Отзывы на книги автора «Альберто Мангель»

Говорят, что нам сегодняшним читателям, грозит вымирание, и потому мы должны, наконец, узнать, что же такое чтение.

Автор рассказывает, как он учился читать, как хотел жить среди книг.
Эта книга была путешествием по историческим местам от Вавилонской башни к Эйфелевой башне; путешествием с историческими личностями от чернокожих рабов до господ и царей. Везде описанных героев окружали книги, у всех они были разные: глиняные таблички, папирус, свитки, первая печатная Библия, компьютер. И кто бы они ни были – бедняки, цари, пророки – они все тянулись к знаниям и любили читать.
Чтение – это общий для всех и в то же время очень личный процесс.
Средневековые ученые могли рассчитывать только на собственную память о прочитанных книгах, они хранили знания в своих головах. А мы, современные люди полагаемся на свои компьютеры, которые могут найти нужную нам информацию в любое время и в любом месте.
Через книги мы получаем доступ к общей памяти и знакомимся с общим прошлым.
Чтение не может быть конечным, т. к. можно бесконечно много раз читать один и тот же текст и каждое новое прочтение "будет питаться предыдущим".
В чтении не бывает "последнего слова". Над одной и той же страницей один читатель будет смеяться, а другой плакать, поэтому никакой авторитет не сможет настоять на "правильном прочтении". В тексте, который мы читаем, отражается и наша жизнь, тень того, кто мы такие. А «мы – это то, что мы читаем». // Вот после этих слов мне сразу легче на душе стало. Теперь я не буду так сильно переживать, что я не увидела в тексте того, что увидели другие читатели.
Отдельным эшелоном в книге двигались писатели и переводчики, а потом всё закольцевалось:

писатели создают читателей, а те в свою очередь производят на свет новых писателей.

Мне так понравилась мысль автора о разделении книг на полках по принципу вряд ли буду читать - прочитала, читаю – надеюсь прочитать в будущем, что я запланировала расставить свои 800 томов по этому принципу. Вдруг это будет стимул больше читать книг, которые есть в моей библиотеке, а не скачивать новые?!
Книга написана доступно, информативно и в то же время заставляет задуматься.
Я сделала ещё один шажок к пониманию того кто же мы такие – читатели.

У истории чтения, к счастью, нет конца

.
Играю от А до Я. Тур 2020.

все читаем себя и мир вокруг нас в надежде понять, кто мы такие и где находимся. Мы читаем, чтобы понять, или хотя бы начать понимать. У нас просто не остается другого выхода. Чтение необходимо человеку, почти так же, как дыхание.

1. Читатель как ученик
Магия чтения,доселе учёные не могут чётко объяснить, каким образом человек умеет читать. Считается, что это знание было заложено в человеке изначально и обнаружило себя в тот момент, когда этому поспособствовали первые писцы. Не всякий умел писать, да и теперь грамотно пишут далеко не все, но навык чтения открывает доступ к безграничному знанию. Пожалуй, это одно из тех важных своцств, что вместе с умением говорить, прямохождением и сводчатой стопой, а также противопоставление большого пальца остальным, выделает человека из животного мира.
Ведь неважно, скажем так, практически неважно, какую книгу откроешь, не стоит жалеть, что всего не прочесть. Каждая книга обращена к тебе! Каждая по сути является зеркалом и содержит грани одного явления, она лишь повествует тебе о тебе, твой внутренний взор улучшается с опытом и ты способен разглядеть не замеченные ранее детали.

Если год за годом перечитывать „Гамлета“ и записывать свои впечатления, — писала Вирджиния Вульф, получится, что мы записываем свою автобиографию, потому что с годами мы узнаем о жизни все больше, а Шекспир лишь комментирует то, что ты знаем".

