Глава 1

Все мы периодически оказываемся в ситуации, когда только чудо может уберечь нас от беды. Меняется лишь масштаб проблем, которые обрушатся на нас, если помощь не придет – от двойки по алгебре до безвременной кончины. Сейчас был именно тот случай, когда спасти меня могло только чудо, и отнюдь не от плохой оценки. И это случилось.

– Чё за дела, пацаны?

Вопрос прозвучал на редкость вовремя. Ровно через секунду после того, как меня уронили лицом в асфальт тротуара. Правда, боли от приземления я почти не почувствовал – моей голове изрядно досталось от кулаков трех напавших на меня бычар еще до того, как я упал. Но неожиданный интерес какого-то случайного свидетеля отвлек моих мучителей.

– Кто тут? – спросил предводитель напавшей на меня банды, уставившись в густую тень, из которой донесся голос.

– Я, – ответил тот же голос, интересовавшийся делами, и к нам шагнул какой-то мужчина.

– А, это ты, Бигбой.

– Привет, Ворон. Так че за дела?

– Тебя не касается.

– Да лана. Реально, чё пацанчик натворил?

Ворон несколько секунд молчал, рассматривая нежданного собеседника.

– Этот наркоша скрысил бабки у Отца Ахмеда, – наконец сказал Ворон.

– Ого! – удивился Бигбой, подойдя вплотную к нам.

– Ничего я не крысил, – сплюнув кровь изо рта, сказал я и тут же получил ногой по ребрам. Прежние времена, когда гопота обожала кроссовки «Абибас», мне нравились гораздо больше. Модельная туфля с заостренным жестким носком бьет куда больнее.

– Много? – спросил Бигбой.

– 50 тонн зелени. Небось, всё на герыч спустил.

– Неслабо.

– Неправда, – попытался снова вклиниться я в их разговор, хотя на самом деле Ворон был не так уж далек от истины. Еще один пинок напомнил мне, что моё участие в беседе остальные присутствующие считают нежелательным.

– Лады, пацаны, перетрем вопрос.

– Чего еще? – Предводитель моих мучителей искренне удивился. Да и я тоже, хотя в этот раз предпочел промолчать – два удара ногой привели к резкому падению моего желания встревать в разговор этих бандитов.

Бигбой медленно сунул руку в карман и вытащил из нее такую пачку банкнот, какую даже мне не часто приходилось видеть. А уж меня большими деньгами не удивишь – я в своё время насмотрелся. И даже сам когда-то срубал столько, сколько большинство людей не заработает за всю жизнь. Но те времена давно прошли, а я оказался здесь.

– 50 тонн зелени, – сказал Бигбой. – Портретами господина Франклина. И еще три портрета сверху, чтоб вам было веселее.

– Да ты шутишь, братан?! – изумился Ворон.

– Я чё, за базар не отвечаю? – с легким удивление в голосе произнес Бигбой. – Вот бабки.

Ворон несколько секунд молчал, рассматривая собеседника и, явно сдаваясь, спросил:

– На какой леший тебе этот черт лохматый?

– Это уже моё дело, – ответил Бигбой. – Или мы договорились, или вам придется возвращаться без денег. Отец Ахмед за 50 тонн зелени мать родную порвет на куски. Сечешь, к чему я?

– Ладно, забирай этого наркошу, – проворчал Ворон и взял деньги. – Настоящие хоть?

– Ты ваще рамсы попутал? – с едва заметной угрозой спросил Бигбой, но и этого оказалось достаточно.

– Шучу, шучу, – сказал Ворон. – Всё, пацаны, чикиляем отсюда.

Еще секунда, и я остался один на один с человеком, выкупившим меня. То, как с ним разговаривал главарь напавших на меня бандитов, и то, что в его карманах завалялось 50 тысяч долларов, и то, что он совершенно не боялся ходить с такими деньгами по темным улицам, лучше любых слов говорило о том, что мужик это серьезный. В реальной уважухе, как сказал бы Ворон. А еще любому дураку было понятно, что он отслюнявил такие бабки отнюдь не из бескорыстной любви к ближнему. Что же ему могло быть надо от меня?

– Встать сможешь? – спросил Бигбой.

