Князь Байда, или Градус всемирной истории

…На самом деле, нормальная температура – кажущееся благо, и повесть «36» в этом сборнике обещает и накал страстей, и глубокую интригу, а предваряющий ее роман «Агент влияния» и вовсе унесет в тревожное Зазеркалье мировой истории. Расцвет Рима, падение Цезаря. Персы и египтяне, эллины и иудеи. Ветхозаветные герои, влияющие на жизнь персонажей всех последующих эпох. В стилистическом же смысле все еще интереснее. И если взять Бабеля, прочитав его следом за «Тарасом Бульбою» с оглядкой на Сенкевича и Леонида Андреева, то в результате мы получим великолепную прозу Александра Айзенберга, человека и одессита, живущего в Германии. Хотелось бы сказать, что только здесь, где когда-то издавалась газета «Руль», а теперь проживает Владимир Сорокин, могла возникнуть эта феерия всех времен и народов, но автор – все-таки одесская медийная личность, и потом, все великое, случившееся в истории человечества, видится даже не на расстоянии, а как раз сквозь хорошо протертые очки. Да-да, Шкловского тоже стоит помянуть в случае с этой «графической» прозой, напоминающей записки не то чтобы не о любви, а скорее, о ее скрытых истоках в письмах с Леты, наконец-то нашедших своего адресата.

В любом случае, автор небезосновательно называет все это «историческими голографиями». То есть, перед нами еще не реальность, данная в ощущениях архивной пыли, но уже не альтернативная история, когда по привычке прикидывают, что если бы нас победили немцы. И в «Агенте влияния», и в «36» о живших в разные времена праведниках, спасающих человечество от гнева Божьего, ничего подобного вы не найдете, но вот косметологическая экспертиза ведьмы по имени Клеопатра и спектральный анализ пыли на сапогах Ивана Богуна присутствуют и вполне способны подстегнуть воображение. «Между тем, я задаю вопросы, которые могут приблизить нахождение ответов, по крайней мере, усилить поиск ответов», – уточняет автор.

При этом какие-нибудь Пунические войны покажутся ничуть не скучнее рейда махновских тачанок в пресловутых степях Украины, и главное, веришь нашему автору с его одесскими корнями, как родному. Поскольку «местную» специфику отделения зерен от плевел не заменить ничем, и живущие рядом (в отличие от «идущих вместе») даже в железной логике официоза с его «южнорусской» школой литературы находят более убедительные лазейки. Южнорусская школа? А вот еще была южнорусская овчарка… Овчарки давно уж нет, школа закрылась, все ушли не на фронт, но переехали в Москву, как Ильф с Петровым и Олеша с Катаевым. Так что же было в сухом остатке? «Юг Украины. Где-то там между Одессой и Херсоном», – уточняет автор в повести «36», и сразу становится ясно, за красных или за белых будут герои этой сказки. А все оттого, что эта проза – не официальная жизнь с ее сводками о сдаче золота в фонд государства, а слепок с реальности. Пускай даже с нескольких, вроде голограмм, как настаивает автор. «Жареных тараканов продолжают есть в Таиланде, но в стране, где можно есть вареники с творогом или там с вишнями, тараканы, как часть меню, вряд ли имеют шансы на массовый успех», – объясняют нам разницу между «южнорусской» школой и «украинской» властью слова.

Так и выстраивается сюжет в книге Айзенберга – сначала события, известные всем то ли из учебника по истории Древнего Рима, то ли из жизни несуществующей нынче страны, после – философское осмысление всего, что случилось, сквозь призму семейной драмы. И этой стратегии можно верить, поскольку подобные координаты уж точно не заведут в «светлое будущее», а потемки чужой судьбы всегда были более интересны, чем догмы политэкономии. «И бабушка пошла на черный рынок и там купила сколько-то долларов и сдала их. И вот так, благодаря совету одесского еврея, дедушку выпустили».