К слову сказать, Х. Л. Борхес, чье влияние на Мангуэля ощутимо с первых страниц, ещё до того как обнаруживает себя в их достойном зависти и восхищения знакомстве, в одном из своих эссе построил концепцию "Книги книг", что является своеобразным хамелеоном, всякий раз обновляясь. Но ведь, если отбросить метафизику, так и есть.
2 Читатель как почитатель
Со временем, обучившись не только самому процессу чтения, что зачастую превращается все более в гимнастику для глаз, все менее в способ познания мира, столкновения с зашифрованной действительностью, читатель вырабатывает вкус, становясь придирчивым гастрономом, для чьих изысканных рецепторов на литературной кухни готовятся самые пикантные блюда.
В этом процессе необходимо всячески избегать литературного снобизма, который приводит к бесмысленному потреблению любых текстов, желательно элитарных ради самого чтения. Попытка выделиться из толпы, однако здесь читатель уподобляется шкафу, из которого заимствует продукт для чтения. Накопление знаний может лишь погрести под тяжестью собственного веса несчастную голову жадины, но не является источником истинного ума и никоим образом не свидетельствует в защиту диковинного умения употребить приобретенное в то время и в том месте.
Мангуэль пускается в объяснения касательно разных типов читателей, для кого чтение является также способом распознавания "своих" среди пестроты поклонников литературы. Потому подбор книг в путешествие, подбор места для уединения с томиком определённого жанра - занятие ответственное. Некоторые библиофилы в погоне за Жар-Птицей Книгочейства превосходят среднестатистического почитателя почитателя, адепта Храма Литературы.

Иногда книги расставляли по алфавиту. Например, в X веке Великий визирь Персии Абдул Кассем Исмаил, будучи не в силах расстаться со своим собранием из 117 000 томов на время путешествия, распорядился нагрузить книги на караван верблюдов, обученных следовать в алфавитном порядке

3. Писатель как читатель
Здесь читатель предстает в иной ипостаси, поскольку функция чтения иная. Здесь продукт литературного труда должен распространиться в мире читателей-поклонников при помощи рекламы. Проводником в торжественный храм Слова был голос. От него порой зависел успех произведения.
Сразу вспоминается манера исполнения Беллы Ахмадулиной, Иосифа Бродского. Так литература обретает лицо.
Раньше функция голосового сопровождения имела большее значение, так как читатель сам читал себе текст вслух, либо в силу разных причин будучи неполным в этом деле, доверял слова голосам других.
1. Переводчик как читатель
Ещё одна функция читательского труда. Возможность интерпретировать слова посторонние на свой лад.
По сути все мы так поступаем даже с родным языком, все зависит от апперцепции. Но некоторые врзлагают на себя ответственность быть проводниками в неведомый мир иностранных, диковинных слов для простого книгочея.

каждый язык обладает «внутренней лингвистической формой», которая выражает вселенную народа, говорящего на этом языке. Это подразумевает, что ни одно слово в каждом конкретном языке не может быть полностью идентично слову в любом другом языке — таким образом, перевод становится невыполнимой задачей вроде того, чтобы выдумать лицо ветра или свить веревку из песка. Перевод может существовать только в качестве естественного, не подчиняющегося никаким правилам процесса понимания на языке переводчика, неизбежно скрытом внутри оригинала.

Таким образом, автор сопровождает нас в мир торжества духа Слова, перемежая факты, повергающие в изумление с простым для понимания строем необходимых для познания вещей.
Ведь ни для кого не остаётся тайной, что Литература - это ключ к себе, память человечества, знание вне нас, то есть источник более надёжный и вне временной. Литература является ключом к нашей душе. Потому её так боялись все диктаторы мира, начиная с Циня Шихуанди. Потому трупы всех государств, по пытавшихся строить планы на мировое господство пропахли гарью книг. Потому вереница правителей обличала человечество, убивая отдельных представителей.
Однако, к счастью, рукописи не горят.
Те, кто сжигают собственную историю, отправляя Гессе, Манна и Фрейда в топку, подрубают корни могучего древа народа, на котором вскоре разгарится костер потомков- ветвей. Ведь в книгах сосредоточен уникальный генетический код народа. Покушаться на книги - уничтожать человеческое лицо, сошкрябывать его, обнажая личину зверя.

Аист Марабу, выведи нас на тропу
Мимо поля конопли, ближе к солнечному теплу
Может что-то стрельнет во лбу, но в сердце всажен гарпун
В тихих джунглях поутру мы с братьями устроим пальбу
Аист Марабу...(с)

Данная книга в какой раз демонстрирует силу чтения. Что это на самом деле не просто монотонный процесс, даже не просто наркотик, а истинное волшебство. И это не перестаёт воодушевлять.

После прочтения этой non-fiction книги так и хочется взять и окунуться в какую-нибудь новую захватывающую художественную историю. Окунуться с головой в этот бурлящий поток букв, образующих многогранную картину эмоций, чувств, смыслов, мыслей, рассуждений и всего-всего. Чтобы унесло в новый мир. Уже думаю вот, в какой поток прыгать...

