– Сядьте, – ещё раз повторил я, чуть приподнимаясь в своём кресле. Зелье или настой, я так и не разобрался, что налито во флаконы, всё ещё действовало, и я мог позволить себе даже чуть-чуть повысить голос. Совсем немного, так, чтобы не опасаться за новый приступ боли.
На этот раз они сели, потому что поняли, это может продлиться очень долго, а кормить обедом их никто в графском доме не собирается. Вот ещё, тут наследнику еды периодически не остаётся. И это заставляет задуматься, а так ли хорошо наше благосостояние, как все говорят, начиная с Тихона и заканчивая дедом.
– Антон Петрович Шубин, – представился тот жандарм, что был повыше, с кислой миной на лице.
– Артемий Павлович Устин, – назвал своё имя второй. – Теперь, ваше сиятельство, мы можем уже, наконец, побеседовать? – спросил он ядовито всем своим видом показывая, как сильно его задрали мажоры, детки богатых и знатных семей, перед которыми приходится изгаляться, вместе того, чтобы притащить в управу и допрашивать, лампой рожу периодически подсвечивая.
– Конечно, Артемий Павлович, теперь мы можем побеседовать, – я улыбнулся самой кроткой улыбкой, на которую был способен. Давняя неприязнь между нашими ведомствами никуда не делась, и я теперь отрывался как мо… Мысль, пронзившая голову, была настолько неожиданной, что я прервал её, выпрямившись в кресле и глядя перед собой невидящим взглядом. Откуда она пришла? Почему я именно так подумал? Что, вашу мать, со мной происходит?!
– Ваше сиятельство, что с вами? – как сквозь вату донёсся чей-то голос. Ах да, это голос Устина Арсения Павловича.
Так, надо собраться. Я уже почти забыл, что художник, и всякая чушь просто обязана лезть в голову. Это называется вдохновение, а тараканы в башке музами. Прими, Женёк, всё это за аксиому и прекращай нервировать суровых жандармов. А то они вон как побледнели. Наверняка представили бедняги ту гору бумаг, которую придётся исписать, оправдываясь и доказывая, что ничего графскому внуку не сделали, пальцем не тронули и даже ещё ни одного вопроса не задали, когда он конкретно поплыл, подчиняясь своим музам.