Иногда это похоже на отсутствующие главы в истории о «белом плаще с кровавым подбоем» и «шаркающей кавалерийской походке», поскольку начинается все с библейской аутентичности, герой которой был по ту сторону сюжетных баррикад, а героиня «знала все ухищрения блудниц Вавилона, и изнемогал в бессилии царь Ахгашвэйрош». А все вместе – «как если бы в нечерноземную деревню завезти запах алых парусов, звон серебряных шпор и шляхтянок, которых привозили сыновья Будрыса…». Египетский фараон, римский понтифик, германский кайзер. Князь Байда Вишневецкий, наконец, и кровь от крови его – Иеремия, породивший, в свою очередь… Словом, почти библейская история, как и было предсказано. При этом и эпоха, когда «Фараон и Творец были одно и то же», и времена, когда «синие шаровары пулковника Богуна, о которые билась его доблестная шабля, закрыли небо для Герша из Корсуня», и даже мгновения, промелькнувшие перед глазами дедушки Моисея в одесской ЧК – все это оказывается близким и осязаемым почти на ощупь, словно жесткая борода Бога, которую автор пытается ухватить в своих поисках жанра.

Игорь Бондарь-Терещенко

Семьям: Айзенберги, Фойгели, Гольдфельды, Литваки

Агент влияния и император

Раскрытие сокрытого

Валентин Потоцкий, еще Валентин Потоцкий, смотрел на картину… этого… Рембранд-та… Ван Рейн… тогда он смотрел…

_________

Амстердам… Этот город родил его – он родился в нем – Авраам бен Авраам… Авром сын Авром… Авром бен Авром…

_________

Как вонзаются слова: праведный прозелит… Гер – Це-дек… А можно: Herr Zedeck… Господин цедек; но он был у украинских Потоцких – там евреи говорят: цадик… И… он сам слышал: цодык… Господин цодык…

_________

Дукас… Duх Потоцкие… Графы Потоцкие…

_________

Куда едет истинный шляхтич? В Париж.

_________

– Откуда, пан родом?

– О-о, Жмудь!

– То с чего начался Грюнвальд.

– Пан говорит правду. Тевтоны напали на жмудинов. Вмешались Витовт, Ягайло.

– Не Ягелло – Ягайло… Пан воистину говорит, как Жмудь.

– Так-так, я – дробный жмудский пан. Заремба.

– А я – граф Валентин Потоцкий.

– Падам до ваших ног, пане!

– Вже впав…

_________

– Я еду. Меня ждет Roma. Римская волчица.

_________

В Амстердаме Валентин еще дышал свежим воздухом. Или уже дышал… Он слышал: «Цедек – праведник. Это планета…»

– Юпитер, – перебил Валентин…

– Эта планета называется Цедек. Планета – праведник, граф.

Вода стекала со стекол домов. Каждая капля была свободной… свобод-ной… Кап-кап… сво-бо-да – кап-кап…

_________

А Заремба женился, и они били каблуками сапог на его свадьбе. А женился он на дочке польного гетьмана Литовского Тышкевича. И звали ее Тышкевичувна. Виват, шляхетский гонор!

_________

Юбка Тышкевичувны взметнулась в танцевальном шаге – и сердце улетало с этим шагом то вверх, то вниз.

_________

Homo нomini lupus est.

Roma.

Валентин был в самом Риме.

Roma.

_________

Этот запах. Особый зелено-серый цвет… цвет империи, ее осколков… Великий Рим!

_________

Смирение перед папой. Он – граф Потоцкий. Его владения, как вся Италия. Может, и больше… Й Україна, да и в Литве, самой Польше.

_________

Мы – Потоцкие!

_________

Он учился у папы. Ему, князю Ржечи Посполитой была оказана особая честь.

_________

Как же звали пана отца гетьмана?.. О-о, литвин, конечно, магнат Людвик Скумин-Тышкевич.

_________

И… Они пили вино. Бургундское… красное… с жирным мясом… А, может, и не бургунд… но красное, точно, с мясом… Вина выпили много, но что вино – а еще мясо – сверкала сталь – они ели с ножа – красно-коричневое, сочащееся – и говорили… Нет, это теперь…

_________

Заремба кричал, но его просто не понимали – вокруг парижане: пьяный варвар кричит – и что?

