Третий Звонок…

Данная Книга будет компиляцией моих измышлений на различные темы. Все это исключительно значимо для меня самого. Замечаю неумолимую прогрессию в развитии, которая день ото дня меняет меня насквозь. Каждую неделю, а иногда чаще я ощущаю, что безвозвратно утрачиваю прежнее видение, отношение к себе и своим переживаниям. Взамен ко мне приходят новые, все более углубленные понимания. Безусловно, я получаю удовлетворение от большего принятия себя, большей открытости, раскрепощения и доверия течению жизни.

Однако, для меня неизмеримо ценным является именно само течение момента, который я проживаю сейчас. Будто руками я стремлюсь ухватить прелесть своих переживаний, которые утекут от меня, растворятся в небытие ушедших времен. Все обстоятельнее замечаю, насколько безмерно красивыми являются проживаемые эмоции, насколько тревожными бы они ни были. Обращая свой взор даже на некоторое близлежащее прошлое, я нахожу, что уже не могу вспомнить то, как я проживал себя и события. Пусть они остаются в памяти, но воспоминания прошлого имеют динамическую природу, они корректируются. Более того, по мере своего развития, я обнаруживаю новые грани осознания, и своей действительности, где становится очевидным, что после перехода на новую линию жизни уже довольно нелегко припомнить свои отношения ко всему на предыдущей.

Есть и другой аспект вещей, который заключается в решительной невозможности запоминания Умом вибраций Тела. Структура человека избыточно многогранна, и с течением времени многое утрачивается безвозвратно. Ведь я не могу подумать свои эмоции, свой страх, свою лиричную созидательную грусть, или захватывающую всеобъемлющую близость с кем-то. Дарование составляет проживать подобные ощущения, но можно ли их запомнить в полной мере? С течением времени, течет все вокруг, все изменяет себя, и от того моменты нашей жизни такие ценные, что их нельзя повернуть еще раз. Я замечаю, что и мое писательство изменяет себя. Мой стиль трансформируется, точит и проявляет себя иначе. Идет в ногу.

Чрезвычайно важно успеть запечатлеть текущую форму моего творчества, ведь оно никогда уже не будет таким. Мои скорости неуловимы, и многое из моей позавчерашней самоидентификации не добралось до этого дня. Я не могу вспомнить, что я мог думать так, как думал, и поступал. Жизнь творится прямо сейчас на моих глазах. Теперь мне совершенно недосягаемой является попытка вспомнить и ощутить себя образца двухлетней давности, годичной, и даже пару месяцев назад. Эти люди были стерты настолько, что порой мне проще поверить в свои ежегодные реинкарнации, чем в то, как я мог быть таким, каким был. Вполне могу понять недоумение людей, которые вдруг встречают меня после разлуки в несколько лет, и даже несколько месяцев.

Сейчас Нечто, исходящее изнутри стремится показать себя в форме такого изложения. Там разные настроения, там такой разный я. Эти проявления неведомы мне самому. Подобно старой пленке их ценность именно в том, что можно проявить негатив, достать и положить на стол, потрогать руками. Вот для того, эта Книга записана в период с конца февраля по конец апреля 2019 года. Любой акт моего творчества вряд ли может удовлетворить некие стандарты, всё это самобытно.

Я лишь покорно фиксирую, а затем несу в мир свою Любовь.

Гасим свет. Занавес.

Вольюм 1

Сэмпл 1: «Леди «М»

«Одолело уже это солнце давить мне на глаз! Неплохо, для конца сентября…» – зазвенели слова в моей голове. Пусть в этом спортзале нет бассейна, зато прекрасная терраса с видом на марину и даже море цепляет. Время уже было полуденное, и порядком умотанное тренингом тело начинало посасывать желудок. В фитнес-клубе, как выяснилось вместе с бассейном забыли спроектировать ресторан. Хотя, может его целиком там не предполагалось, но раз простаивает помещение на втором этаже торгового центра, то впихнули. Удалось вполне нарядно.

