В одном старом трактате сказано так:

«Бывает, что спун рождается раз в сотню лет и живет как отшельник. А бывает, спуны рождаются каждый год, и вот уже смотришь – в одной семье растут два или три спуна. Никто не знает, почему они появляются именно в это время, но понятно, зачем: настало время изменить мир.

И вскоре старый порядок тает, как снег на горе Сонсузлук. Новое поколение говорит: «Система и подчинение? Нет, не слышали о таком». И государство, почесав в затылке, начинает искать новые способы объединить своих граждан…»

Пролог

Кое-кто уходит в сны дальше обычных людей

или С новосельем

Казалось бы, нет ничего проще, чем разбудить ребенка и собрать его в школу. Но только не в этой семье.

Фидель дремал, свернувшись калачиком, зажав ладошки между колен. Не было в мире в этот момент другого столь безмятежно и бессовестно дремлющего ребенка.

– Проснись, проснись, я уже приготовила завтрак!

– Фидель, ты слышишь меня?

– Сыночек, уже пора! Всё на свете проспишь!

Мама стояла над ним в халатике, с деревянной лопаткой для блинчиков. Она могла бы оставить лопатку в кухне, но от беспокойства забыла. «Бедный мой ангелочек!» – шепнула она.

Папа уже чуть-чуть злился. Он пил чай и завязывал галстук, и почти опаздывал в банк. «Ах ты, чертёнок!» – пробормотал он.

Маме пришлось кое-как одеть спящего сына, и папа на плече притащил его в школу. Там его усадили за парту, и он проспал целый урок, прежде чем понял, что происходит.

Эта история повторялась уже вторую неделю.

Месяц назад они переехали сюда с Широкой равнины.

Когда Спун появился на свет, его родители даже не знали, что он спун. Они думали, он обычный ребенок, и дали ему человеческое имя Фидель.

Тогда они жили в пригороде и никуда не спешили. Папа с утра уезжал на работу и возвращался к ужину. Мама с утра отправлялась на рынок, на почту, в прачечную, и возвращалась к обеду. Сын не ходил в детский сад и начальные классы – мама учила его сама.

Но потом они переехали в этот маленький город Тамтаун: папу назначили управляющим новым банком. Их занесли в список важных персон. Их поселили с почетом на живописном склоне горы. А у важных персон здесь было принято отдавать детей в школу.

Мама, конечно, пыталась поговорить с руководством школы и объяснить, что ее ребенок особенный и лучше ему оставаться дома, – но Директриса кратко ответила:

– Это всё вздор!

И вот, несмотря на то, что зима приближалась к концу и у школы на солнечном месте побежали первые ручейки, а от сломанных веток запахло арбузом, так что детям было вовсе не до учебы, – несмотря на всё это Фиделя записали в ученики пятого класса.

Тут-то все и увидели, что новенький принадлежит к какой-то другой породе. Все люди бодро вставали с утра и шли по своим делам. И только Фидель не мог очнуться раньше полудня.

В первые же три дня он получил выговор от Директрисы. На четвертый день в школьной газете появилось распоряжение: официальный запрет спать на уроках.

– Бедный малыш! – вздыхала мама по вечерам, разглаживая утюгом темно-серую школьную форму в клеточку. – Как же непросто ему будет в обществе! Может, уедем отсюда?..

– Ерунда! – отвечал папа. – Это всё от разболтанности! Немного порядка, муштры, дисциплины, суровости и хождений по струнке – и всё наладится. А уехать никак нельзя – банк не справится без меня. И потом – мы уважаемые персоны, надо держаться.

Глава первая

Спунам не так-то просто вести себя как все

или Объяснение в походе

Утром в четверг, восьмого апреля, Спун мечтал, стоя у окна в школьном коридоре, спиной ко всем, и пальцем водил по стеклу.

В школе ему понравилась одна девочка. У неё были веселые черные кудряшки, а имя как колокольчик – Дина. И теперь Фидель хотел подарить ей свою звезду, к которой летал. Самое ценное и красивое, что у него было.

Тут раздался ужасный шум – крики и свист, и топот, как от несущихся лошадей. Спун обернулся и вжался в подоконник. На него катилась толпа мальчишек.