_________

Заремба бил по столу кулаками:

– Як я католик, цо!..

_________

Что-то мешало, нет, они пили и пили, но графу Валентину что-то мешало. Он хотел своих прямых отношений, личных, без церкви. Он знал: то страшный грех. Для католика, для поляка. Для графа Потоцкого.

_________

Рядом, и в Умани, и в Вильне, повсюду были они… Всюду, везде.

_________

Валентин поправил саблю. Даже здесь в Париже он ходил со своею карабеллой. Заремба сразу повесил шпагу. А он держал руку на эфесе изогнутого клинка.

_________

Рим разочаровал: таких посредников ему было не нужно.

_________

Да, нет. Рим не разочаровал. Наоборот. Там было все так, как он и думал. Это, да – Рим.

_________

– А где Потоцки? Граф. Из этой… Там, где леса, сарматы, волки… Его никто не видит.

– Мне говорили о нем. Вот видите синьору в лиловом, да-да…

– Complemente!

– Не меня, Потоцки.

– Ну, и где этот любимец Фортуны?..

– Dolce far niente…

_________

– Почему тебя интересует история Эстер?.. Ты хочешь писать картину, говоришь ты… Ты пьян?..

– Нет, еще, но ты говори, еврей, говори. Здесь, в Амстердаме, ты можешь говорить. А-а, я вижу, ты хочешь что-то сказать… важное! Выпьем!!!

_________

Это было очень давно… Нет-нет, бюргер, ты даже представить не можешь насколько давно…

_________

У Ицхака было два сына. И старший был Эйсав. А младшего звали Яаков…

_________

Эйсав был… Он жрать хотел… вечером после тяжелой работы… А Яаков предложил ему чечевичную похлебку. С условием. За эту похлебку Эйсав должен уступить свое первородство…

_________

Я знаю эту историю. Ты как-то странно произносишь их имена: надо Исав и Иаков. В твоей… я не могу выговорить…

– Ржечи Посполитой, Українi…

– Да, так у вас там и говорят, наверное, а у нас… но выпьем. А Исав продал Иакову, я – знаю.

… Нет-нет, они оба праотцы: каждый своего народа. Яаков – евреев; Эйсав – …Г-сподь сказал Моше, когда евреи вышли из Египта, а это был не простой путь. И Моше услышал, что ему не дойти до земли обетованной. Не войти ему. Ему – нет. Но вот Йехошуа бин Нун… Он придет туда.

_________

Вы проходите через землю ваших братьев, сыновей Эсава, и они устрашат вас…

_________

– Как, еврей, разве Исав родил людей, которые могли устрашить Моисея, уничтожившего армию фараона?..

– Подумай, бюргер, Яаков и Эйсав братья… И их сыновья – тоже братья. Сила их примерно одинакова, и потому Моше понял, что и евреи их устрашат, но не нужно вступать в спор с ними. Пищу у сыновей Эйсава нужно покупать за серебро и есть ее. Воду – надо покупать за серебро и пить.

– Ну, хорошо. Какое же это имеет отношение к истории Эстер?

_________

Черные всадники вынеслись из ночи. Их клинки прорезали тьму. Здесь у Рефидим напал Амалэйк на Израиль.

_________

И нерушимо стояли на посту воины с копьями… Унеслась черная волна.

_________

– Они вернутся! Они обязательно вернутся!

– Кто напал на нас?..

_________

Еще раз вынеслись черные всадники.

_________

Выскочил откуда-то со сна полунагой, мокрый от пота, иудей и от ужаса завопил, сразу сорвав голос:

– Кто вы?!.. А мы идем из Египта! Мы никого не трога…

_________

Свистнула во мраке стрела, и сорванный голос, всхлипнув, умолк.

_________

– Мы идем за Торой.

– Мы идем получить Закон, и мы получим его.

_________

– Моше, почему Амалэйк напал на Израиль?

– Я не знаю. Знал я, что надо идти мимо амалекитян – и мы шли, стараясь не коснуться их. Покупали еду и воду за серебро, как было надо. Но амалекитяне напали.

