом сыпятся режимы гегемонии по всему южному полушарию. Что вынудило президента Франции к этому шагу?
.
Живописный хронометраж ядерной мировой истерии. Кеннеди vs Хрущев - карибский кризис с интереснейшими логическими связками.
.
Шокирует восстание советских рабочих(!) в маленьком Новочеркасске и его кровавое подавление. Засекреченный эпизод нашей истории стал для меня открытием.
.
Союз Хрущева и Солженицына позволяет второму впервые напечататься в Союзе.
И тут же знаменитый разгром художников в Манеже с ворохом налипших мифов.
.
А за океаном формируется легендарный Битлз, вышла 1-я серия Джеймса Бонда, Фаулз пишет "Коллекционера". И Кеннеди будет жить ещё целый год...
.
Вот так, прочитав небольшой роман, можно вспомнить или узнать новое о грандиозных событиях, изменивших судьбу страны и всего мира.
И, что самое удивительное, случились они в одном только 1962-ом.
Возможно ли написать такую книгу про любой год? Или этот был особенный?