Глава 1

Ника

– Милый, я дома!

Кричу с порога, только слова почему-то застревают в горле и превращаются в свистящий шепот.

Женские сапожки на тоненькой шпильке, стоящие рядом с тумбочкой в коридоре, притягивают взгляд и заставляют сердце тревожно екнуть. Кожаные, не какой-нибудь дешевый заменитель. Изящные.

По-моему, именно в таких щеголяла вчера дочка начальницы. Дорогущие…

– Вадик, я сегодня раньше освободилась. Думала, пообедаем и поедем вместе к маме.

Пытаясь дозваться мужа, я стаскиваю растоптанные ботинки и убираю в шкаф пуховик. Натыкаюсь ладонью на чужую шубу, висящую на крючке, и впадаю ступор.

В голове звенящая пустота. Ничто. Вакуум.

И если затуманенный разум пока еще запаздывает с выводами, то организм сразу все понимает.

Кровь приливает к щекам. Желудок липнет к позвоночнику. Зубы начинают мелко стучать.

– Вадим…

Выталкиваю кое-как немеющим языком и иду на звуки, раздающиеся из гостиной. Пытаюсь убедить себя, что это странные стоны издает не выключенный телевизор, но предчувствие катастрофы захлестывает меня с макушкой.

Забивается в ноздри. Отравляет все существо. Опутывает незримой паутиной.

– Вадик…

Преодолев кажущееся бесконечным расстояние, я натыкаюсь на фантомный барьер и застываю прямо в дверном проеме. Словно отъявленный мазохист, изучаю открывающуюся взору картину и впечатываю детали в подкорку.

Жилистая спина моего дражайшего супруга. Огромный волк, вытатуированный на лопатке. Россыпь из родинок вдоль ребер. И женские щиколотки, покоящиеся у него на плечах.

Он двигается мощно, резко, уверенно. А я лечу в разверзающуюся подо мной бездну и захлебываюсь едким отвращением.

В один миг вся моя жизнь переворачивается вверх тормашками и катится в тартарары. Становятся прозрачными причины частых командировок Вадима и его постоянная «сверхурочная» работа. И я чувствую себя полнейшей дурой, не замечающей ничего дальше своего носа и не желающей распахнуть глаза и принять очевидное.

– Все, Ника. Хватит.

Ругаю себя хриплым шепотом и никак не могу отвернуться. Словно загипнотизированная, продолжаю смотреть на похотливый танец сплетенных тел, и срываюсь с места только тогда, когда муж с любовницей достигают пика и наполняют пространство протяжными громкими стонами.

Щелчок. Паралич. Гнев.

– Никакой ты не волк, Вадик! Шакал!

Вернув себе способность говорить, я выкрикиваю, надрывая связки, и несусь в ванную. Падаю на колени перед унитазом и откидываю вверх крышку, опустошая содержимое желудка.

Полощет меня дико. Буквально выворачивает наизнанку. Как будто организм таким образом старается избавиться от мерзкого зрелища, засевшего в мозгу.

Только вот бесполезно. Невероятно яркие картинки, которые раздирают тело на части, останутся со мной навсегда.

– Урод! Ненавижу!

Поднявшись, наконец, на ноги, я наклоняюсь над раковиной и включаю кран. Полощу рот. Умываю лицо. Держу запястья под ледяной водой. И цепенею, когда за спиной раздаются тихие вкрадчивые шаги, а горячие ладони ложатся на талию.

Дергаюсь, как от высоковольтного разряда. Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. И что есть силы толкаю Вадима в грудь.

– Не смей ко мне прикасаться!

Он даже не удосужился застегнуть рубашку. Просто накинул ее на голый торс и толком не пригладил топорщащиеся в разные стороны волосы. Треш!

– Ну, чего ты, глупышка. Могла бы позвонить, и мы бы с тобой избежали этого недоразумения.

– Недоразумения?!

Вскипаю, как чайник на плите, и судорожно сжимаю и разжимаю пальцы. Ну а Вадим небрежно ведет плечами и беспечно ухмыляется, как будто ничего страшного не произошло, и это не он раскладывал на нашей постели какую-то телку всего пару минут назад.

– Недоразумения. Все мужчины полигамны. Абсолютно все. К тому же, Викин отец…

– Вика?

За какое-то мгновение мой мир снова переворачивается и демонстрирует неприглядную изнанку, где человек человеку – враг. Где нет ничего ценного, кроме денег и статуса. Где предают все, даже самые близкие, стоит тебе расслабиться и потерять бдительность.

Вичка. Викуля. Тори. Девчонка из соседнего двора, с которой мы играли в казаков-разбойников и лопали черешню, которую покупала ее мама. Девчонка, которая разбила нос однокласснику, потому что он меня дразнил. Девчонка, у которой я плакала на коленях на выпускном, потому что Валерка Игнатов ушел танцевать с другой. Та, кому я доверяла больше, чем себе.

Зря…

Дрожа, как осиновый лист, я резко втягиваю ноздрями воздух и принимаю единственное возможное решение.

– Я с тобой развожусь.

Выстрел себе в грудь. Кровотечение. Адская боль.

– Ника, котенок…

Супруг подается вперед, поднимая ладони, но я отшатываюсь назад и упираюсь поясницей в раковину, окончательно теряя контроль.

– Что? Ты врешь про командировки, задерживаешься на «совещаниях», а на самом деле спишь с моей лучшей подругой. Неужели ты думаешь, что я буду это терпеть?!

Распадаюсь на части и готовлюсь к чему угодно, только не к язвительной ремарке, продирающей до костей.

– А что тебе остается? Кому ты нужна с ребенком?

Бросает мне в спину муж, а я вылетаю в коридор, глотая соленые жгучие слезы. Оплакиваю разбившуюся на мелкие осколки жизнь.

Да, у меня шестилетняя дочь. Да, я набрала пару лишних килограмм и давно не обновляла гардероб. Но это не значит, что я смирюсь с изменой, прощу предательство и позволю вытирать о себя ноги.

Всхлипывая, я лихорадочно напяливаю куртку, обуваюсь и раненым зверем выскакиваю на лестничную клетку. Не дожидаясь лифта, скатываюсь по лестнице и спотыкаюсь на выходе из подъезда, едва не приземляясь в грязный сугроб.

Хлопья снега падают на лицо. Смешиваются с влагой на щеках. И окончательно портят поплывший макияж.

Канун Нового года встретил меня изменой, предательством и сокращением вместо того, чтобы подарить чудо. И мне некуда идти. Разве что…