Cерый

А у тебя как велик называется? Койот? А у меня Буливар. Вот так они и познакомились, подъехав почти одновременно к колонке на улице Довженко, воды попить. Обоих не смутило, что у их велосипедов были имена собственные, как у лошадей. И никого не интересовали оригинальные марки велосипедов. Потому как были они все практически одинаковые. Что Украина, что Десна, что Урал. Большие велосипеды с высокой рамой, мощные и надежные. Особняком стояли спортивные и полуспортивные Турист, Спутник, Старт-шоссе. У этих был закруглённый вниз руль и тормоза на этом самом руле. В начале восьмидесятых появились складные Кама и Аист, которые пользовались успехом у девушек и женщин. Вообще, представить себе деревню или дачный посёлок без велосипедов было невозможно. Оно и понятно, ведь съездить по делам, в магазин, да и просто прокатиться по округе гораздо быстрее и интереснее, чем пешком. Автомобили были далеко не у всех и в булочную на них не ездили. Их, автомобили, холили и лелеяли, и загоняли в гаражи. А не выставляли, как сейчас, на показ. А вот велосипеды стояли в каждом дворе, на каждом дачном участке, аж по 3 штуки.

Так вот, вопрос, который задали друг другу подростки, касался не марки велика, а его имени. Попив ледяной воды из колонки, умывшись и остудившись, они познакомились и разговорились. Выяснилось, что, живут они недалеко друг от друга, в одном дачном посёлке. В посёлке все улицы шли параллельно, Ленина, Маркса, Энгельса и Довженко. Как в эту гоп-компанию попал маститый сценарист и режиссёр Александр Петрович, станет понятно, посмотрев на дачи, расположенные на этой улице. Изначально это были дачи Литературной газеты, он так и назывался когда-то: Посёлок Литературной газеты. В те времена, когда на углу Сиреневого, кажется, переулка стоял домик комендатуры (и висела соответствующая табличка). Где был единственный в округе телефон. Это были государственные дачи писателей и представителей окололитературного бомонда, просто известных творческих личностей. Не буду озвучивать громкие фамилии, достаточно сказать, что в одной из дач находится Музей Окуджавы. Подросткам Сергею и Алексу было безразлично, кто там живет. Вообще, посёлок наполняла прорва известных людей.

Как-то, много лет спустя, Алекс, будучи уже взрослым, ехал на машине с другом. Ехали по посёлку. Друг был впервые в этой округе. Ехали не торопясь, как ездят все в дачных поселках такого типа. Алекс показывал на дачи и говорил, кто-где живёт. Сидевший за рулём приятель слушал в пол уха, очевидно отказываясь верить в такое количество известнейших личностей на квадратный километр, невзрачного на вид посёлка. Решили заехать в Мичуринский магазин. Из-за поворота навстречу шёл Евтушенко с авоськой в руке, видимо из магазина. Приятель притормозил, затем вовсе остановился, разинув рот… Это Евтушенко? Его изумлению не было предела. Живой Евтушенко! С авоськой! С торчащими из неё бутылками кефира или молока, хлеба и чего-то съестного. Поехали, поехали, чего рот разинул? Не видел Евтушенко? В магазине они стояли в очереди за известным актёром. Приятель корчил смешные рожи и выглядел обалдевшим и ошарашенным. Обратно ехали в ожидании одного иностранного режиссёра, гостившего где-то в округе. Вот такая была смешная история.

Что же до наших героев, то они, попив воды и умывшись, поехали кататься по посёлку. Благо все улицы и переулки были отличного заасфальтированы. А можно было свернуть в лес практически из любого переулка и кататься по лесу, наслаждаясь свободой. Ведь было лето, каникулы. А лето, как говорил один умный человек, лето-это маленькая жизнь! Можно было часами кататься по округе, разговаривая не о чём, получая удовольствие просто от общения. Да, да. От живого человеческого общения. И когда через много-много лет Сергей трагически погибнет, Алексу так будет не хватать этого веселого, никогда неунывающего простого парня-Сереги Яговкина. А пока они мчатся на своих Койоте и Буливаре по лесу в сторону Самаринских прудов. Окунуться, обсушиться и разъехаться на обед. Что бы после обеда встретиться вновь и собрать всю компанию ближе к вечеру.

Да, компания сложилось сама-собой. Это были подростки примерно одинакового возраста, плюс-минус год или два. Четыре парня и четыре девчонки. Периодически компания расширялась. Все жили на дачах у родственников всё лето, иногда конец весны и начало осени. Хотя, осенью в основном все уезжали в Москву на учебу, но изредка встречались по выходным. К зиме эти встречи прекращались вовсе. Бывало, созвонившись, все приезжали в солнечный выходной, на день варенья. А весной, на год повзрослевшие, начинали ездить с апреля. А уж на майские собиралась вся компания. Кто-то уходил, найдя новых друзей, кто-то приходил, приводя своих. Собирались в разных местах. Это могла быть терраса чьей-нибудь дачи, небольшой сарайчик с сельхозинвентарем, укрытые деревьями и кустарниками от посторонних.