Конечно, он и прежде играл с другими детьми. Но он никогда не видел столько народу сразу и совсем потерялся от этого. Когда на тебя несется горланящая толпа, поневоле отступишь в сторону.

– Эй ты, новенький!

– Как зовут?

– Догоняй! Ты ляпа!

Кто-то стукнул его по руке. Спун отважился. Он cделал несколько быстрых шагов, но тут же его сбили с ног. Он поднялся и снова шагнул, но кто-то метнулся ему наперерез, и Спун замер в нерешительности: он наверняка бы налетел на этого кого-то с разбегу, но разве можно сделать кому-то больно, даже нечаянно!

Он вернулся к окну. Мальчишки это заметили.

– Эй, тормоз! Ты что, устал?

– Ребята, да он же всё время спит на уроках!

– Эй, проснись!

– Тихоня, тихоня!

Они принялись прыгать вокруг, дергать его за рубашку и вскрикивать: «Ну, догони меня!», «Эй, трусишка!», «Проснись, тормозилка, проснись!».

К счастью, прозвенел звонок, и все кинулись по своим классам.

А вечером этого дня средняя школа пошла в поход с ночевой. Загородную пятницу решили считать за урок физкультуры и биологии.

Школа в Тамтауне была лишь одна, зато состояла она из трех зданий – начальной школы, средней и старшей. Говорилось, что так удобней держать дисциплину. В общем, хватило всего двух автобусов, чтоб аккуратно разместить в них всю эту среднюю школу.

Пять учителей и пятьдесят учеников высадились в роще, где пахло землей и стояли кирпичные домики. В каждом доме была печка и несколько диванов – специально для того, чтобы веселиться тут по выходным.

Мальчишки, которые налетели на Спуна в коридоре, не собирались сидеть на месте. Они схватили по бутерброду и унеслись в лес кидаться шишками. Они уже и забыли про новенького. Какое счастье! Фидель совсем не хотел бы попасть кому-нибудь шишкой в лоб.

Зато девочка Дина никуда не убежала. Она сидела на корточках возле кирпичной стены и щепкой рыхлила влажную землю. Рядом с ней на земле лежали красные вязаные перчатки и шапка. Спун подошел к ней тихонько и стал смотреть.

Девочка вырыла маленькую ямку и хорошенько разровняла, чтобы ямка стала совсем круглой. Потом достала из кармана блестящий фантик, сложила вчетверо и опустила в ямку. А сверху втиснула желтое стеклышко от разбитой бутылки. И снова засыпала землей.

Тут она заметила Фиделя.

– Ну, чего смотришь?

Спун не нашел что ответить. Он не знал, как надо начать разговаривать с девочкой Диной. Он мотнул головой и сказал:

– Просто так! – а сам посмотрел туда, где под землей было стеклышко.

Девочка сказала насмешливо:

– Ты что, никогда не видел секретиков? Эх ты, новенький! Их же все делают! Это нор-маль-но! – Она аккуратно разгребла пальцем землю, и вышло как бы окошечко, и в окошке блестело золото. И сразу снова засыпала землей и притопнула ботинком. «Как будто клад!» – восхищенно подумал Спун.

– Я его сделала, чтобы сберечь свое имущество. Не так-то просто достать такие красивые стеклышки. Потом вернусь и найду. Ясно тебе, тихоня? Только не показывай никому, а то своруют. Знаешь, какой тут народец.

Она принялась вытирать руки о ствол березы, ствол стал чумазым и некрасивым. Потом подняла перчатки и шапку, отряхнула и сказала:

– Ты новенький, да? Из другого класса? Тебя как зовут?

– Фидель.

– Как взрослого, да? А дома тебя как зовут? У тебя есть детское имя?

– Нету, – сказал Фидель. – Папа не велит звать меня детскими именами, чтобы не баловать.

Девочка с сомнением посмотрела на него:

– У всех бывают детские имена! Я Диана, но никто не зовет меня так по-дурацки.

Она достала из кармана еще один фантик и зашагала к соседнему домику. Спун потихоньку поплелся следом.

– У меня тоже есть секретик! – начал он. – У меня есть звезда. Она тоже почти золотая и очень красивая. Могу тебе подарить.

– Давай! – сказала девочка. Она снова уселась на корточки и стала рыхлить щепкой землю.

И Фидель принялся рассказывать.

