Пролог

Восседая в чёрном кожаном кресле, человек внимательно рассматривал карту Чернобыля, территория была не такой уж и большой, но восстановление города идёт шаг за шагом. Мне было грустно, что они не принимают меня, все отворачиваются от нас, ведь мы убийцы, так говорят про нас. В наших жилах течёт война, мы готовы умереть в бою и не сделаем шаг назад, только вперёд, оплакивать будем позже, первым делом вырвать победу, как вырвать сердце из груди врага. Мне говорят: «Какой ты правитель? Ты сдохнешь в этой вонючей яме, мы здесь те, кто правит этим миром».

От злобы ударил по столу, в моих глазах ты видишь ненависть, о да, она разгорается во мне, ведь я знаю, что будет дальше, и уж точно я не жук навозный. ВЫ ОБЯЗАНЫ МНЕ! ДА, Я СПАС ВАШИ ЖИЗНИ! Прошу одного – уважения к себе.

Вам не понять, что «Истребляющие вороны» – это братья и сёстры. Эти воины идут сломя голову за своим предводителем, я же не оставлю вас никогда, ведь пламя не потухнет в моём сердце. Даже когда весь мир будет полыхать в дьявольском огне, знайте: есть всадник, который взвешивает жизнь, ведь кусок хлеба с кислым вином будет самой сладкой пищей – или ты умираешь от истощения, и имя ему будет Голод.

В дверь постучались, мой пылающий взгляд предвкушения исчез, все мечты развалились как карточный домик, выкрикнул из своего кресла:

– ВХОДИТЕ!

В комнату зашёл человек, он был похож на работника почты, он двумя руками сжимал сумку, в которой должны храниться письма; он её с такой осторожностью держал, как будто там яблоко из сада Эдема. Я указал ему на стул возле стола и проговорил уже спокойным голосом:

– Присаживайся, гость дорогой, кем будешь?

Человек присел за стол и положил на стол запечатанную коробочку, в которой явно хранилось что-то очень ценное. Отдышавшись, заговорил:

– Мистер Голод, я от нашего офицера информаторов, он передаёт эту ценную книгу вам, говорит, что в этой книге находятся самые важные ответы, он опасается.

Голод взмахнул рукой, прекращая этот разговор, и распаковал коробочку; там находилась чёрная книга воронов. Улыбнувшись, двумя руками взял её. Наша история вернулась на место, теперь пора творить её.

Обратив внимание на сидящего, Голод спросил у него:

– Так ты, значит, у нас информатор, так расскажи мне, как вы работаете?

Человек неуверенно начал:

– Как вы понимаете, мы не бойцы; наше дело – это скрытность и выведывание информации, для этого мы нанимаемся на работу и выведываем различные сведенья из уст рабочего или там директора. Не важно, что за человек, важно только запоминать, что рассказывает вам. Шут раскидал группы по десять людей в разных странах и городах, так что вороны видят всё; кроме этого, фактически в ваших руках многомилионные компании, но раскрывать нашу тайну нельзя. Плюс всегда можно надавить на политиков, чтобы те прикрыли глаза, если надо их прикрыть. Странно, что мы всё ещё несём название «Информаторы», мы что-то большее.

Голод потёр подбородок.

– И всё же вам нужно более активно работать, мне нужно намного больше денег. Ещё займитесь ремонтным бизнесом, мне нужны скидки.

Информатор с улыбкой посмотрел.

– Вы хотите занять торговую планку? Это отличная идея, так как рабочим платят не так уж и много, плюс это пойдёт на пользу нашему государству; а как его называть?

Голод быстро ответил.

– Чернобыль

Информатор продолжил.

– Значит, нам нужны строители. Хорошо, я передам Шуту ваши слова. Как насчёт других стран? Они очень невежливо отзываются о вас.

Голод вздохнул.