На участках не сажали картошку, не было грядок. Так, иногда можно было увидеть небольшую теплицу в далеком углу участка и посаженную клубнику, больше декоративную, хотя, в отдельные урожайные годы дети объедались этой клубникой. На участках росли в основном яблоки и груши, деревья: ели, липы, сосны, черёмуха, берёзы. Черемуха росла именно как дерево, раскидистое с толстыми стволами. Такое и сейчас растет под моими окнами, но уже в другом месте, в другом дачном поселке. Росло много сирени, прожавшей своими запахами и оттенками. Розовые кусты, разнообразные цветы. Иногда это был просто заросший травой и кустарником участок с заросшей дорожкой, ведущей от ворот в глубь участка к стоявшему там в самой глубине небольшому одноэтажному домику, с покрытой мхом крышей из шифера. Как на даче у одного известнейшего актера, сценариста и учителя, просто прекрасного человека, любимца нескольких поколений советских людей. Который когда-то в одном своём замечательном фильме… так навсегда, насовсем спрыгнул с трамвая… И этот хаос не считался зазорным. Просто человеку так комфортно.

На некоторых участках, особенно Горького и Гоголя были подстриженные газоны и сосны, соседствующие с тропическими зарослями на соседнем участке. И это никого не волновало и не вызывало осуждения. На одном таком участке в переулке Дружбы росли огромные яблони. Созревшие яблоки были размера необычайного видны издалека возвышаясь над деревьями и кустарниками. Решили поживиться. Не из меркантильных соображений, нет. У всех росли яблони и урожай бывало просто некуда девать. Исключительно из озорства и удали молодецкой. Энергия пёрла и била фонтаном. Вот и лазили по соседским садам. К этим же яблоням пробраться было физически невозможно. Заросли были настолько чудовищно дикими, что не с первой ни со второй не с третьей попытки хотя бы добраться до яблонь не удалось. Порванные футболки и рубахи не стоили этих яблок и этих приключений.

Люди, живущие или приезжающие на эти дачи, находили здесь отдохновения, обретали душевное равновесие и спокойствие. Не случайно именно здесь неподалеку находился Дом творчества писателей. И большинство из них именно здесь предпочитало творить, писать свои произведения. И на въезде в улицу Гоголя стоял редкий тогда знак: Подача звуковых сигналов запрещена! Что же касается наших героев, Сергея и Алекса, по молодости они просто не понимали, что их окружает не только замечательная природа, но и замечательные люди, эгрегор.

Отмыв на колонке от грязи свои велосипеды, особенно рамы с нанесенными краской кличками их железных коней, они разъехались по домам. Надпись на одном из них, этих не устающих никогда жеребцах была сделана кроваво красным лаком для ногтей, взятым на тумбочке. Койот! Девчонки потешались над этим названием, именем. Для них это был всего лишь мелкий волчара типа Шакала из мультика про Маугли. Для Алекса же это был не просто Койот, а Эль Койот! Бандит и крутой мачо из фильма про всадника без головы. Клянусь преисподней и её сковородками! Сказал он однажды. Подавляющее большинство обеих полов испытывало симпатию к другому, положительному персонажу, к Морису Джеральду, мустангеру. На взгляд Алекса, мустангер был какой-то слащавый и домашний в исполнении Олега Видова. Ненастоящий какой-то, салонный персонаж. За ним бегали обе главные героини. А Эль Койота, узнав настоящее имя которого, все умирали, было жалко. Мигель Диас, он же Эль Койот был подло убит главным отрицательным героем.

Словом, под седлом у Алекса был Койот, у Серёги-Буливар, понятно из какого произведения или новеллы в фильме. На велосипедах можно было быстро объездить все места, где собиралась остальная компания, а их было несколько. Как-то вечером Алекс заскочил на дачу за Серёгой, что-бы вместе отправиться на поиски остальных. Мобильных телефонов и пейджеров тогда не было и в помине, приходилось быстро объехать несколько укромных мест и найти то место, где все собираются в очередной раз. Остановившись напротив калитки Алекс громко позвал Серёгу, поленившись зайти на участок. Через несколько минут из калитки вышла Серёжкина бабушка. Бабушка была хмурая и недовольная. С отцом в Москву уехал. И почему ты его так зовёшь? Какой он тебе серый? Он волк, что ли. Не смей его так называть! Бабулька повернулась и исчезла за калиткой. С тех самых пор Алекс никогда и нигде не использовал этого сокращения имени Сергей.