Бейрут, район Борж эль-Бражнех
Вечер 15 июня 1992 года

На аль-Рашидин я прибыл, конечно же, вовремя – никакая сила не могла меня остановить в тот день. За то время, которое мне оставалось, я успел раздобыть свой парадный мундир – благо с «Александра Колчака» в город вертолеты летали каждый час – и даже привести его в более-менее приемлемый вид. Пистолет я взял с собой, даже целых два – «браунинг» и «вальтер». В городе было по-прежнему неспокойно, хотя основная волна беспорядков пошла на спад – быть выпоротым прилюдно и прямо на месте задержания казаками не хотел никто. Город приходил в себя после вспышки безумия…

Появилась и информация о взрыве на борту экскурсионного дирижабля «Закат». Информации было немного, цензура работала на полную мощность – но можно было понять, что на борт пронесли мощное взрывное устройство, что никто из пассажиров и членов экипажа не уцелел при взрыве (точные данные о количестве погибших засекретили) и что ведется расследование. В конце каждой статьи была стандартная фраза о сочувствии родственникам погибших и о том, что злодеи будут непременно найдены и казнены^[74].

Аль-Рашидин, девятнадцать, – оказалось, это был один из вновь построенных шикарных жилых комплексов, из тех, в которых богатые купцы и дворяне покупают себе квартиры на лето, рядом с морем, подальше от холодных зимой и душных летом Москвы, Санкт-Петербурга и Екатеринбурга. У деда была подобная квартира в Константинополе, на самом берегу моря – все-таки род Воронцовых был и дворянским и богатым, положение обязывало. Вот только эта квартира стояла пустой уже три года, не меньше…

Юлия меня обманула – форма одежды, видимо, была совсем не свободной. Она нарядилась в черное обманчиво скромное платье «от кутюр», в шляпку с небольшой вуалью – и в этом наряде могла сразить кого угодно. Впрочем, и мой парадный черный мундир, на который я еще не успел нашить новые погоны, смотрелся неплохо, как раз «в такт»…

– А вы меня обманули… – заявила Юлия, увидев меня. – Говорили, что вы старший лейтенант…

– Клянусь честью, я просто не успел нашить новые погоны. Я действительно старший лейтенант флота.

– Как интересно… А вот это что означает?..

– Это купол парашюта, такой значок. Означает, что я выполнил пятьдесят парашютных прыжков. Парашют – моя слабость, сударыня, в училище я не мог напрыгаться…

– А я боюсь… Очень хочу, но боюсь…

– Если позволите… Есть парашюты-спарки для инструктора и ученика… Мы можем прыгнуть вместе, это совсем не опасно…

– Я все равно боюсь… – Она состроила на лице обиженную гримаску маленького ребенка. – А вот это что означает?..

– Это маска подводника… Двадцать пять погружений под воду…

– Значит, вы умеете и под водой плавать, и с парашютом прыгать. А разве так бывает?

Мда-а-а… Что ни говорить – глазастая девочка, глазастая. А я – дурак набитый. Точнее, придурок конченый. Надо было это снять, все эти цацки блестящие. Купол парашюта и маска подводника на мундире – отличительный признак, по которому можно определить бойца разведывательно-диверсионного подразделения флота. Решил пыль в глаза пустить своим нарядом – вот теперь и думай, что врать…

– Бывает, сударыня, бывает… На русском флоте и не такое бывает. Мы не опаздываем?

– Да пока еще нет… – Юлия взглянула на часы, дамский «Пиаже». – Давайте покатаемся немного по бульвару. Почему-то с вами, Александр, я чувствую себя в безопасности…

Найти место, чтобы поставить машину, было сложно – все как будто взбесились. Побережье было уставлено машинами, которые стояли буквально одна к одной. Предприимчивые граждане торговали дешевыми подзорными трубами – кто-то смотрел на место трагедии из прибрежных кафе, кто-то и просто с набережных. Волна мерно качала венки и цветы, которых было немало, бессильно билась о гранит набережной. Трагедия уже произошла – и ничего с этим сделать было нельзя…

Место для парковки я нашел у самого консульства САСШ, причем нарушив правила. Рядом стоял бронетранспортер – все еще боялись бесчинств. Будем надеяться, что на машину не наткнется городовой или дорожный полицейский – иначе не миновать мне разбирательства, особо неприятного, когда рядом красивая женщина. Время до начала вечеринки еще было…

– Разрешите пригласить вас в местное заведение на чашку кофе, сударыня…

– Бросьте… – проговорила Юлия. – Будьте проще. Меня зовут Юлия, и я отнюдь не принцесса и не дама света…

