Отзывы на книгу «Шабатон. Субботний год»

Небольшой по объёму роман современного израильского русскоязычного писателя, родившегося и до 1989 года проживавшего в советском Ленинграде, обращается к теме тяжелых и страшных событий прошлого века, до сих пор хранящих многие тайны, из века нынешнего.

Главный герой, как и его создатель, родился в СССР, закончил один из лучших вузов страны и в какое-то время, будучи евреем, а также в поисках лучшей жизни, благополучно переехал в Израиль.
Являясь преподавателем в институте, в шаббатон (творческий отпуск в научной среде в Израиле - в данном случае) решает поработать на одном из предприятий, где в ходе проверки его данных службой безопасности выясняются весьма загадочные обстоятельства его личного прошлого.

Принимая опрометчивое, но вполне логичное и допустимое решение самостоятельно выяснить всю подноготную дела и расставить все точки над "i", герой вступает на весьма скользкий и опасный путь, совершенно не предполагая чем это может обернуться для него самого и его близких.

В ходе весьма необычного расследования будут затронуты многие болезненные темы: революция 1917 года, Гражданская война в нашей стране и в Испании в 1936-1939 годах, сталинские репрессии, Вторая Мировая, частично создание Израиля и его современная история.

И хотя в аннотации сказано, что

События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными.

, с чем нельзя не согласиться, в книге многое выглядит более чем определённо с горьким привкусом абсолютной авторской предвзятости. Прошлое СССР рисуется в мрачных красках, люди, жившие в то время, выглядят палачами и насильниками в большинстве своём. И хотя это не выходит на первый план, но непременно каждый раз ощутимо царапает в тексте.

В целом, интересная задумка с хорошей моралью, прослеживающейся на всём протяжении книги о том, что порой не стоит ворошить прошлое, иначе можешь оказаться не готовым к полученным открытиям, да и к неминуемым разочарованиям в связи с ними, будь то в близких людях или привычной трактовке известных событий, хорошо написанный текст, читающийся легко и свободно, но без ложки дёгтя не обошлось, увы, что и подпортило впечатление.
Поэтому однозначно рекомендовать не могу, но для собственной полноты картины что-то почитаю ещё у автора.

Книга неожиданно очень порадовала закрученным детективным сюжетом. Долго откладывала прочтение из-за непонятного названия, которое не говорило ни о чем но, спасибо отзывам, и книга не прошла мимо.
В центре сюжета герой по имени Игаль, который живет в Израиле, выходец из Советского Союза. Прожив уже практически половину жизни он случайно узнает, что его когда-то очень любимый дед возможно не является тем за кого его принимали всю жизнь. Так как совершенно в другой стране также умер человек, по документам и рождению абсолютно идентичный деду героя. Игаль берется за собственное расследование и из всех шкафов начинаются сыпаться скелеты. Причем буквально до последней страницы. Читать было невероятно увлекательно, интрига держалась очень долго, кто же оказался самозванцем и почему.

Кто старое помянет, тому глаз вон, кто забудет - тому оба вон.

Игаль (прежде Игорь) Островский, сорокалетний репатриант из России и специалист по сопромату планирует провести свой шабатон, сотрудничая с местным авиаконцерном, это прекрасная возможность расширить базу знаний и поработать в полевых условиях. На случай, если вы знаете о практике "субботнего года" примерно ничего, как до этой книги знала я - это творческий отпуск для людей умственного труда, когда специалист на время меняет основное место работы на другое, как правило, в смежной области. Вики сообщает о преимущественно двухмесячном сроке и ничего не говорит о сохранении на этот период содержания, но в реалиях книги герой рассчитывает на год и оклад на это время ему обеспечен, то есть, вопрос: "а жить на что?" не стоит.