Вообще, затронуты самые различные аспекты и стороны чтения, раскрытые (словно книга) довольно объёмно, доходчиво и не скучно. Часто простым языком о сложном. Гармония фактов, рассуждений, исторических сведений, авторских впечатлений и догадок, воспоминаний, а также различных заметок. Выходит очень вкусно и сбалансированно.

Я действительно рад, что почерпнул для себя что-то новое. Думал, что оно после прочтения тут же вылетит из головы, но благодаря подаче оно не просто откладывается в голове, а ты сам намеренно раскладываешь это всё по нужным полочкам. Круто.

Из минусов — есть лёгкий и не очень хороший сумбур. Бывают довольно резкие скачки там, где хотелось бы плавного перехода. Больше бы упорядоченности. В этом, думаю, основной недочёт книги.

В целом же я остался доволен. Если честно, малость боялся унылой нудятины, но, благо, это ожидание нисколько не оправдалось. Было и познавательно, и увлекательно. Положу эту книгу на полку понравившихся и пойду проживать очередную новую жизнь.

Занимательная 4 из 5.

Очень лёгкая и обаятельная книжечка, которая застряла между двумя жанрами и тем самым обрела особенную прелесть. Объясняю, почему.

Если бы она действительно была чистой воды "Историей чтения" – исследованием о появлении чтения и его развитии, о методах, датах и т.д. и т.п., то это было бы весьма познавательно, но очень сухо и интересно немногим.

Если бы это было чистой воды одой о любви к чтению плюс анализом некоторых книг, то книжка была бы почти пустой, хотя и лёгкой.

Автор соединяет собственный опыт чтения, различные байки, собственные догадки и открытия с исторически достоверными фактами. И получается то, что надо. Читается всё это очень быстро, воспринимается с поразительной лёгкостью, хотя ты ловишь себя на мысли, что просматриваешь уже 20-ю страницу голых фактов, как в учебнике, но при этом ещё не заскучал и не отвлёкся. Почему-то это неуловимо напомнило Эко, хотя как раз с Эко мало общего в стиле повествования.

Кроме того, автор любопытно рассказывает не только о чтении и книгах, но и о читателях. О читателях запойных, о коллекционерах, о той "особой читательской магии", когда чувствуешь причастность к совершенно незнакомому человеку, когда видишь, что он читает одну из твоих любимых книг.

Как учебник, конечно, книга несовершенна (хотя её вполне можно использовать, недостоверных фактов в ней нет), не хватает полноты и академичности. И это тоже плюс, мало кто любит читать просто учебники. Так что Мангуэль — молодец. Он признаёт, что у такого произведения нет конца. И отдельное спасибо ему за объяснение происхождения этой мерзкой метафоры про поедание книг.

Собственно говоря, в этой незамудрёной фразе и содержится львиная доля содержания прочитанной книги. Потому что в основе чтения лежит как раз-таки способность в той или иной степени высокоорганизованных живых существ распознавать следы, оставляемые другими живыми существами и прочими объектами материального мира. Ведь не за ради красного словца мы порой слышим от охотников рассказы об умении собак или просто опытных следопытов-охотников «читать» следы — возьмём хоть Дерсу Узала Арсеньева или старика Улукиткана из повестей Федосеева — и тот и другой демонстрируют своим спутникам высочайшее умение «читать» тайгу и «читать» зверя.

Т.е. по сути чтение есть процесс распознавания следов, отпечатков, меток, знаков. Распознавания и их верной трактовки. Автор достаточно подробно для такого рода книги останавливается на процессе чтения и на его физиологической и биологической составляющей — левое полушарие головного мозга и правое — всё это не забыто и не упущено. Но мне было интересно прочитать о других моментах, касающихся чтения. Например главу о чтении вслух. Поскольку чтение вслух является не просто произнесением звуков, соответствующих буквам, которыми была записана речь, но ещё и некоей вибраций (акустики точно знают весь диапазон слышимых человеком частот и силу колебаний при той или иной децибельности звука). И существует явление резонанса и наложения частот, когда в основной частоте есть признаки воздействия других частот, других колебаний. И тут понемногу начинает вытягиваться мысль о другой, более глубокой и более глубинной составляющей так называемого чтения вслух — не зря ведь некоторые религии и философские учения предполагают чтение религиозных текстов или сур или выпевание мантр непременно вслух. А также разные психотехники и прочие голосовые и звуковые технологии, в том числе и простое пение, хоть застольное, хоть в походах и на разных песенных фестивалях. Когда вступают в действие уже другие механизмы воздействия звуковых и других колебаний на воспринимающий субъект, когда помимо прямой смысловой нагрузки на читающего воздействуют уже сами звуки, сами колебания…