– Извините, – решил держать марку я, – но я флотский офицер. Воспитание не позволяет мне вести себя по-иному…

– Однако же воспитание ваше вполне позволяло вам бегать наперегонки с полицейскими… Что ж, пойдемте, господин офицер, – можете взять меня под руку…

На побережье мы задержались дольше, чем следовало бы – в одном из кафе на сваях, к которому вел узкий, раскачивающийся под ногами помост – своего рода экзотика. Тем не менее от отсутствия клиентов заведение не страдало – все дело было в том, что дамы боялись идти в каблуках по этому помосту – и кавалерам приходилось нести их на руках метров двадцать – сначала туда, а потом и обратно. Редко кто пренебрегал такой великолепной возможностью взять на руки даму своего сердца – не пренебрег ею и я. Когда я шел по этому помосту – поймал себя на мысли, что вполне могу свалиться вниз, в воду, несмотря на всю мою подготовку. От аромата незнакомых духов кружилась голова…

Повезло мне и с машиной – когда, опомнившись и посмотрев на часы, мы буквально подбежали к консульству, машина была на месте, и даже извещения о штрафе под стеклоочистителем не было – вот когда везет, тогда везет во всем. С пол-оборота заведя машину, я лихо встроился в сверкающий огнями автомобильный поток – сумерки уже укрыли город черным покрывалом…

Вечеринка была в самом разгаре – опоздали мы не меньше чем на час. Местному обществу я еще представлен не был, поэтому мое появление произвело среди дам настоящий переполох. Флотский обер-офицер, да еще князь крови из столицы – лакомый кусок для местных девиц на выданье. Тем не менее компанию для общения я себе нашел сугубо мужскую – из пары отпрысков солидных местных купцов и одного из местных офицеров с базы…

Танцы я танцевал только с ней. Не знаю, известен ли был местным обычай вызывать на дуэль, здесь не принятый, или нет – но, кроме меня, никто на мою даму в этот вечер больше не посягал…

Бейрут, Британский сеттльмент
Вечер 15 июня 1992 года

Территория британского сеттльмента, расположенного на юге города, в районе Хальд, еще с момента создания была обнесена высоким, почти трехметровым забором. Под сеттльмент договором отводилось десять гектаров, и британцы использовали их ровно все до единого. Не проходило и года, чтобы посланник Британской короны в Петербурге – сейчас это был сэр Александр Уоттс – деликатно не намекал на то, что неплохо было бы либо продлить договор, либо дать дополнительные площади. Хоть немного, ибо земли для застройки уже катастрофически не хватало, а цены на землю на территории сеттльмента были выше, чем цены на такой же участок в центре Лондона. Но каждый раз он натыкался на вежливый, но холодный и твердый отказ…

Все дело было в том, что Британия наряду с Японией была единственной империей, которая не имела собственных источников нефти. У САСШ источники были и на Аляске, и в Мексиканском заливе, и в Техасе, и в Венесуэле. Разрабатывались скважины на южноамериканском шельфе. Германская империя большую часть своих потребностей в нефти удовлетворяла за счет Африканского континента, немного покупала и у Российской империи. Австро-Венгрия все, что ей было нужно, закупала – но ее всерьез никто не воспринимал, да ей и надо-то было немного. И только две великие державы – Япония и Британия – остались без собственной нефти.

Но Япония, держа под контролем всю Южную Азию, за последнее время сильно развила свое производство и торговлю^[75]. Торговля шла со всеми – оставаясь самураями, японцы превратились еще и в искусных торговцев. В САСШ товары поставлялись морем, в России на полную мощность работала стратегическая железнодорожная магистраль. Поэтому деньги, чтобы покупать нефтепродукты у России – она была почти монопольным торговцем на международном рынке, – у нее были. А вот Британия…

Британии приходилось тяжелее всего. Единственным источником нефти для Британской империи было Северное море и громадные залежи битуминозных песков в Канаде. Северное море постепенно истощалось, а нефть, добытая из битуминозных песков – хотя их залежи были просто огромными – стоила слишком дорого. Сцепив зубы, британцы покупали нефть у Российской империи – причем даже не нефть, а нефтепродукты и с тревогой ждали того часа, когда окончательно истощится Северное море. По прогнозам, этот час мог наступить в 2010 году – меньше чем через поколение, – и тогда великая империя будет униженно просить у варваров дополнительных поставок. Допустить этого гордые британцы не могли – но и сделать ничего не могли. На море силы двух империй были примерно равны – но на суше… Лучшие британские полководцы не взялись бы высаживать десант в любой точке Евразийского континента – он был бы просто сметен в море в течение нескольких дней. Не подходил и удар из Индии – прежде чем выйти на просторы русских равнин, войскам пришлось бы преодолеть сотни километров горных перевалов. На это уйдет как минимум десять дней – за это время русские успеют отмобилизоваться и встретят британцев с трехкратным, если не четырехкратным перевесом в живой силе и технике. Ох, не зря русский царь держал в Туркестане усиленную группировку войск, в которую входило несколько дивизий ВДВ – Россия сама имела виды на Индию…