Для трудоустройства в закрытую структуру требуется пройти сложное анкетирование, но вот он уже вызван на собеседование, и тут выясняется, что у потенциального работодателя имеются некоторые вопросы о личности деда Игаля, Наума Гершеля - человека, которого он боготворил. Глыба-человечище, тот был героем гражданской войны в Испании. Что-то мой август весь получился к ней по касательной: "Скрытая бухта" Марии Оруньи, "Память - это ты" Альберто Бертрана Баса, "Воспоминания розы" Консуэло Сент-Экзюпери и "Код 612" Мишеля Бюсси - все так или иначе касаются тех событий. Можно десятилетиями не думать о чем-то и не наталкиваться на упоминания о нем, а потом словно заслонка открывается и на тебя сыплется ворох всего, с этим связанного. Но я отвлеклась, возвращаюсь к книге.

Дед Наум, отправленный в колымские лагеря тотчас после возвращения из Испании, вынес там все восемнадцать лет и вернулся к дочери, которой ни разу не видел, но переписывался со времени первых каракуль до девятнадцатилетия. Он был реабилитирован и получал хорошую пенсию, мог бы не работать, однако, владея основными европейскими языками, занимался переводами, преподавал, а также много помогал диссидентам. Он был героем маленького Игорька, заменил ему отца, с которым как раз не повезло, тот бросил беременную маму. И вот, какой-то чужой мужик из службы безопасности говорит, что в Израиле несколько лет назад умер Наум Гершель, да не какой-нибудь, а тот самый, четвертый сын прадеда и прабабки Игаля, камрад Нуньес в Испании, после победы фашистов скрывшийся во Франции, откуда был переправлен в Израиль, где сделал впечатляющую карьеру, родил детей, построил дом, посадил дерево и вот это вот все.

То есть, кто-то из двоих был самозванцем, герой убежден, что израильский Наум, и вопрос трудоустройства уже не стоит для него - найдется получше место. Но разобраться и защитить память святого человека необходимо, без этого не получится дальше жить. Расследование проведет его торными тропами половины Европы: Испания, Франция, Россия; и окунет в такой котел, полный крови, гноя, дерьма, о каком и помыслить не мог. Я не знаю, как Алексу Тарну удалось вместить в небольшую по объему книгу столько смысловых пластов, но он это сделал, не иначе владеет секретом литературного аналога четвертого измерения.

"Шабатон. Субботний год" построен как роман-расследование с практически детективной интригой и вмещает, помимо странствий, еще любовно-рабочую линию с умопомрачительно красивой стервой телеведущей (ну да, ну да, как без того?); экскурсы в историю Гражданской и ее персоналий, которые окажутся совсем не такими, какими представлялись - как минимум, сильно откорректируют налитое в нас по брови прозой Хемингуэя, репортажами Роберта Капы и фильмом "Небесный тихоход" представление о братстве благородных интербригадовцев. Мне в этом смысле повезло больше, из-за тех прочитанных недавно книг, о каких говорила прежде, но неподготовленного человека может сильно шокировать.

Однако за внешней нарядностью книги спрятаны куда более глубокие и сложные, тяжелые и темные смыслы, среди которых цель, оправдывающая средства, сотворение кумира и внезапное обнаружение себя наследником чудовищ, предателей, палачей. И, сейчас я скажу очень неудобную вещь, но большинство тех, кто занимает в сегодняшнем обществе хорошую позицию, скорее дети и внуки тех, кто обслуживал палаческую систему, чем ее жертв. Не только потому, что последние физически не выживали, но потому, что выжившие, не имели ресурса дать детям хорошее образование и достойный старт.

А сейчас приятная новость, на ЛитрРесе роман есть аудиоверсией в исполнении Григория Переля - кто понимает толк в аудиокнигах, тому не надо объяснять. Рекомендую.

Знаете, есть такое навязчивое состояние, когда от сильного волнения хочется чесаться. Вот такое иногда у меня бывает с книгами: что-то отрывает тебя от чтения, ты занят каким-то делом, а мысли все там. И хочется быстрее всё бросить и читать. В моём случае: слушать.

За каких-то два коротких вечера книга была буквально съедена. Умно, интересно, событийно, глубоко, страшно. Неординарно и неоднозначно. И думать, думать, думать.