Так или иначе, но в фокус мысли попали идеи обеда. Поднимаясь с лежанки, я правой рукой прикрываюсь от солнца, а левой ищу опору, оттолкнуться и встать. Нащупал нечто странное, но приятное на ощупь. Небольшой бархатистый предмет с глянцевой выпуклостью, размером походит на визитную карточку. Раз под руку попалось, то будет моим. Вообще странно, как это могло попасть на пустую соседнюю лежанку поверх клубного полотенца. «Оставлено нарочно» – мелькнула идея, зачавшая легкую интригу по коже.

Карточка оказалась матового черного цвета с глянцевым наружным тиснением так же черного цвета. Элегантное исполнение, особо различимое на солнце. Глянец выражал женский профиль в капюшоне, скрывающм заднюю часть головы и левое ухо. Выгодно обнаженное лицо, подчеркнуто высеченными скулами, и прямоугольные линии нижней части лица, но главное эти губы… Пухловатые, симметричные, сочные своим сексом, правильной формы. Они выдавались вперед идеальным соотношением с прочими чертами ее лица, завершая властительный образ хищной хозяйки. Бровь точно повторяла контур широко распахнутого глаза, застывшего без эмоции. Внизу справа на ощупь чувствовалась надпись. Она была тоже рельефной, исполненной в глянце, но в отличие от центрального профиля была вдавленной внутрь от поверхности карточки. Слепящее солнце не сразу предоставило шанс ту надпись прочесть, но так было даже лучше, когда довелось почувствовать все на ощупь. Мне удалось перевести себя в вертикальное сидячее положение спиной к настойчивому свету.

«Леди «М» – было в той надписи. Содержание оборотной стороны значительно усилило интригу. «Спускайся. Время пришло» – наскоро выведено женственным белым красителем. Терраса была обрамлена высокими белоснежными арками с периллами из текстурных балясин в каком-то дворцовом стиле. Важным было их увесистое свойство, так, что я смог уверенно опереться, и перевалиться наружу, высматривая таинственного интригана во дворе здания. Конкретной фигуры найти не вышло, зато себя обнаружила раскидистая летняя веранда, вписанная в зеленое садово-парковое ландшафтное благоустройство с аббревиатурой «D.O.M».

Подходя ближе, я заметил, что столики заняты, даже несмотря на ощутимы осенний бриз с моря. Чинная хостес в стилистике фирменной одежды молча отточенным жестом руки в белой перчатке настойчиво предложила мне все же пройти внутрь. За одним из столов поодаль виднелась темная фигура спиной ко мне. Это был единственный человек, пребывающий в том, что один. Силуэт очерчен своей тенью, виднелась безупречность форм. Вдруг общий порядок вещей ресторана был рассечен острейшим пронзительным криком: «Где ты бы-ы-ыл?! Где-е-е-е?!». Я оцепенел, оказался в ступоре сковывающего шока. Этот колющий крик гремел в моей голове, подобно внезапному спазму головной боли.

Все посетители замерли. Мгновенно повисла тишина, а все уставились на меня. Легкий силуэт медленно поднялся, и в балетной грации совершил разворот. Это такая пластика, когда тело разворачивается как бы снизу вверх. Начинается поэзия с выставленной ножки, затем тягучий доворот бедер, плечи, и венчает изящество танца движение головы в сторону устремившегося тела. Поднимаясь из-за стола, она сбросила струящийся капюшон, оголив высокий хвост черных волос, стянутых в выверенной симметрии. Напряжение укладки создало легкое натяжение в лице, деликатно углубив разрез глаз в манере, наиболее приятственной мне. Словно я сам ковал ее черты. Одежда была обволакивающей, черной, на свету полупрозрачной тончайшей материи. Покрыто все нежное тело, но есть бережный вырез с витиеватым оттиском прикосновения ангела в голубых тонах на плече и предплечье.