Оставалось только одно – действовать с истинно британским упорством, лукавством и коварством. В конце концов, врага можно победить мечом – а можно и ядом…

Сегодня была одна из тех встреч, что проходили еженедельно, по пятницам. Вообще, британская резидентура работала круглую неделю – но итоги подводить было принято именно по пятницам…

Сейчас перед резидентом – маленьким лысоватым человечком с птичьим лицом сидел человек, которого многие знали как Джона Сноу, корреспондента скандальной «Лондон таймс». Сноу, высокий, статный красавец шатен лет тридцати, шатался по всем злачным местам Бейрута, собирал разные сплетни и слухи – в основном грязные – и публиковал их. Если же сплетен и слухов недоставало – он сам выдумывал их и запускал в оборот, не останавливаясь и перед тем, чтобы опорочить людей, приближенных к высочайшей особе, а то и саму венценосную семью. За это он уже успел получить два административных штрафа и неприятную беседу с помощником генерал-губернатора, вежливо напомнившим британцу, что за клевету по Уголовному уложению полагается телесное наказание^[76]. Впрочем, к нему привыкли и относились как к неизбежным неприятностям – вроде промозглого дождя пополам с градом.

И совершенно напрасно. Под личиной наглого борзописца скрывался опасный разведчик, против которого у властей если что и было – так только ничем не подкрепленные подозрения. Именно он был одним из тех немногих, кто имел информацию о местонахождении лидеров террористов и самого Осамы Бен Ладена…

Сегодняшняя встреча была… скажем так, несколько омрачена недавними событиями. Только что британская разведка убедилась в работоспособности проекта «Волна». Этот проект разрабатывался лучшими специалистами из Тэвистокского института^[77] и был направлен на то, чтобы разорвать связь поколений, привить молодежи иные, чуждые ценности. Для этого использовалось все – Интернет, провокаторы, слухи, чуждая музыка и мода. Если врага нельзя победить мечом – отрави его ядом…

Но успех проведенного испытания – жизнь в огромном городе на пару дней была буквально парализована – затмил серьезный провал. В районе Ждаид, на одной из узких улочек мусульманского квартала, был буквально изрешечен пулями известный мусульманский богослов Али Хасан Джималь, являвшийся весьма важным звеном в террористической цепи. Хуже того. Если бы его просто убили – можно было бы представить это как убийство видного мусульманского богослова русскими националистами-патриотами. Но полиция на удивление быстро установила, откуда выходил этот видный мусульманский богослов, и накрыла целый притон. Даже не со шлюхами, а с детьми, среди которых были и купленные и похищенные. Русские в этом случае успели первыми, начали кампанию в СМИ – а верят всегда первому слову и первому впечатлению. Да еще мадам Габери – посредством тайно сделанных снимков из ее салона удалось установить доверительные отношения с очень многими! – сейчас сидела в доме предварительного заключения, и ей за содержание притона с несовершеннолетними детьми грозило двадцать лет каторги…

Следовало во всем разобраться…

Резидент бросил на стол папку, в которой была подшита копия полицейского отчета – его купили у одного из нечистых на руку полицейских…

– Читали? – Резидент постарался вложить в голос максимум презрительности, он вообще не уважал Сноу, считал его разгильдяем…

Сноу взял папку, бегло пробежал строки полицейского протокола…

– Однако…

– Вот именно что однако! – на ровном месте вспылил резидент. – Мы просто ни с чего потеряли ценнейшего агента и запороли точку! И это все, что вы можете сказать – однако?!

– На основании полицейского рапорта большего сказать невозможно… – справедливо заметил Сноу.

Резидент с трудом подавил в себе гнев – он понимал, что его офицер прав…

– Хорошо… – примиряющим тоном сказал он, – в таком случае я хочу послушать, что вы думаете об этом. Только на основании полицейского рапорта – мне плевать, ошибетесь вы или нет. Дерзайте, Сноу!