– Вы же сами знаете, что происходит в мире, пока мы сидим здесь и боремся с радиацией и восстанавливаем город; много денег уходит, времени у нас мало, но наша новая Спарта выдержит и вырастет во что-то большее. Насчёт торговой сферы и партии, передай Шуту, чтобы продвигал это дело в России, всех неугодных будем убирать. Франция, Британия и США – самые важные точки. Что насчёт Китая и Японии?

– Сэр, с Востоком тяжелее, туда вжиться тяжело. Мы там как белые вороны, слишком выделяемся из общей стези народа; можем сказать так, что Китай замыслил что-то конкретное, Япония всё больше ударяется в технологии, но демография у них страдает сильно, – призадумался, после чего продолжил отчёт. – Так, Северная и Южная Корея приходят к миру и, походу, будут объединяться; по слухам, всё это – затея господ из США. Мы этим занимаемся.

Выслушав его, я откинулся на спинку кресла и потянулся, взглядом сверлил чёрную книгу.

– Отправляйся к Шуту, но перед этим отдохни, подкрепись, после чего отправляйся. Можешь идти.

Информатор встал из-за стола, слегка кивнул головой и вылетел из кабинета, как пуля из пистолета. Вздохнув полной грудью, – что ж, посмотрим, какое послание оставил мне Шут, – всадник войны спускается с неба, а мы слепо пытаемся жить, как обычные люди, не обращая внимания, что же творится над нами. Никогда не думал, что моя жизнь будет вот такой. Смешная штука эта ваша жизнь: пинает, бьёт, а когда говорит, что любит тебя, ты даже не замечаешь, как кинжал вонзается в твою спину. Вот так и живём, как говорится, перед бурей море спокойно.

Раскрыв первые страницы, обратил внимание на историю Жанро фон Вальян. Эх, старик, почему мы в этой войне, зачем же нам нужна эта война? Ты был обычным бандитом; пришла пора прочитать твою историю и не совершать твои ошибки, ведь всеми нами играют, как могут. Пора бы мне показать, что такое настоящая игра; мне нужны твои знания.

Глава 1
Француз, но не немец

Я родился в 1954 году в провинциальном городке Франции, мой отец был обычным работягой на заводе, моя мать – швеёй на фабрике; зарплата их обоих была небольшая. Нянчилась со мной большую часть времени моя бабуля по отцовской линии; могу сказать одно – она была слишком строгой даже для немки, вечный порядок вещей меня раздражал.

Моего отца не очень-то любили на заводе, хоть время уже прошло со времён войны, но не у всех зажили старые шрамы. Нам хватало на корку хлеба, думаю, ты меня понимаешь, ведь кроме тебя, Голод, больше никто не может вести воронов дальше, хоть эта книга посвящена нашему прошлому, но именно с помощью тебя не совершатся ошибки, которые допустили мы; когда только вступили в путь, вороны были самыми обычными бандитами. Наверно, ты и так слышал из уст стариков нашу историю, мы хотели денег и авторитета; это был ужасный путь, и даже представить не могу, через что придётся пройти тебе. Наша жизнь была наполнена горечью, моя история – это путь, который привёл нас к этому; может, это всё судьба, может, кто-то хитро спланировал весь наш путь, и даже наша встреча была явно неспроста. Так слушай меня и не наступай на те грабли, на которые наступал я. Мои руки трясутся только от одних воспоминаний, приходится писать через силу, надеюсь, моя жизнь чему-то да научит тебя. Так что слушай и внимай текст. В конце концов, твоя история так же будет на этих листках.

Начну, пожалуй, со своего первого дела, из-за него всё и закрутилось. Иногда желаю только одного: честно работать, чтобы была любимая женщина рядом и пара деток, но я пошёл совсем другой дорогой; может, для тебя я не стану отцом, но для меня ты навсегда будешь сыном, ты – мой наследник.

