© А.В. Александров, 2017

© ИД «Петрополис», 2017

* * *

Об авторе:

Александров Александр Валерьевич

Родился 27 февраля 1961 года в г. Няндома, Архангельской области.

Закончил музыкальную школу. Активно занимался боксом. Служил в армии. Закончил факультет журналистики Санкт-Петербургского государственного университета (1994 г.) и курсы режиссеров кино и телевидения (2001 г.).

Работал корреспондентом и зав. отделом в периодических печатных изданиях Архангельской области и Санкт-Петербурга; пресс-секретарем в Комитете по вопросам законности, правопорядка и безопасности Правительства Санкт-Петербурга; режиссером в телекомпании «Европа ТВ».

Лауреат и дипломант всероссийских литературных премий и конкурсов.

Член Союза журналистов России.

Член Союза писателей России.

Часть I

Город тихо дремал, погрузившись в ночную мглу, и мохнатые серые облака мягко скользили по мокрым крышам, отражаясь в затуманенных зеркалах рек и каналов, слегка подсвеченных размытыми пятнами световой рекламы и уличных фонарей.

Нудный дождь беспрестанно барабанил в оконное стекло, по стенам и потолку струились причудливые тени. Иногда с улицы доносились звуки проезжающих мимо машин – и вновь наступала тишина.

Было уже далеко за полночь, а я никак не мог совладать с бессонницей. Я зажмуривал веки, пытался считать до ста, гнал от себя навязчивые мысли, но все было бесполезно. Призраки прошлого цепко держали меня. Полузабытые лица, слабый аромат растворившихся во времени дней и ночей, едва уловимые отголоски той, прежней жизни, к которой нет, и никогда не будет возврата…

Сквозь шум дождя мне послышался голос. Далекий, чистый голос итальянского мальчика, взывающего к небу. Протяжные, высокие звуки печальной песни, словно неслись откуда-то издалека, из солнечного и теплого детства: «А-а-а-ве-е, Мари-и-и-я-а-а-а-а… А-а-а-ве-е, Мари-и-и-я-а-а-а-а» Не знаю, почему возникла эта мелодия в моей душе, из каких лабиринтов подсознания выплыла она, но так явственно зазвучали вдруг эти волшебные ноты, что горло перехватило, а глазам стало горячо. «Святая Мария, матерь Божия, молись о нас грешных, ныне и в час смерти нашей… Аминь» – так, кажется, можно было перевести слова из той песни-молитвы.

Я ощутил себя слабым и одиноким. Леденящая пустота простиралась вокруг. Лишь небо давало надежду… Я знал, что завтра наступит день – и все изменится. Мир теней не выстоит против света. Надо было только дожить до утра.

1

Солнце слепило глаза. Я вышел из подъезда и направился через двор к арке.

– Привет, Роберт! – донеслось до меня.

Я обернулся и увидел Ефима, нашего дворника. Он догонял меня быстрыми торопливыми шагами.

– Извини, – смущенно произнес Ефим, поравнявшись, – рублей пятьдесят не одолжишь? На пиво…

Вид у него был слегка помятый; резкий запах винного перегара вырывался изо рта; на щеках серебрилась колючая недельная щетина, а покрасневшие близорукие глаза смотрели сквозь толстые стекла очков с ожиданием и надеждой.

– Перебрал вчера?

– А-а-а-а… – дворник махнул рукой и кротко улыбнулся.

Я полез в карман, достал деньги, протянул ему. Ефим любезно кивнул в ответ.

– Я отдам… Не сомневайся.

А я и не сомневался. В крайнем случае – не отдаст, так отработает… Ефим был, что называется, мастер на все руки: и сантехник, и электрик, и плотник… Дворником он стал по стечению обстоятельств, после неудачного развода, а до этого трудился инженером в одной промышленной компании.

Хлопнула входная дверь, на залитый солнцем двор вышел мой сосед по подъезду – Сан Саныч. Он жил на верхнем этаже, в пятикомнатной коммунальной квартире, с дочерью-студенткой и супругой. Семья занимала три комнаты из пяти. В оставшихся двух доживали свой век одинокие петербургские старушки.