– Не уверен, – признался я, медленно собирая себя с тротуара. Сейчас, когда перспектива неизбежной смерти явно отодвинулась куда-то к далеко за горизонт, я почувствовал, как горит разбитое лицо, а из лопнувших губ и сломанного носа течет кровь. Первая же попытка встать напомнила еще и о том, что у меня, возможно, сломано несколько ребер после ударов ногой. Но лежать на холодном асфальте было еще хуже.

Бигбой несколько секунд молча наблюдал за моими попытками встать. Потом протянул руку и не столько помог мне подняться, сколько просто вздернул в воздух и поставил на ноги. Силища в нем чувствовалась как в сказочных богатырях вроде Ильи Муромца. Из тех, кто голыми руками лом узлом завяжет.

С трудом удерживая вертикальное положение, я посмотрел на него. Погоняло Бигбой, похоже, было одновременно ироничным и не очень. Ростом мой спаситель явно не вышел – я при своих 177 сантиметрах возвышался над ним почти на целую голову. В то же время он был очень широк в плечах, а под одеждой угадывались мышцы профессионального рестлера или культуриста. Как сказали бы в прежние времена, кряжистый мужик. Со стороны он больше напоминал огромный дубовый пень, на который кто-то смеха ради повесил свою одежду.

– Не так уж всё и страшно, – сказал Бигбой, внимательно осмотрев меня. Примерно таким же взглядом полицейские окидывают свежий труп прежде, чем обводить его белым мелом.

– Спасибо, – сказал я неожиданно для самого себя.

– Не стоит благодарностей, – ответил мой спаситель. Голос его как-то странно изменился, и лишь спустя несколько секунд я понял, что из него начисто исчезли гнусавые нотки. С напавшими на меня бандитами он говорил совсем по-другому.

– Думаю, ты и сам понимаешь, что я не настолько пропитан гуманизмом и альтруизмом, чтобы заплатить 50 тысяч долларов удовольствия ради, – сказал Бигбой.

– Понимаю.

– Эти деньги придется отработать.

Я попытался отступить на шаг, и его правая рука, больше похожая на огромную лапу, тут же вцепилась мне в плечо.

– Не в этом смысле, идиот, – проворчал Бигбой. – Что за молодежь пошла?

– Что вам надо? – спросил я.

– Будешь делать то, что я скажу, и тогда, когда скажу. До тех пор, пока не рассчитаешься с долгом.

Мой новый хозяин сделал небольшую паузу.

– И даже не думай, что сможешь сбежать или надуть меня, – продолжал он тем же спокойным размеренным голосом. Именно таких людей следует бояться больше всего – тех, кто попытается нарушить их планы, они убивают с такой же легкостью, с какой обсуждал погоду на светском рауте.

Я даже не успел заметить, как в его левой руке появился нож, приставленный к моему горлу. Это был трюк, который сделал бы честь любому фокуснику. Хотя зачем ему нож? Он мог убить меня голыми руками. Точнее, даже одной. По хватке его лапы на моем плече я уже почувствовал, что мышцы у него отнюдь не силиконовые, а я сейчас смог бы оказать достойное сопротивление разве что плюшевому медвежонку. Но уж точно не этому гризли. Да еще с таким ножом, что им впору было махать на рыцарских турнирах вместо меча.

– Я даже и не думал ни о чем таком, – заверил я Бигбоя.

– От меня далеко не убежишь, – продолжал он.

Нож блеснул в свете уличного фонаря.

– Принеси! – Бигбой скомандовал мне, словно собаке, и указал левой рукой направление. На безымянном пальце блеснуло кольцо. Очень массивная печатка из настоящего золота (уж его я опознаю при любом освещении), на которой было выгравировано нечто похожее на раскидистое дерево с кроной, выложенной бриллиантами. Такое кольцо должно было стоить пачки банкнот потолще той, которой этот кряжистый мужик выкупил мою жизнь.

Я послушно поплелся на разъезжающихся ногах в указанном направлении. Нож торчал из ствола дерева, росшего на противоположной стороне улицы. От того места, где стояли мы, метров десять, не меньше. А дерево не такое уж и большое – ствол чуть толще моей ноги. Чтобы с такого расстояния попасть в него при слабом свете уличного фонаря… Нужно быть настоящим мастером на уровне профессионального циркача. Кто бы ни был этот Бигбой, чем дальше, тем загадочнее он выглядел.

