Потенциальная ценность, которую можно было создать за счет сетевых эффектов, не реализуется на фрагментированных рынках. Вечная война между платформами приводит к таким же последствиям, как и слабые экономические отношения между воюющими странами: чем ниже экономическая активность, тем ниже ценность. Кроме того, увеличение конкуренции между платформами грозит потребителям также увеличением цен и снижением экономической активности76. Чрезмерная фрагментация скорее обойдется всем участникам дороже, чем захват рынка одной платформой.
Кроме того, платформы создают новые сети и рынки и тем самым увеличивают экономическую активность, тогда как традиционные монополии получают прибыль, выжимая из отрасли, в которой доминируют, все соки, не стимулируя при этом новую экономическую активность. Например, многомиллиардный бизнес Uber добился успеха не потому, что откусил ломоть от уже существующего экономического пирога, как говорят многие критики компании. Нет, компании удалось в несколько раз увеличить собственный пирог. Как бы вы ни относились к Uber, она, безусловно, расширила рынок такси во многих городах. И добиться этого компания смогла благодаря использованию сетевого эффекта, через привлечение водителей и пассажиров. Только в США платформа собрала вокруг себя 160 000 водителей — бо́льшая их часть и ранее занималась перевозкой пассажиров за деньги — и еще миллионы пассажиров, многие из которых прежде редко использовали такси77.
И это типичный для платформенных отраслей экономический рост. Платформы добиваются успеха за счет расширения отрасли. Apple заявляет, что создала более 600 000 рабочих мест в сфере разработки ПО для платформы iOS.