Несмотря на разницу в возрасте, мы были с ним в чем-то похожи: оба приехали в Петербург из провинции; оба – представители творческих профессий: он писатель, я – режиссер; оба какую-то часть жизни отдали спорту, служили в армии… В общем, много у нас было общего, кроме одного – он был счастлив в своей семейной жизни, а я одинок.

Иногда, по-соседски Сан Саныч заглядывал ко мне в гости, в мою однокомнатную квартиру на первом этаже. Мы смотрели футбол, выпивали, болтали о женщинах, об искусстве, вспоминали прошлое. Он был интересным собеседником.

– Прекрасное утро! – воскликнул сосед, пожимая нам руки. – А ночью какой был дождь… У меня на кухне опять протекло. Ты, Ефим, забрался бы на чердак, посмотрел… Может что там подлатать надо?

– Посмотрю… – пообещал дворник. – А ты, Сан Саныч, когда мне свою новую книгу подаришь? Дописал уже?

– Скоро, две главы осталось.

– Давай-давай, – похлопал его по плечу Ефим. – Пиши, пиши…

– Ты куда? – Сан Саныч повернулся ко мне. – На работу?

– Да.

– Подвезти?

– Нет, я пешком. Прогуляюсь…

Сан Саныч понимающе улыбнулся.

– Твоя-то «ласточка» как, бегает? – спросил он.

– Бегает, чего ей сделается. Надо только масло поменять… – ответил я. – Кстати, говорят, скоро наш дом на капитальный ремонт закроют?

– Чушь собачья, – уверенно заявил Ефим. – Я сколько лет уже это слышу. И про капитальный ремонт, и про расселение, и про то, что здесь якобы гостиницу сделают…

– Да-а, не хотелось бы никуда отсюда съезжать, – вздохнул Сан Саныч. – Душа к этим стенам прикипела.

Дом, в котором мы живем – старинный особняк графа Кушелева-Безбородько. Этому дому уже много-много лет. Он стоит на углу набережной Кутузова и Гагаринской улицы. В конце XIX века здесь размещалась Кушелевская картинная галерея, позднее вошедшая в состав Эрмитажа и других музеев. Многих знаменитостей помнит этот особняк. В разные годы здесь можно было увидеть известного авантюриста графа Калиостро, классика русской литературы Тургенева, поэта Сергея Есенина. В 20-х годах прошлого века в здании работала «Фабрика эксцентрического актёра», организованная кинорежиссёрами Козинцевым и Траубергом. Каждый камень здесь дышит историей, хранит отголоски давно минувших дней.

Я вышел из арки на улицу. Свежий прохладный ветер, внезапно налетевший со стороны реки, взъерошил мне волосы. Крейсер «Аврора» привычным силуэтом маячил на том берегу, в развилке Невы и Большой Невки.

Шагая вдоль набережной, я любовался открывшимся простором. Не часто в Петербурге бывают такие солнечные деньки, но именно в это время город как-то по-особенному преображается, скидывает серые неброские одежды, становится ярким и привлекательным.

Мне вспомнилось, с каким восторгом первое время после переезда в Северную столицу, бродил я по этим улицам, проспектам, бульварам, площадям. Это была какая-то эйфория, ни с чем несравнимое, пьянящее чувство всепоглощающей радости… «Неужели, – думал я, – и завтра, и через месяц, и через год этот город будет моим. Морозной вьюжной зимой, и солнечным знойным летом; утомленный серыми буднями, и цветущий от праздничного убранства» Удивительным казалось мне и то, что бесконечно долго можно было ехать по городу, а он все никак не кончался. Машины, люди, дома… Куда ни взгляни – всюду бурлила, кипела жизнь. Эти чувства никогда не понять тем, кто изначально родился и вырос в мегаполисе.

Я пересек Фонтанку, прошел мимо Летнего сада, свернул к Троицкому мосту. За ним, насколько хватало глазу, простиралась Петроградская сторона. От моста до Каменноостровского проспекта, где я работал, было рукой подать.

На проходной «Ленфильма» я увидел Николь. Она шла навстречу грациозной походкой манекенщицы.

– О, Роберт, ты как на свадьбу! – весело воскликнула девушка, проходя сквозь турникет. Я улыбнулся… Это Николь так приветствовала меня, отметив мое парадное облачение. Я был в новом костюме и при галстуке. Свадьба, конечно, была тут ни при чем, просто сегодня у меня намечалась встреча с клиентом. А для подобных моментов я всегда старался одеться с иголочки. Клиент в нашем деле – это святое.