Сам нож был под стать хозяину. На его рукоятке с двух сторон серебром были выложены деревья, сплетавшиеся своими ветвями в гарду. Пришлось изрядно постараться, чтобы вытащить оружие. В отличие от Бигбоя и дерева я был не в лучшей форме, поэтому долго раскачивал и тянул нож, прежде чем смог вытащить его. Лезвие было длиной сантиметров 25 и примерно на треть ушло в дерево. Если бы нож полетел в меня, мои шансы выжить были бы равны нолю.

Это было такое же странное оружие, как и его хозяин. Лезвие обоюдоострое и заточенное как бритва. В середине клинка выемка со вставкой из другого металла, в котором я, присмотревшись, опознал серебро. От гарды почти вплотную к основному лезвию отходило два дополнительных. Совсем маленьких, сантиметров пять в длину, сделанных из чистого серебра и тоже очень острых. Для чего они были нужны, оставалось только гадать.

– Але, пацанчик! – донесся до меня голос Бигбоя с противоположной стороны улицы. Говорил он снова тем же гнусавым «бандитским» голосом.

Опомнившись, я торопливо зашагал к нему. Мысль о попытке побега умерла примерно через секунду после того, как пришла мне в голову. Ссориться с этим мужиком было, пожалуй, даже опаснее, чем с Отцом Ахмедом. Особенно после того, как Бигбой выкупил меня у быков одного из самых опасных криминальных авторитетов в стране.

Подойдя к своему новому боссу, я протянул ему нож рукояткой вперед. Тот лишь молча кивнул головой, взял оружие и легким движением руки сунул его в ножны под правым плечом. Примерно так же левши носят наплечную кобуру с пистолетом. Под левым плечом висел еще один нож. Как видно, Бигбой одинаково хорошо владел и правой, и левой рукой.

Поправив свою кожаную куртку, чтобы не было видно оружия, мой новый босс спросил:

– Так что у тебя произошло с Отцом Ахмедом?

Я посмотрел на него. Глаза у него были серые, как старая, уже хорошо послужившая сталь. Коротко постриженные ярко-рыжие волосы, крупный нос картошкой, широкий рот, ровные белые зубы. Вокруг глаз и в уголках рта морщинки, как у человека, который часто улыбается в уверенности, что весь остальной мир улыбнется ему в ответ. Но сейчас было явно не до веселья.

– Только не ври, – предупредил меня Бигбой как раз в тот момент, когда я открыл рот.

– Я управлял кое-какими его финансовыми операциями, – сказал я.

– Подробнее.

– Проводил платежи в криптовалюте некоторым его партнерам. Из тех, которые продвинутые и уже поняли, что крипта – это отличный способ рассчитываться за наркоту и все такое прочее.

– Разбираешься в этом?

– Да, я раньше работал в банке, занимался в том числе инвестициями в криптовалюту.

– А почему перестал?

Я замолчал, пытаясь сформулировать ответ, но сказать ничего не успел – Бигбой резким движением задрал мне рукав. «Дорожки» было видно и в слабом свете уличного фонаря.

– Что случилось с деньгами Ахмеда? – не моргнув глазом, спросил Бигбой и аккуратно вернул мой рукав на прежнее место.

Я вздохнул.

– Мне мало платили за мою работу, – наконец выдавил я.

– И ты решил подработать?

– Да. Я часть денег вложить в новую крипту. Думал, курс вырастет, и я верну деньги раньше, чем Ахмед что-нибудь заподозрит. А курс упал.

– Депозит слил? – спросил Бигбой. – Не стоплоссил что ли?

Я слегка вздрогнул. Выражение «слил депозит» – это из профессионального сленга трейдеров, то есть тех людей, которые торгуют ценными бумагами, криптовалютой и прочим. Означает оно потерю всех денег на счете. А «стоп лосс» в переводе на человеческий язык означает ограничение убытков, если торги пошли не по плану. В этом случае ты, конечно, всё равно потеряешь часть денег, но не сольешь депозит. Похоже, мой новый босс разбирается не только в ножах. Как сказала бы Алиса в стране Чудес, все страньше и страньше.

