В ее сознании мечта о жизни в простой сельской обстановке, где можно «трудиться, как поселянки, делать добро, с самоотвержением переносить тяготы жизни и всегда благословлять благодетельного Творца природы за то, что он им пошлет»[216] (из письма подруге, г-же Арман, от 1792 года), – пуская корни, разрасталась в утопию вселенского благоустроения на совершенно новых началах… Все как у самого Александра Павловича! – опять же с той разницей, что она была модная сочинительница романов, а он русский царь.