Небо перед ним расступилось, пространство расширилось. Фидель поднялся над землей и взлетел туда, где летают орлы, потом выше, где воздух становится всё прозрачней. Земля удалялась, вокруг нее блестел голубой круг. А Спун поднимался туда, где теряешь границы тела, становишься частью пространства, состоишь из маленьких искорок. Навстречу плыла его звезда, его счастье, переливаясь разными красками…

– А ты пойдешь бегать наперегонки? – вдруг спросила девочка. Она совсем не слушала. – Нет? Странный ты какой-то, это же нормально! Все любят бегать наперегонки! У тебя что, совсем нет амбиций?

Она выбросила щепку, отряхнула ладошки и убежала играть с другими детьми.

Спун остался один. Он присел, осторожно раскопал стеклянный секретик, полюбовался и снова прихлопнул землей.

Ничего, завтра ещё целый день. Вот тогда-то он и расскажет девочке Дине об этих полетах к звезде. Наверное, она просто не поняла. Надо рассказать всё сначала, но только как следует.

…Когда на следующий день он выбрался из своего домика, солнце уже поднялось высоко. Фидель огляделся по сторонам. Где же люди? Подергал дверь соседнего дома. Потом еще одного. Все двери оказались заперты на замок.

Посреди лагеря чернело костровище с потухшими угольками. Над ними на длинной жерди висел котелок с толстым слоем чаинок. Немного пахло жареными сосисками. Мешок для мусора был набит банками из-под йогуртов и консервированных ананасов.

Похоже, во всем лагере не осталось ни единой души.

Спун сел на бревно и начал соображать. Да, ведь вчера обещали поход на гору! Значит, все ушли и бросили его здесь. Ушли давно, потому что котел уже очень холодный. Ушли рано утром, как и полагается, наверное, уходить в походы.

Значит, сегодня ему не поговорить с девочкой Диной. Опять всё проспал. Как печально.

Пешком он вернулся в город.

Вечером Спун сидел рядом с мамой. Когда всё вокруг было слишком сложно и слишком запутанно, он приходил к ней и прижимался ухом. Тогда мамин голос звучал изнутри, и Фиделю казалось, что он снова маленький и ничего не надо решать самому.

– Мама, мне кажется, что другие ребята лучше меня… Почему я не умею бегать наперегонки? Все другие умеют! Почему я всё время всё просыпаю? Почему я не как все, а?

– А тебе хотелось бы быть как все? – спросила мама.

– Конечно же, да!

– Знаешь, если это тебя утешит… – начала мама и поцеловала его в нос. – Не бывает никого слишком особенного. На каждого «не как все» найдется хотя бы один такой же. Вот я и папа – мы вполне обычные люди, и так отлично друг другу подходим. Ты немножко другой – значит, где-то найдется такая же точно девчонка и пара друзей. А кроме того, мы ведь все для чего-то нужны. Никто не рождается просто так. И наверняка где-то ждет дело, с которым справишься только ты.

Глава вторая

Спит спун – хоть из пушек пали

или Наводнение вдруг

Спун проснулся, потянулся, открыл глаза.

Вокруг было синее небо.

Он поскорее зажмурился. Этого быть не может. Наверное, он все еще спит. Он пощупал руками, ногами – кровать на месте. На месте подушка и одеяло. Он засыпал в своей комнате – это ясно! – значит, сейчас он откроет глаза и увидит комнату.

Фидель осторожно приоткрыл один глаз. Вокруг было синее небо.

«Ой-ё-ёй! – подумал он. – Говорила мне мама: вставай, всё на свете проспишь! И вот… Я проспал!»

Никогда раньше Фидель не представлял себе, что значит проспать всё на свете. Это значит – чтобы исчезла комната, мебель, весь дом. И никогда ничего больше не случится. Да, теперь ясно, как это! Проснуться в такой пустоте. А вдруг он проспал много лет, их дом развалился от старости, речка высохла, лес рассыпался в пыль…

Впрочем, лес, кажется, был. Только сейчас Спун заметил пушистую веточку вербы над спинкой кровати. Вечером ветки не было – это он помнил точно.

Тогда он набрался мужества и посмотрел вниз.

Внизу было поле, а сам он был посередине высокого дерева, кровать накрепко застряла в ветвях. Он так спал, что и не заметил, как попал в такое неподходящее место.

