ПРОЛОГ

В холодном лунном отсвете на одной из мягких моховых кочек, выступавших то тут, то там в болотистой местности, сидела юная особа. Как сверхценный экспонат, выставленный на бархатной подушечке. Ее осоловелый взгляд, некая заторможенность и блаженная улыбка вызывали удивление. Она немного покачивалась и периодически подхихикивала на высокой ноте, разбавляя гнетущую атмосферу мелодичным перезвоном. Ее взгляд был устремлен на занимательное действо. Вокруг маленького болотца собрались необычайные существа. Если б девушка на данный момент могла четко мыслить, она бы точно запаниковала. А так…

Она не замечала ни холода, пробиравшегося под больничную сорочку с завязками позади (судя по материалу, из стратегических запасов Советского Союза), ни пугающе чавкающих и стрекочущих звуков, раздававшихся вблизи. Смрад, царивший вокруг, особо чувствительных особ довел бы до тошноты, хорошо, девушка к таковым не принадлежала. Странная особа, с очень длинными, плывущими в воздухе без ветра волосами, цвета молнии, рассекающей хмурое небо, просто рассматривала очень смешных, на ее взгляд, существ, создававших шум. Даже в самой бурной фантазии ей было бы сложно вообразить таких чудиков. Как в детской книге «Собери животное», отличительные черты зверей были собраны, перемешаны и раскиданы в хаотичном порядке между существами.

Представители местной фауны собирались все большей толпой, усиливая и без того немного тухлый запах. Блаженно прикрывая глаза, поскуливая и похрюкивая, они ловили светящиеся сгустки, медленно плывшие в воздухе. Девушка все так же была не в себе ее забавляли картинки, представавшие перед глазами. И если присмотреться, то было видно, что эти светящиеся сферы образовывались именно в ее теле, в моменты смеха появляясь из груди солнечными зайчиками. Сколько длился бы этот процесс, неизвестно, но картинка сменилась. Зверушки, замерев, насторожились, поджали ушки и хвосты и, медленно хлюпая болотной жижей, разошлись в стороны, освобождая дорогу кому-то более сильному. Живая в больничной рубашке с интересом вытянула шею и смотрела в образовавшийся проем. Как хищники у водопоя, освобождая вокруг себя пространство, из леса выходили высокие, по человеческим меркам, скелеты со светящимися глазами. Они были чистые, как муляжи в кабинете биологии. Плавно подходя, трое существ сверкали ярко зелеными взорами, направленными на живую особь, восседавшую на возвышении. Подойдя ближе, замедлились, немного погодя сели на землю и стали наблюдать, не шевелясь. Девушка начала улыбаться и делать колебательные движения ладошкой, сказав непонятное слово.

Личи, а это были именно они, самые древние и не обделенные разумом жители нижнего мира, решили повторить движение и звук «привет», услышанный от живой. В ответ на это девушка рассмеялась, испуская еще больше энергетически питательных зарядов. Такого личи не видели никогда за свою долгую «нежизнь», даже до запечатывания их «Нижнего мира», никто не делился с ними пищей. У людей приходилось ее насильно отнимать, изощряясь разными способами, вызывая злость, страх и другие эмоции с низкими вибрациями. Но такая пища не была столь вкусна и питательна, а угощение от живой не могло сравниться ни с чем. Живительный нектар быстро наполнил их энергией, глаза засветились еще ярче. Объевшиеся зомби-звери лежали повсюду, блаженно прикрыв веки. А все новые особи появлялись со всех сторон. Нужно было что-то решать.

Живая была ценна, личи понимали, что нужно ее обезопасить. Живым долго не продержаться в их мертвом мире, где на каждом шагу подстерегает опасность, природные аномалии, хищная флора, питающаяся плотью, а не энергией. Хорошо, что живая сидела смирно, иначе ее засосало бы вместе с пригорком.

После консервации нижнего мира осталась только одна воронка, откуда периодически появлялись особи мужского пола, агрессивные, иногда в цепях, иногда с оружием. Конечно, к ним стекались местные жители, чтоб урвать кусочек их эмоций, попугать, если нужно, но не подходили близко. Живые тем временем метались, пытались вступить в бой или убежать, что всегда приводило к их кончине во враждебном мире. Первое время, личи пытались помочь, направить, укрыть от погодных аномалий, ведь им выгодна постоянная подпитка, а не только всплеск от смерти, пусть и мощный. Но ничего не выходило, появлялся очередной житель в нижнем мире, пусть и спящий, энергии на подобие жизни для новых представителей уже не хватало, да и старые начали засыпать. Без подпитки «твари», как их называли живые, не могли существовать, а главное, вновь возродиться в верхнем мире. Круговорот жизни и смерти был нарушен, они не знали, в чем причина, в верхний мир теперь путь был заказан. Единственным источником информации могли бы стать вновь умершие, но они все появлялись спящими, истощенными – сначала животные, а потом в основном женщины. Уже несколько пещер было заполнено разного рода сонной Нежитью.