– Может, ненавидят они бней Исраэйль?

– За что ненавидеть сыновей Израиля?

– Я не знаю этого. Но позовите ко мне Йехошуа бин Нун. У нас будет совет.

_________

Ночь заканчивалась. Посты были удвоены. Никто уже в лагере не спал.

_________

Сын Нуна предложил ждать. Моше согласился. У Израиля не было конницы.

_________

Йехошуа приказал сомкнуть повозки и ждать. Они вернутся. Обязательно вернутся. Со своими клинками. Дикими криками. Их конница обрушится внезапно.

_________

Йехошуа обошел копейщиков. Он ничего им не говорил. Они знали, что им делать. Их обучали.

_________

Стоять, уперев копье, не двигаться с места. Стоять. Стоять.

_________

Лучники не могли стрелять в темноту, они ждали солнца.

_________

Надо отразить их первый натиск. Потом будет легче. Выдержать первый удар.

_________

Когда они говорили с Моше, тот ему сказал, собрать израильских мужей и сразиться. И знали Исраэйль, что по другому не будет.

_________

На вершине холма стоял Моше с жезлом в руке. Он ждал…

_________

Амалэйк, внук Эйсава….

_________

Пришел он.

_________

Иногда Йехошуа удавалось посмотреть на тот холм, где был Моше. Увидел же он, что когда тот поднимал руки, то одолевал он Амалэйк – стояли его воины, и копья их поражали врагов, и стрелы сбивали всадников с коней. А когда опускал руки Моше, прорывались сквозь повозки черные всадники, и ничто не сдерживало удары их клинков.

_________

Волна за волной бились амалекитяне о копья Израиля.

_________

Глаза Амалэйка налились кровью. И продолжал кидаться со своими воинами на тех, кого он так ненавидел.

_________

Тяжелый свинец постепенно заливал руки Моше, и они стали опускаться…

_________

Все громче звучали торжествующие вопли амалекитян.

_________

Тогда подложили камень, и Моше сел на него. И поддержали высоко его обе руки.

_________

Были подняты обе руки до захода солнца.

_________

Бессмысленно ржали кони, пятясь от острых копий. И все больше черных бесформенных пятен замирало на белом песке…

_________

Низложил Амалэйк и народ его Йехошуа бин Нун острием меча.

_________

Падал Амалэйк с коня. Это было медленно и ужасно… И ударился о песок. Чуть не выскочили глаза его красные от солнца из орбит, а когда упал, не видел он какое-то время ничего, но вот снова смог смотреть и успел, успел! – Сверкнуло острие меча и приблизилось к правому стремительно глазу, а потом он уже более ничего не видел никогда.

_________

Брызнул глаз Амалэйк в разные стороны!

_________

Меч Йехошуа прошел сквозь глаз в мозг, и ударилось острие его о кость черепа со стуком.

_________

Моше же писал в книгу, что изгладится память об Амалэйк из поднебесной. Брань же против Амалэйк из рода в род.

_________

Тряслись руки Моше…

_________

Первый из народов Амалэйк, но вот ему гибель…

_________

Потом шли бней Исраэйль, и Моше говорил Йехошуа: – первые они, из тех, кто напал на Израиль…

_________

Захор!

_________

Помни же! Помни, как поступил с Израилем Амалэйк на пути, когда шли из Египта, как он встретил на этом пути…

_________

А-а!.. Как побил сзади всех ослабевших!..

_________

А-а! Когда те устали и утомились… А-а!..

_________

Захор!

_________

Еврей и голландец выпили уже много. И надо было выпить еще больше.

– Пей, художник, пей! Сегодня можно. Пей столько, чтобы не мог отличить Хгамана от Мордехая. Пурим!

_________

«Я – Асвир, великий царь, единственный царь, царь стран на всех языках, царь этой бескрайней и простирающейся далеко земли, сын царя Дария Ахеменида, перса, сына перса – так говорит царь Асвир.