Дожить до сорока лет и вдруг обнаружить, что вся твоя семейная история не просто перевернулась с ног на голову, а вывернута наизнанку, да ещё и измазана в чужой крови. Как с этим жить? Что с этим делать? Я каждый шаг Островски меряла под себя: а я-то как? Смогла бы? После первых сведений о том, что близкий тебе человек - чудовище, захотела бы знать всю правду? И куда с этим потом? И знаете, не могу я про себя ответить.

По мере того, как Островски открывает для себя правду о своих предках, читатель, благодаря автору, окунается в прошлое страны. Пресловутый русский след явственно алеет на девственно белом снегу истории. Грязно, мерзко, жестоко, страшно. И так как-то нехорошо от того, что те факты, с которыми я была знакома по учебнику истории СССР, раскрываются совсем в другом свете. Нет, я не хочу обвинять автора в необъективности, хотя бы потому, что сама не знаю, где правда, а где сфабрикованные данные. И тут не знаешь, радоваться ли могуществу Росси, которая умудрилась потоптаться везде и по всякому поводу, то ли плакать от того, что наступило время, когда можно по поводу и без выливать ушаты грязи и думать, что это-то и есть самое важное. И всё бы я приняла у Тарна, ко всему бы подошла с пониманием и верой, если бы не… Если бы не совсем маленький эпизод, если бы не сказанное вскользь.

– О, смотри, – сказал Игаль, указывая на прилепленный к ларьку стикер. – «Спасибо деду за Победу!» Хотел бы я знать, что обнаружится, если копнуть этого деда. Наверняка то же самое. Кровь и подлость. Мародерство и вранье, грабеж и погром, обугленные трупы и изнасилованные дети.

Лихо закрученный сюжет, динамичная и напряжённая событийность не дают читателю расслабиться. Это сглаживает многое, но как только книга завершится, мысли снова оседлают твою голову. И этих мыслей очень много. И все они разные.

Я клюнула на слова «хорошая проза» в рекламе этой книги, потому что она-то мне всегда и нужна, чтобы держаться в читательском тонусе. Но, похоже, книги все же реально способны притягиваться друг к другу невидимыми нитями. Так, две недавно прочитанные истории «сцепились» по, как оказалось, бесконечно интертекстуальному Ганнибалу Лектеру (поклонницей которого я совсем не являюсь), а «Шабатон» неожиданно стал парой не только к «На линии огня» А. Переса-Реверте (которая мне тоже не очень понравилась), но и к «Убийству на кафедре литературы», где действие происходит в Израиле. Так что как только сюжет начал развиваться в сторону гражданской войны в Испании и истории Израиля, мой энтузиазм слегка поприутих.

Но, к счастью, автор сделал все это лишь контекстом более интригующей линии «двойникования», и именно она заставила читать без отрыва, уж очень хотелось понять, кто же здесь подлинный, каким образом произошли все подмены, тем более, что и история развивалась довольно динамично, и герои были нетривиальными, и познавательная мотивация, связанная с Израилем, получила подкрепление. Небольшая по объему книга оказалась весьма насыщенной событиями. Автор постарался максимально запутать свой сюжет, и это получилось. Написанная с ненавязчивым юмором и достаточной долей читательского напряжения, она читалась легко и даже с каким-то азартом, как если бы ты сам был участником этого своеобразного расследования. Герои все время перемещались как в пространстве (то они в Израиле, то в Испании, то в Италии, то в России), так и во времени (то в архивные времена гражданской войны, то в профессорскую среду современного Израиля, то в СССР периода НКВД), благодаря не только своим возможностям, но и собственной активности, понуждающей их докапываться до сути произошедшего. Читая, я думала, что это даже хорошо, когда о каких-то сферах истории и жизни знаешь мало, да и погружаться в них особенно не стремишься, но с помощью литературы соприкасаешься с ними через чувства и тем самым открываешь для себя что-то такое, чем иначе не заинтересовался бы никогда.

Прочиталось быстро и с неослабевающим интересом, в том числе и благодаря живости авторского пера и неординарному финалу. Правда, на протяжении всего чтения я испытывала чувство некоторой искусственности текста, но это уже, наверное, мои проблемы.