А теперь живая, как манна небесная, свалилась на них. Умудренные Личи испытывали странный трепет, как когда-то давно, в той жизни, которую забыли. Они решили тихонько ментально посовещаться, как лучше поступить, чтоб не напугать малютку. Отвлекшись на пару секунд, они пропустили момент, когда девушка засопела, свернувшись клубком. Что ж, тем лучше…

Глава 1

Среди мрачного пейзажа, муравьиным строем передвигалась внушительных размеров процессия. Впереди три рослые фигуры, одна из которых бережно несла в руках хрупкое тело, наполненное жизнью. Двое рядом постоянно оглядывались и предупреждающе зыркали на особо настырных представителей мертвого мира, которые все еще ловили отголоски сладкой, живой энергии. В основном это были животные, населявшие ближайшие окрестности. Более разумную нежить всплеск питательной субстанции еще не успел привлечь, только личей, чудом оказавшихся поблизости, забравших живую особь.

Личи решили двигаться к горам, в которых находились их спавшие собратья. Камни создавали особый фон, прятавший тех, кто внутри. Да и самое безопасное место было именно там. Насколько самый древний лич с именем Эрван помнил, живым требовалось тепло и растительная пища, с которой как раз были большие проблемы.

Решили дождаться нового посетителя нижнего мира из воронки и раздеть его до того, как он самоубьётся и его вещи трансформируются вместе с ним в новую нежить. Благо такой вот-вот должен явиться. Нежить отследила закономерность появления представителей верха. Те, что в кандалах, являлись по одному или группами в одно и то же время, раз в десять оборотов отсвета «Лунной девы». А те, что с оружием, редко. По одиночке, всегда в разное время, у них с собой наблюдался мешок с припасами, который им не пригождался.

Эрван думал, что был бы удачей сейчас приход такого живого с оружием, они смогли бы накормить ребенка. Лич рассудил, что ее нужно подольше оставить во сне, чтоб она не проголодалась, и изучить ее память, чтобы понять, как вести себя с ней. А к воронке отправили Гарольда, простого скелета, который только собирался преобразиться в лича со временем. Он был весьма смышлен, но порой неуклюж. Эрван надеялся, что с простой задачей, хотя бы частично раздеть скованного живого он справится. Гар не мог говорить, а личи не хотели оставлять живую ни на миг. Сейчас превыше всего был комфорт для девочки, а не для остальных посетителей. Тем более, предыдущий опыт показывал, что живые не идут на контакт ни с молчаливыми, ни с говорящими жителями низа.

Своды пещеры окрасил ярко-изумрудный свет, испускаемый из черепов личей. Они встали по сторонам от девушки, образуя треугольник. Извиваясь как змеи, из костлявых рук ко лбу живой потянулись прозрачные жгуты. Запахло озоном, и без того спертый воздух стал еще гуще, более влажным и тяжелым. Эхом в пещере разнесся монотонный звук, как камертон для настройки инструментов, из магически созданных голосовых связок. Личи вошли в транс. Все вокруг стихло. Возле входа в пещеры притаились мертвые звери, они уже никуда не уйдут, они видели, что сладкую живую принесли сюда. Они намерены охранять свой живительный источник.

Высшая нежить при помощи специального обряда начала считывать воспоминания, по их мнению, совсем юной девочки. Картинки проносились калейдоскопом, здесь были самые яркие моменты жизни спящей. Девочка жила в очень большой семье, личи и не подозревали, что столько детей может быть в одной семье. Все ее детство было посвящено труду. Большое хозяйство со странного вида животными, которые не умели сами за собой ухаживать. Трудно добываемый огонь для розжига и тепла в доме.

«Зачем же столько сложностей, когда можно обогреть магией»? – Эрван был в замешательстве. Семья все делала своими руками: уборка, готовка, сбор урожая. Девочка помогала родителям с младшими братьями и сестрами, никого не баловали, как принято во всех известных семьях верхнего мира. Самое страшное – семья периодически ела своих животных, за которыми до этого ухаживала.

«Что за странное поселение? Может, приверженцы какого-то неизвестного нам культа»? – тихо переговаривались между собой высшие. Все дети учились множеству наук, как в самых знатных семьях верха. Личи радовались успехам малышки, ее редким шалостям. Да и вечерами в семейном кругу, когда все отдыхали, было уютно. Грустили вместе, когда стены собственного дома стали давить и захотелось свободы. Ребенок стал чувствовать себя лишним. Затем был побег в ужасно шумный город. Странные строения и средства передвижения. Личи все больше удивлялись, очень захотелось расспросить малышку о ее жизни при пробуждении. Лишь бы не испугалась, при первой встрече она вполне нормально отреагировала, но на всякий случай Эрван пустил по нитям силы побольше успокаивающей магии. Она временно заблокирует сильные эмоции, это будет меньшим из зол. Дальше было обустройство в маленьком помещении, живая жила там с еще двумя особями женского пола. Утром девушка ходила в ресторацию, носила еду между посетителями. Личи помнили, что так работают, получая за это деньги. Иногда, почти ночью, ее соседки звали в заведение, похожее чем-то на нижний мир, там был разноцветный свет без неба и спертый воздух. Но отличие в том, что все радовались и танцевали. Там девочка общалась и, похоже, влюбилась в крайне неприятного типа. А в один из вечеров место посещения совсем удивило, там долго украшали живой ногти на руках и на ногах.