Вот страны, в которых я являюсь царем под сенью Ахурамазды, которые платят мне дань; все, что я требую у них, они исполняют и подчиняются моему закону. Мидия, Элам, Арахозия, Урарту, Дрангиана, Парфия, Вавилония, Ассирия, Египет, жители, живущие у соленого моря, и те, кто живет за соленым морем, Аравия, Гандара, Индия и Куш.»

_________

Мордехай читал эти слова царя царей, он знал их, и они снились ему, и буквы врезались в грудь и душили ночью… И в реках Вавилона тонул он каждую ночь…

_________

Порваны струны, и изломаны арфы…

_________

В золотых одеждах ходила царица Вашти; сидела на золотом троне; золотая тиара касалась ее лба; царица Вашти – внучка Невухаднецара, дочь Бельшацара…

Навуходоносор, царь Вавилона, обрушивший Храм, Храм из Йэудеи в Иэрушалайиме… Храм царя Шломо…

Пир Валтасара… О-о, тот пир… Валтасаров пир!..

И убит был Бельшацар утром.

Осквернены были святыни Йэудеи на том пиру, а потом сбылось пророчество, и убит был утром Валтасар.

Царица Вашти ненавидит йэудеев и борется против восстановления Храма.

Царица Вашти подговаривает царя царей Ахгашвэйроша, пала на ухо царю Асвиру; злоумышляет царица Астинь – как же ненавидит дочь Бельшацара, как пышет ненавистью дочь Валтасара – царица Вашти, царица Астинь…

_________

Умерли давшие жизнь Мордехаю; и дядя его Авихайль дал снова ему жизнь. И чтил Мордехай сын Яира дядю, как отца; и готов был на многое, а пока качал он родившуюся Хга-дассу, дочь дяди…

_________

И Мордехай рос, и Хгадасса росла. И вдруг тяжко заболела дочь Авихайля. Припавший уже к роднику мудрости Каббалы, Мордехай сказал:

– Надо дать ей другое имя, и смерть уйдет, может быть, уйдет. Так бывает.

_________

Согласился с этим Авихайль, но спросил, какое же еще имя дать Хгадассе. И юный Мордехай, коснувшийся уже знаний Каббалы, тихо произнес:

– Мы здесь, здесь, на реках Вавилона; нам надо жить, надо уцелеть для Йэрушалайима, для восстановления Храма, для Света. Хорошо будет, если ее имя будет в то же время похоже на персидское или вавилонское. Вот как в имени Мордехай видят Параса имя бога Мардука, царя богов Вавилона.

– Какое же имя предложишь ты для Хгадассы, племянник?

– Я думал, дядя, думал уже. И вот есть имя. Мы говорим: Астара, Параса скажут: Эстер. Где-то еще – Эсфирь… А в Вавилоне услышат: Иштар. Богиня любви Иштар.

– Пусть будет Эстер.

_________

И выздоровела Хгадасса. И звали ее уже Эстер.

_________

Так жили.

_________

Пришел же для семьи Хгадассы черный год – умерли ее родители. Тогда Мордехай вернул долг своему дяде; дал жить племяннице. И выросла Эстер. Пришло ее время.

_________

Невиданный пир устроил царь Асвир. Семь дней пили персы в Шушане. Красное вино стекало по ступеням царского дворца.

И уже разговаривал царь со своим великим предком Корэшем царем Парас, победителем Вавилона ; тем, к чьим ногам бросили тело Бельшацара, отца Вашти царицы, его жены.

_________

Да, знаю, что взял ты ее в жены, чтоб и мидяне, и вавилоняне еще больше чтили наш трон, чтоб отсвет пораженных царей Вавилона усиливал мощь Персии – да. Но покажи свою власть над царицей! Над старым Вавилоном!

_________

Опрокинул из золотой чаши на голову себе царь Асвир пенящееся красное вино…

_________

Плыла перед его глазами Вашти… Вот ее грудь… спина… бедра… ноги…

_________

Развеселилось сердце царя от вина.

_________

Приказываю, чтобы царица пришла… сюда… в тиаре…

П-пусть 127 народов видят ее красоту, ибо она красива! Как же она красива, параса!

_________