Фирма, в которой я работаю, арендует на «Ленфильме» несколько помещений. У нас четыре монтажки, съемочный павильон и своя студия звукозаписи. Мы занимаемся видеопроизводством: делаем документальные фильмы для различных телеканалов, снимаем рекламные ролики, представительские и учебные ленты. Смуглолицая мулатка Николь давно сотрудничает с нашей телекомпанией. В свое время она вместе с братьями приехала в Петербург откуда-то из Африки. Сначала работала манекенщицей, потом – продюсером; подружилась с нашим оператором, в общем – стала своей.

– Послушай, Роберт, – сказала Николь, – там тебе какая-то Ирина звонила. Просила, чтобы ты с ней связался. Телефон я записала, он у тебя на столе.

– Спасибо, – поблагодарил я. – А что за Ирина, откуда?

– Не в курсе. По-моему, что-то со строительством связано… Названия фирмы не помню. Позвони.

Показав охраннику пропуск, я прошел через турникет и зашагал по широкому коридору. Навстречу мне попались трое офицеров в форме СС, эффектная дама в роскошном бальном платье, какие-то темные небритые личности в спортивных штанах, толпа молодежи в ярких карнавальных костюмах. Двери одного из съемочных павильонов были открыты – оттуда выводили под уздцы пару гнедых лошадей. Жизнь на киностудии шла своим чередом. Где-то снимали фильм, где-то музыкальный клип… Несколько раз взгляд подсознательно фиксировал знакомые медийные лица, но я даже головы не повернул – привык.

Я поднялся по лестнице на последний этаж, открыл электронным ключом серую железную дверь и, миновав полутемный пустынный холл, вошел в свой кабинет. Возле компьютера лежала записка с номером телефона. Это была известная мне строительная компания «Монолит». Я позвонил.

– Здравствуйте, Ирина.

– Здравствуйте, Роберт, – ответил в трубке приятный женский голос. – Нам нужен рекламный ролик. Не могли бы вы к нам сегодня подъехать?

– Конечно… Вот только дождусь одного человека. Я должен ему кое-что передать. И потом – сразу к вам… А что за ролик? Не тот, что мы с вами прежде снимать хотели?

– Приезжайте, обсудим, с начальством пообщаетесь. На месте все решим.

– Ладно, до встречи.

С компанией «Монолит» я сотрудничаю уже больше года. За это время мы сделали пару недорогих компьютерных роликов для размещения на телевидении. Потом они решили снять кое-что помасштабнее. Я предложил игровой костюмированный вариант… Идея понравилась. Сценарий ролика выглядел так. Царь Иван Грозный выходит на балкон, обводит взглядом округу: «Лепота-а-а!» В кадре – вид города сверху, панорама новостроек. Бодрый голос за кадром сообщает, что дом у Ледового дворца к заселению готов. Царь на коньках едет по льду. Слышны звуки: «Вжик-вжик!»

На всякий случай связались с «Мосфильмом» насчет авторских прав. Мало ли, вдруг посчитают это нарушением? Ведь образ царя на балконе уже был заявлен в одной из известных комедий. Ответ пришел быстро – возражений не было. Вот только в личном разговоре по телефону, прозвучало сомнение: дескать, мы-то, как правообладатели ничего против не имеем, но, а что если кто из творческой группы проявит принципиальность и воспротивится? В общем, после некоторых раздумий, решили не торопиться. Потом запал поутих, клиент куда-то надолго исчез… И вот – звонок.

Офис компании «Монолит» размещался на Сенной площади, в двух шагах от метро. Ирина встретила меня и проводила в приемную генерального директора. По дороге она успела в общих чертах рассказать о предстоящей работе.

– Ролик должен быть презентабельным, дорогим… Размещать его мы планируем на первом канале. Закадровый текст Станислав сам придумал. Вам необходимо довести все это до ума, сделать раскадровку.

– Сроки?

– Месяца полтора-два у нас на это есть.

– Хорошо… А где надо будет снимать? В помещении или на улице?

– На улице, – Ирина озорно встряхнула копной рыжих волос и поправила косую челку. – Да расстегните вы пиджак, Роберт… Сегодня такая жара.