Тут Фидель рассмотрел, что по полю идет человек. Он нес на плече длинный шест и вытирал рукавом лицо, а шляпа совсем съехала у него на затылок. По тропинке через поле человек подходил всё ближе, и стало видно, что он совсем не молоденький и очень-очень уставший.

– Эй, ты, спун! – крикнул он. – Слезай!

Он приставил шест к дереву, и Спун, забрав с собой одеяло, осторожно скатился вниз.

– Много вас тут таких! – ворчал между тем старик. – На каждом дереве спун, под каждым деревом спун! И откуда вас набралось!

Фидель удивился, и дед был явно этим доволен.

– Да уж известно! Только спун не заметит, как его кровать уносит здоровенный поток воды!

Трава под ногами была мокрой. По правде говоря, они оба просто стояли в огромной луже. Фидель переступил с ноги на ногу и поплотнее закутался в одеяло, продолжая глядеть на деда.

– И вот, – продолжал тот ворчать, – каждый год дед Мевлан ходит снимать их с деревьев, вытаскивать из кротовых нор, искать под кустами, вылавливать в лужах… А в этот раз целых двух – девицу в парике и мальчишку в тапках! Кстати, ты почему спишь в тапках? – не дожидаясь ответа, он повернулся, чтобы шагать прочь.

– Нет-нет! – закричал Спун. – Постойте! Что за девица в парике?

Крестьянин обернулся, хитро взглянул и махнул рукой: ладно, пошли!

Идти было совсем недолго. Поле кончилось, кончился лес, началась деревня.

Спун во все глаза смотрел по сторонам. Что-то было не так во всех этих домах: у многих были растрепаны крыши, у других повалены изгороди, всюду валялись черепки и мокрые простыни. Но люди как ни в чем не бывало ходили по улицам, собирали раскиданные вещи и весело переговаривались.

Спун и старый крестьянин зашли в один из домов, который был уже почти прибран, только поленница лежала рассыпанная по всему двору. В доме было светло, Фидель никогда не видел таких чисто вымытых окон. Посреди стола стояла миска с варениками и чашка сметаны. А за столом сидела в пижаме девочка лет девяти с вилкой в руке. На девочке действительно был парик, малиновый, с блестками – должно быть, она сама смастерила его, такую прекрасную вещь не найдешь в магазине.

– Привет! – сказала девочка и помахала рукой.

– Ну, милости просим! – крестьянин легко подтолкнул Фиделя, который застыл на пороге. – Очнись, спун! Марфа, дай нам поесть! Видишь, парень совсем не в себе.

Из другой комнаты босиком вышла девушка в голубом платье, она несла на подносе две чашки с супом и улыбалась.

– Молодец, внучка! – похвалил дед Мевлан. – Учитесь, спуны: как заботиться о других, как встать на рассвете, растопить печь, наварить еды, всех накормить…

Фиделю очень хотелось есть. Но сначала ему хотелось узнать…

Что с ним случилось? Почему он вдруг оказался вдали от дома, среди незнакомых холмов?

– Это же наводнение, чудак, обычное ежегодное наводнение. Ты явно не местный, – кивнул дед Мевлан.

Конечно, Спун был не местным! На его родной равнине и речек-то толком не было – лишь небольшие озера, которые даже в сезон дождей не умели как следует разливаться. Это была тихая местность с ровной землей, спокойными людьми и мирной погодой.

– Ну что же, слушай! – и дед Мевлан усадил Фиделя поближе к горячей печке.

Наводнение… В этом краю большая вода не была в диковинку. Каждую зиму в горах собирался снег, и каждую весну он спускался в долину. В первых числах апреля все жители предгорных поселков и городков наводили порядок в своих дворах, уносили с улицы развешенное белье и плотней запирали ставни. Все запасались едой и с восьмого числа старались не выходить из дома.

И вот – обычно это случалось ранним утром, с первыми жаркими лучами солнца – на вершине горы Сонсузлук просыпался самый высокий сугроб. Он чуть-чуть шевелился, приседал, падал на бок и медленно полз вниз по склону. По дороге он будил и увлекал за собой другие сугробы – чем дальше, тем больше. Десятки, сотни – набирая скорость, они катились вниз, продолжая таять, захватывая по дороге сухие ветки, листья, прошлогодние травы…