– Не весь, – признался я. – 42 тысячи. Остальные восемь я взял, чтобы уехать.

– Но вместо этого ширнулся и уехал в другое измерение, – констатировал Бигбой. – А потом бойцы Ахмеда тебя нашли.

Я лишь молча кивнул.

– Что ж, – сказал Бигбой, – это весьма печальная и поучительная история. Но радует, что ты смог сказать правду. Проблем с деньгами у тебя не будет. Только не пытайся хитрить. Я не такой добряк, как Ахмед.

Я вздрогнул. О жестокости этого криминального авторитета ходили легенды. Хотя чего еще ожидать от бандита? Гуманисты не занимаются рэкетом или торговлей наркотиками и тем более никогда не достигают вершин в таких делах. Страшно даже представить, на что способен мой новый босс, если по сравнению с отцом Ахмедом он «не такой добряк».

– А в остальном, – продолжал Бигбой, – делай то, что я скажу, и все будет в порядке. Не обманывай, и обманут не будешь. Усек?

– Да, – ответил я. Как будто я мог ответить что-то другое.

– Хорошо, – сказал хозяин и хлопнул меня рукой по плечу. Ощущение было такое, словно на меня уронили пудовую гирю.

Другой рукой Бигбой достал из кармана небольшую фляжку. Она была сделана из серебра и украшена все тем же изображением дерева с пышной кроной.

– На, попробуй, – сказал он, отвинтил крышку и протянул фляжку мне.

Я взял и, поднеся к носу, попытался по запаху определить, чем меня пытаются угостить. Запах резкий, но приятный. Это было последним, что я запомнил. Наверно, я упал на асфальт сразу после того, как вдохнул, но в моей памяти не осталось даже это.

Глава 2

Плохо…

Я лежу на чем-то жестком. Очень жестком. Что-то сверху навалилось на меня. Сверху впиваются крючья. В мое тело. И снизу. И с боков. Как на дыбе. Всё тело горит. Меня трясет. Как куклу трясет ребенок. Наказанный ребенок. Который мстит своей кукле. Плохо… Так плохо…

Я пытаюсь повернуть голову. Не получилось. Слабость. Меня рвет. Потом еще раз. Боль всё сильнее. Я стону. От этого стона разрывает глотку. Еще больнее. Но не могу не стонать. Так плохо…

Я открываю глаза. Я лежу в какой-то комнате. Откуда-то сбоку свет. Страшно яркий. Выжигает мне глаза. Больно! Везде больно. Словно горишь снаружи и изнутри одновременно. И что-то наваливается на грудь. Едва дышу. Меня снова тошнит. Хотя уже нечем. Плохо…

– Ломает? – орет чей-то голос. В ушах звенит от этого крика.

Я хриплю. Рот пересох. Язык распух. Он не слушается меня.

Я снова открываю глаза. Словно смотришь через очень грязное стекло. Кривое стекло. Весь мир где-то там. За грязным кривым стеклом. Плохо…

– Выпей.

Что-то подносят к моему рту. Глотать почти невозможно. Я захлебываюсь. Меня снова рвет. Плохо…

– Еще, – громко говорит кто-то. В рот снова льется что-то очень густое. Оно утоляет жажду, и я с трудом, но глотаю. Жду, что меня снова вырвет, но этого не происходит.

– Еще глоточек, – спокойно произносит кто-то. Я делаю глоток чего-то похожего на мед, очень густого и сладкого. Что бы это ни было, оно так приятно скользит по пищеводу в желудок и словно остужает его, снимая сжигавшую меня изнутри боль.

Я открываю глаза. Всё еще больно, но совсем не так, как раньше. Свет совсем слабый – он льется из коридора, отделенного решеткой от комнаты, в которой я лежу.

– Где я? В тюрьме? – с трудом спрашиваю я.

Смешок.

– Не угадал. Ты в гостях у друга.

Я знаю этот голос. Бигбой, тот самый странный мужик, который выкупил меня у бандитов Отца Ахмеда после того, как я неудачно инвестировал деньги криминального авторитета.

– Сядь, – негромко, но с командными нотками в голосе говорит Бигбой. Он стоит рядом с кроватью, на которой я лежу. Очень даже неплохая кровать, широкая, с мягким матрасом и толстым одеялом, застеленная чистым бельем.