«На ногах не логично, там же у взрослых леди всегда сапожки и юбка», – возмутился младший из тройки. А затем ребенка пытали, отрывая волосы на теле, причем везде. В последних картинках был вечерний город, яркий ослепляющий свет и резкий, противно визжащий звук. Темно. Сумбурные виды мелькавших вытянутых ламп перед глазами. Лица, прикрытые ниже глаз светлой материей, и разговор. Наконец нежить поняла, что если не сосредотачиваться на считывании смысла, то звучание слов совершенно не знакомо. Значит, нужно обучить ментально живую знаниям языка, иначе будет трудно общаться. Этим и занялись.

Тем временем по другую сторону гор, в заросшей плесневыми грибками низине (эти флуоресцентные грибницы называли «нежными хищниками», лучше было их не задевать, а то никому не поздоровится – уснут и живые, и мертвые, на радость подземным плотоядным корням, которым все равно, что затаскивать под землю для перегноя), прямо под воронкой разворачивалась нешуточная подготовка к сражению за одежду. Гарольд, преисполненный оказанным ему доверием в важной миссии, словно генерал расхаживал перед своим разношерстным войском. Костлявые ноги постоянно проваливалась в липкую глину, которую накидали под воронку для большей устойчивости плавучей почвы и сдерживания роста грибниц. Но ничто не могло остановить пантомиму скелета, объяснявшего, как нужно встретить гостей. То становясь на четвереньки, то бегая по кругу, он искренне надеялся, что его посыл к окружению добычи был воспринят. Доверять зубам нежити и так поношенную одежду он не желал. Со звуком «чпок» одна нога таки отвалилась от бедра у главы маленького войска, а ведь совсем не время разваливаться.

И вот началось: – сначала множество молний заискрили в центре темного пятна, затем распахнулась гигантская эфемерная пасть, явив из зева медленно спускавшуюся платформу с живыми. Отсвет «Лунной девы» вновь окрасил низко висевшие, непроглядные облака, выше них давно уже никто не поднимался, (у некоторой местной нежити были костяные крылья, без кожи и перьев, на которых не подняться в воздух). Там, наверху, где никогда не развеивались облака, точно было не небо, а верхний мир с когда-то множественными всасывающими воронками-подъемами. А теперь только одна на спуск, и ее не преодолеть.

Низкорослый, но крепкий гном отбивался от подступавшей со всех сторон нежити, рассекая воздух большой секирой. Его вместе с приговоренными к казни заключенными спустили в бездну, кишевшую голодными тварями. Такой вид наказания называли «Решением Богов». Когда за преступление грозило пожизненное заключение в каменоломнях, давали выбор. Возможность искупить свою вину, добровольно отправившись в воронку. Позволяли подобрать себе оружие за счет государства (гном и выбрал самое большое и тяжелое, украшенное драгоценностями, что очень сильно влияло на маневренность) и собрать с собой небольшой скарб с припасами на первое время, авось выживешь. А может, и вернешься, тогда никаких претензий, живи дальше и радуйся жизни, только пока никто из бездны не возвращался.

Его, почтенного и порядочного гнома, жестоко подставил собственный брат, свалив всю вину за поставку бракованного оружия ко двору и прикарманив оплату. Фредерик сам был виноват, подписав пару документов, что подсунул родственник, не перепроверив. Такое поведение совершенно не характерно ни для одного гнома, но теперь поздно обдумывать свой поступок, смертельно оплошал. Он в бездне, в окружении тварей, отсчитывает последние минуты жизни, все лучше, чем прозябать в каменоломнях на благо государства, даже не рассмотревшего его ходатайство о невиновности к главному казначею королевского замка.

Тяжко замахнувшись в очередной раз, немного расширил себе пространство. Звери непрестанно тявкали, хрюкали и держали его в кольце. Чуть поодаль бесновался скелет без ноги, запрыгивая на мельтешащих в панике заключенных, и срывал с них верхнюю одежду. Это жуткое зрелище путало мысли гнома, такой момент, а он думает: «Неужели одежда у них плохо переваривается?». Закончив с ними, скелет направил свои провалы глазниц на Фредерика, при этом любовно прижимая к себе кучу одежды, лавируя на одной конечности. А про заключенных мигом все забыли. Те и побежали, сверкая пятками, быстро, насколько позволяли цепи, в ближайшую лесополосу