Вместо того чтобы работать, решился на своё первое воровство, которое произошло на вещевом рынке. Мне понравилась одна курточка – сам понимаешь, в восемнадцать лет денег нет, в крови течёт буйство – и я решил забрать её. Когда начал примерять и смотреться в зеркало, руки потели, зубы стучали от страха, ноги сами меня понесли подальше от этого места. Как быстро бы ни убегал, так и не получилось скрыться, полицейский стоял прямо возле выхода и курил сигарету, обратил внимание на крики на рынке и быстро схватил меня, ведь я сам попался в его объятия. Шлепок по голове, с меня сняли куртку, а по паспорту выписали моим родным штраф; я тогда получил неплохую взбучку. Отец мне говорил:

– Сын, ты должен работать честно, не вступай на эту скользкую дорожку. Ты мой единственный ребёнок, жизнь сама всё уладит, не усложняй её, честно работай.

Через два года честной работы – мозоли на ладонях от тяжёлой работы, ящики таскали туда-сюда, и это с утра до вечера. Пашешь как чёрт, а в кармане – дырка, в квартире даже крыса от голода повесилась. Решили с приятелями, что пора бы разбогатеть, и отправились в Париж за большими деньгами. В наших глазах «горел» большой куш, мы думали, всё будет просто – один ствол и три дурака, мечтающих о лёгких деньгах. Так не бывает.

Выйдя в Париже – столице моей любимой страны – мы зашли в бар и хорошенько так напились. Проснулись озябшими в парке, решили ограбить банк, ведь ковбои легко прокручивают это, а мы ведь круче всяких янки. Думали, мы будем как банда, которая жила в Америке: трое оборванцев зашли в банк и устроили шоу. Ох, это ужасно: всего один старенький револьвер, руки-ноги трясутся, местная охрана нас заломила, вызвали полицию. За попытку ограбления банка мы попали в тюрьму, через пять лет вышли из тюрьмы, где нам по понятиям объяснили, синяки не успевали проходить, как получали новые удары. Тогда мне хотелось вернуться домой и продолжить работать грузчиком. Мы честно отсидели свой срок.

Лёгкие деньги опять повели нас: нам предложили дельце, за которое сполна получим и не о чём жалеть не будем. Клубы, женщины, машины, дорогой алкоголь – тогда решили согласиться; с друзьями решили, что вот сейчас фортуна повернулась к нам лицом. Теперь, сидя в своей берлоге, думаю, стоит ли оно всего; может, всё же лучше пробыть всю жизнь в бедности или вот так, когда ложишься спать, всплывают лица тех, кому разрушил жизнь. Ах, о чём же я? Точно наша цель.

Приближались восьмидесятые, а мы прямо застряли в другом времени, я достал фотографию, на которой был прицел. Нас встретили, устроили в гостинице и выдали пару десятков тысяч франков. Целую неделю мы жили как короли, после чего нам сказали, что время пришло: мы приоделись в пальто, в котором спрятали по пистолету, на каждый палец – по перстню. «Воронами» мы тогда ещё не стали, но именно к этому шли, ради денег я был готов на всё. Нужно было устранить старика. Подъехали к его дому поздно ночью, мой приятель взломал дверь, поднялись на второй этаж и нашли спальню, в которой сидел человек и при свете ночника читал книгу. Он удивлённо посмотрел на нас, после чего вздохнул, перевернул страницу и сказал нам:

– Делайте свою работу, раз им так нужна моя смерть.

Раздалось по выстрелу, после чего сфотографировали его и отправили эту фотографию по нужному адресу. Спустя пару дней к нам приехали люди и сказали, что есть ещё работа. Я тогда не понимал, это хуже наркотиков, мы перешли эту невидимую черту, раз и всё – ты готов собирать кровавые франки с пола, ты готов идти на более опасные дела. Не думал о своей жизни – смерть могла прийти в любой момент – как же мне везло!

Тогда не понимал, почему же нас не ищут, в новостях об убийстве не говорили, тогда ещё не знал, на кого работаю. Мы согласились: деньги в конвертах, цель, адрес в конверте, кровавые деньги – как бы ни тошнило меня от всего этого сейчас, но тогда было всё намного проще. Мы подъехали к офисному зданию, где издаётся различная газета; как нам пояснили, главредактор отказывается выпускать нужные новости. Какие нужные новости? Тогда не задавали лишних вопросов: надо – сделаем. Когда поднялись на последний этаж, зашли в кабинет, у этого человека у стола были костыли, рука в гипсе. Он посмотрел на нас:

– Как я уже говорил, ваше враньё я выпускать не буду.