Неспешно она подошла ко мне, прильнула лицом к плечу, зарывшись носиком в шею. Руками нежно обняла за плечи, и повторила уже мягко, плывущим ритмом: «Где ты был все это время…». Ее губы издавали вибрации, но голос звучал как-то изнутри меня, так, что я не мог определить его источник. Этот тембр был так знаком, что решительно не было сил его различить со своим собственным. Словно играя пьесу по известному сценарию перед знакомым участливым зрителем, я не спешил задавать вопросов, или вовсе открывать рот. Да и шелохнуться не мог, лишь вбирал ее тепло всей кожей. Та аура окутывала меня снаружи, и грела внутри. Нельзя сказать определенно, что творится с тобой. Оттуда сюда, и все сразу. Она внутрь меня, а я в ней.

Затем взяла мое лицо в ладони, пристально посмотрела глазами внутрь моих потаенных глубин, что прячутся в самых отдаленных уголках, кроются наиболее тщательно от любых касаний извне. Леди была невозмутима в ореоле своего несметного достоинства. Прислонив лицо ближе, коснулась поцелуем моей колючей щеки, провела нижней губой по восходящей диагонали так, что слегка распахнула свой чувственный рот. И ушла…оставив шлейф контрастной помады и гулкий звук своего аромата. Уже удаляясь в тень садовых угодий, она игриво вскинула ладонь, где двумя пальцами держала знакомый по виду предмет. «Не поворачивается!» – знает, что смотрю ей вслед. Сделала резкий взмах, и карточка, взлетев, легла на столик рядом со мной. «Увидимся ночью. Леди «М» – все тот же женственный рукописный стиль. Не так-то просто было перестать выглядеть тем, кем она меня оставила стоять, но я собрался и присел выпустить пар.

Витражное остекление номера в «Sanremo» могло погрузить внутрь самого моря, нависая над кромкой прибоя. Если распахнуть высокие стеклянные двери, то с балкона вполне можно поймать пару капель прозрачных соленых брызг. «Вот здесь и встречу рассвет» – прозвучал голос внутри моей головы, лежащей на подушке. Закрылись глаза. Створ одной двери оставался распахнут, и шум воды, махом срубил с ног. Я всегда сплю обнаженным, и в этот раз оно так. После заката холодает, ночью бывает вполне прохладно, и влажно. Прозрачные занавески назойливо колышутся поднявшимся ветром. Пришлось встать, прикрыть дверь. Ложась обратно, довелось ощутить неожиданное тепло прикосновения. Изображение в моих глазах мерцало в свете ударов молнии за окном. На море буря. В комнате темно, но частые вспышки разрядов отражаются от зеркальных поверхностей и дают эффект колхозного дискотечного стробоскопа.

Поворачиваюсь на другую сторону постели, и вижу Ее, укутанную в толстенное белоснежное слегка прохладное пуховое одеяло. Лежит на подушке, пристально смотрит в меня, источая блеск своего желания. Лицо беззащитно вне дневного покрова макияжа, как бывает у сонных и эротически сложенных женщин. Легкое влекущее смущение глаз, игривое положение пухлых губ зовет внутрь себя. Чувствую, как под одеялом прохладная ножка, покрывает меня. Пальцы робко прижались, и, согнувшись в фалангах, ухватили за сужающееся к верху крепление ягодичной мышцы в углублении поясничного ромба. Влечет придвинуться ближе, начинает прикусывать кожу ногтями. Прислоняясь к моему уху, шепчет: «Ты ждал этой встрече годами, и это мой возраст…». Прекрасное лицо застыло в легком застенчивом выражении. Благоухающая кожа натянута без складок, какие бывают при работе мимических мышц. «Но как тогда она говорит со мной? И чем я слышу тот голос?!» – мелькают мысли в голове, а кожа моего тела без устали сотрясается покалываниями. «Мы глубже знакомы» – вторит внутри головы тот голос, что я привык считать своим. Хозяйка смыслов напротив меня пристально смотрит прозрачными, и теперь уже пустыми глазами.