– Да-да, – я машинально расстегнул пуговицу. – А насчет бюджета вы не в курсе? Хотя бы понять, в каких пределах…

– Сейчас Станислав сам все расскажет.

Генеральный директор Станислав Зименков радушно поднялся из-за стола нам навстречу. Он был высок, худощав, резок в движениях; говорил быстро, активно помогая себе при этом жестами. Казалось, внутри у него спрятана какая-то пружина, которая ни на минуту не дает ему покоя.

– Вот текст, посмотрите, – Станислав протянул мне исписанный от руки листок. – Что скажете?

Я быстро пробежал глазами текст, слегка спотыкаясь в тех местах, где написанное читалось неразборчиво.

«Чего хочет женщина?.. Почувствовать освобождение от ежедневных проблем. Быть уверенной в завтрашнем дне. Знать, что тебя понимают любимые. Не играть, а просто быть собой…»

– Да, и в конце, – Станислав нервно потер ладонью гладко выбритый подбородок, – что-нибудь такое – «Дом «Монолит»! Лучший дом для моей семьи!»

Я согласно кивнул и предложил:

– Можно еще добавить номер телефона.

Станислав на секунду задумался.

– Корпорация «Монолит». Пять-пять-пять, восемь-восемь, пять-пять…

– Гениально, – улыбнулась Ирина.

Я почувствовал легкое волнение. Так бывает всегда перед началом работы. Еще неизвестно что и как ты будешь снимать, непонятно вообще получиться ли что-нибудь из этого; а тебе уже верят, на тебя надеются, и подвести людей ты не имеешь права.

– Главной героиней должна быть женщина, – продолжал между тем Станислав. – Она вышла на утреннюю пробежку… Парк, деревья… Вы видели фильм «Чего хотят женщины»?

– Ну, так… – ушел я от ответа.

– Надо снять что-то похожее. Вот она бежит, размышляет… Такой внутренний монолог. Потом заходит в дом, а там – семья: маленький сын, муж… Она счастлива…

– Потому что живет в доме, который построила корпорация «Монолит», – вставила Ирина.

Теплый ветер тугой волной ворвался в приоткрытое окно, со стола полетели бумаги. Судя по тому, как разом потемнело небо – надвигалась гроза. Станислав притворил тяжелую оконную раму, мы с Ириной собрали разлетевшиеся по кабинету листы. Отдаленный рокочущий гром послышался сквозь стекло.

«Вот это да! А я, как назло, без зонта, – мелькнула запоздалая мысль. – Костюм жалко… Всего пару раз надел».

– Когда вы, Роберт, готовы будете приступить? – спросил Станислав, слегка опираясь на выгнутую спинку роскошного стула.

– Хоть завтра… Надо собрать съемочную группу, найти подходящую натуру, определиться с актерами. Недели две уйдет на подготовительный период.

– Хорошо. А что по деньгам?

– Если вы хотите, чтобы ролик выглядел солидно, я бы посоветовал вам снимать на кинопленку. А это – несколько десятков тысяч долларов. Точно сумму пока назвать не могу, надо составить смету. Но порядок цен такой…

Станислав задумчиво почесал затылок.

– Надо подумать, с партнерами посоветоваться. Завтра Ирина с вами свяжется.

– Ладно, – я поднялся. – Если что, звоните в любой момент.

На прощание Ирина сунула мне в руки зонт. Я попытался отказаться, но она была настойчива.

– Возьмите, Роберт, не упрямьтесь. Вы же видите, какой на улице дождь.

– А сами как?

– У меня есть запасной, – улыбнулась Ирина.

Я вышел на опустевшую, залитую дождем площадь и, прикрываясь зонтом, побежал к метро. Возле входа толпился народ, поэтому мне не сразу удалось проникнуть внутрь. Стиснутый со всех сторон, я на какое-то время исчез в людском водовороте. Затем могучая сила толпы, словно щепку бросила меня вперед, и, протащив сквозь стеклянные двери, увлекла к турникетам.

Спускаясь по эскалатору, я увидел знакомого, он стоял на несколько ступенек ниже. Мы с ним вместе учились в автошколе. Я догнал его на переходе.

– Привет, Роберт! – обрадовался он. – Вот так встреча!

Нам было по пути, и мы сели в одну электричку.