Мои приятели прицелились в него, я же тихо заговорил:

– Мужик, они платят, зачем же тебе быть калекой, но сейчас – либо да, либо ты труп, подумай хорошо.

Мужик сглотнул и покачал головой.

– Нет. НЕТ! Я рабом не стану, глупцы!

Раздалось два выстрела, сигнализация заиграла ужасную мелодию; мы попытались скрыться, но нас поймали и опять отсидка уже на десять лет и, если все думают, что мы должны были кормить червей, то у нас же была блатная хата: мы могли пить, смотреть телек и даже, если надо, закажут шлюх. Я тогда не понимал, почему люди отворачивались от наших работодателей. Вышли мы в 1989 году, мир менялся на глазах, работа закрутилась: избиение, убийства, воровство. Я же собирал парней с улиц и создавал банду. Деньги текут в мои руки, продажа наркотиков, чужая территория не имеет значения. Нас называли «воронами». Спустя три года за нами уже была гора трупов, а газеты говорили про «Истребляющих воронов» – так мы стали теми, кто мы есть. Нам грозила тюрьма, и поэтому мы переехали в заброшенный замок, в котором устроились. Там же мы приняли новый заказ, и это была уже война. Отправлялись в Южную Америку, и тогда я ужаснулся от этих ярких оттенков войны. Понимаешь, до этого были детские забавы, теперь же до меня доходило, я становился более серьёзным и мрачным.

Ведь сам виноват, ради денег шёл на всё, и мы отправились уже как наёмники на войну: протестанты боролись с государством, и время мирных переговоров прошло, мы же должны были усмирить этих протестантов.

Наше дело простое: сжигали их дома, ночью пробирались в лагеря, резали им горло, били точно в цель. Смотря утром в зеркало, я уже не видел себя – там был демон во плоти, от чужой крови отмыться тяжелее всего. Ужасная судьба ждала меня, Бог накажет меня. Разве это имеет значение сейчас? Я рыскал ночью как охотник и убивал: не имело значение, кто в наши лапы попадёт – старики, дети, женщины – всех протестантов под корень убивали, полгода сражаясь в папоротниках южной Америки. Из двух десятков воронов осталось десять, ровно половину потеряли, все в грязи и в крови, вот только от крови никак не получается отмыться, и ты идёшь дальше с теми воспоминаниями. Страх на лице, мы делали ужасные вещи, не думая о том, что и зачем, кровавые деньги – вот что меня ждало. Когда всё закончилось, мы вернулись назад в своё гнездо и ещё полгода отдыхали, активно пополняя ряды; тренировались, так чтобы любой спецназ позавидовал нам; я хотел больше денег, больше авторитета, не заметил, как всё закрутилось. Афганистан, Чечня, Ирак, Иран, Индия, Китай – всего за пару лет мы побывали в каждом уголке мира, на моих руках слишком много смертей. А всё из-за первого моего воровства; извини, отец, своего заблудшего сына. Моя душа утеряна, и нет мне прощения.

Голод, прости Жанро фон Вальяна, ведь он заигрался и сделал из тебя большее, но на какие жертвы пришлось идти, извини меня. Ты хороший человек, тяжёлая жизнь тебя привела ко мне, случай, всё чёртов случай, а может это всё – хитросплетение.

В 1995 году мы вернулись в своё логово; у меня была тысяча голов, за которыми нужно было наблюдать, в мире истребляющие вороны стали серьёзным наёмным синдикатом, и мы продолжали работать на различные государства. Именно тогда было принято решение создать подразделения: бойцы, информаторы, убийцы и скрытые от всех глаз разведчики.

Начал копить знания; знаю, ты не любишь читать, понимаю, ведь таким же был, но приходит момент, когда приходится менять своё мироздание. Кровавые деньги не принесли мне никакого удовольствия, только жуткие воспоминания по ночам; слушай меня, ведь дальше всё меняется и мне есть за что извиниться перед тобой. Ведь обман – это самая жуткая вещь, обманывать себя и других ради благого, но благо ли это? Не знаю – что сделано, то сделано.

На протяжение пяти лет мы занимались сбором информации, сдавали преступные синдикаты по наркотикам, дальше шли, выше. Мои приятели, которые основали группу разведчиков, нашли научную базу «Верламс», на которой проводили опыты на живых людях. С группой бойцов ворвались на эту научную базу и убили почти всех, кроме одного человека, он умолял о жизни и обещал могущество, тогда пригласили его на свою базу, ты знаком с ним. Док дурманил голову женщинам и использовал их во всех смыслах этого слова. Мне было не до этого, я хотел от него только могущества, стать ещё сильнее, меня тянуло к этому. Он рассказал, что есть сыворотка, которая улучшит боевые показания бойцов, что голод, жажда приходит намного позже, к различным болезням организм станет устойчив и регенерация клеток станет намного быстрее, после переломанных костей, рваных ран организм восстановлялся намного лучше. Конечно, они так и не стали оружием Икс, но то, что было, выглядело очень фантастично. Для проверки сил мы создали голодную яму, проверяя каждого, кто примет сыворотку; показатели бойцов вырастали, меня это радовало и именно тогда ко мне пришло первое письмо.

В нём говорилось о том, что я перешёл черту и мне стоит извиниться. Фыркнув, я сжёг письмо, под замком я нашёл старые вещи, старую историю, в которой была описана история тамплиеров, которая закончилась очень скверно, но было в этих записях что-то странное. Разведчики отправились разбираться с историей старинного ордена, уничтожен ли он? Честно скажу, думал, что всё это глупости, оказалась, довольно интересная история, которую тебе придётся прочитать, но это неважно, важно совсем другое. То послание, которое оставляю своим последователям, послание, которое придётся оставить тебе, ведь ты ввязался в самую нелепую войну. Эта война развернулась ещё восемьсот лет назад; существовали и, как я понимаю, существуют две стороны – чистый порядок от Аверелеона, который видит истинный путь людей и наставляет грешных людей, а ещё есть бог Хаоса, странная хрень происходит и так скрыто. Никогда не был верующим, мне казалось, что всё это сказки.

Спустя некоторое время к нам пришёл Кузнец, он сказал, что другого имени у него нет, только это. Я был поражён его знаниями в технологиях, он улучшал всё, до чего доходили руки, вот только его возраст – такое чувство, что ему всегда было лет пятьдесят и у него за спиной гора различных историй. Когда я его спросил, он с душевной улыбкой ответил:

– Я просто хорошо сохранился, а всё остальное – неважно, ведь возраст – это нелепая точка людей, моя точка – это развитие технологий.

После долгого общения я оставил его в покое, может, человек и вправду хорошо сохранился, а может быть, он что-то на уровне Аверелеона и Бога хаоса и многих других; как оказалось, среди нас много тайн и иногда не стоит их распутывать, надо жить так, как живём. Ноя свой путь начал, и чем он закончится для меня, я могу представить, для этого мира – не могу представить, слишком много факторов имеет место.

Обязан извиниться перед тобой: помнишь, что было с тобой после 2008 года? Я делал из тебя машину для убийства, забивал все твои чувства. Ох, как же это всё противно, понимал, что у меня оставалось мало времени. Не злись, дослушай мою историю.

Да, тебя использовали, нашёл тебя в Германии, ну как нашёл, мы сидели в ресторане, а ты попытался обокрасть нас, когда уже выходили из ресторана. У тебя был голодный взгляд и когда за углом тебя хотели наказать, ты хватался за жизнь зубами, мне это понравилось, и я предложил тебе новый дом.