Про важность чтения вслух для лучшего усвоения читаемого говорить отдельно и специально наверное не нужно — понятно, что в этом случае включаются дополнительные механизмы запоминания. Но тут есть такой важный аспект (о котором автор тоже немного упомянул), как некий перенос, некое наложение личности читающего на слушателя. Читающий книгу вслух (чтец) невольно, но чаще всё-таки вольно делает разного рода смысловые акценты, повышает или понижает тон и громкость, привносит другие личностные характеристики в читаемое, и слушатель вольно или невольно заражается смысловыми оттенками, передаваемыми, транслируемыми в его адрес чтецом. Модальности такого рода передаваемых чтецом смыслов происходят из всей структуры личности чтеца, начиная от врождённых типологических качеств и свойств его личности и заканчивая всем приобретённым багажом — знаниями, умениями, культурными его предпочтениями, личным прожитым опытом — всем тем, что и составляет в совокупности Личность. Проблема такого переноса весьма актуальна, потому что при умелом владении этой техникой можно добиваться нужных чтецу результатов.

Другая важная сторона чтения — выбор литературы для чтения. Манипулируя разного рода списками для чтения (обязательными, желательными или запретительными) можно опять-таки успешно направить человека или группу людей туда, куда хотят составители и рекомендатели — приём тоже далеко не новый и используемый массово и широко и в религиозном чтении, и в политике и в рекламе...

Вообще было очень интересно читать всю первую часть книги, содержащую, так сказать, философию чтения как процесса познания и накопления опыта и обмена и тем и другим. Не скажу, что во время чтения было сделано много открытий, однако какие-то смысловые нюансы безусловно стали если не откровением, то просто иначе развернули знакомые факты. Ну вот хоть взять слова Петрарки о том, что читатель выстраивает свой текст (порой сильно отличающийся от того, что имел ввиду автор) — речь как раз идёт о нюансах смысловых оттенков в написанном, о том, что написал автор текста, и что и как понимает читатель. Или сравнение чтения с процессом инициации, с актом приобщения к всеобщему предыдущему опыту. Или вот это перефразированное выражение «Я есть то, что я читаю». Или утверждение, что «читатель способен извлечь какой-то смысл из любого текста» — ну ведь точно совпало с моим собственным ощущением того же самого! Или ещё вот эти два важных момента: «книга должна быть незакончена» — уж не потому ли нам всегда чаще нравятся и куда больше нами ценятся произведения с открытым финалом?; и «книга должна быть топором» — это про то, что книга не должна ублажать и ласкать и доставлять только приятности, но, напротив, должна буквально врубаться в душу читателя и оставлять в ней глубокую рану, только тогда это дельная и ст0ящая книга!..

Вторая часть книги посвящена освещению вопросов книгоиздательства и распространения чтения вширь — автор знакомит читателей с самыми первыми клинописными ещё письменами и затем прослеживает всю эволюцию письменности и соответственно читательства (ибо написанное без читателя мертво!) до наших дней. И этот исторический экскурс тоже интересен и поучителен, и тоже неоднозначен, тоже оставляет возможности для домысливания и доспоривания и выдвижения собственных гипотез и идей.

Интересной показалась глава про картинки и картины для неграмотных — вот вам и манга и комиксы и прочие картиночные книжки и тексты! Забавным было сравнивание чтения с монитора компьютера со свитком, хотя чисто технически это именно так и есть — кручу-верчу, прочитать хочу :-)

Занятной была глава о гаданиях на книгах — пусть мы в подростковости гадали не на Вергилии и не на Библии, но всё равно — загадывали какой-то вопрос и потом методом случайного открывания искали ответ… Иногда, кстати, было очень остро и неожиданно, потому что позволяло увидеть ситуацию развёрнутой на 90, а то и на 180 градусов.

Совершенно точно описана глава, в которой автор рассматривает вопрос о книге-символе. И ведь на самом деле, что мы делаем первым делом, когда, к примеру, получаем запрос-уведомление на «дружбу» на нашем портале — смотрим профиль и сверяем списки книг — и прочитанных, и хотелок. Есть пересечения, и мы радуемся — «свой!» — и жмём на кнопку «Добавить в друзья» (в особенности, если к тому же человек пишет интересные отзывы на прочитанное!).

Отдельным значимым содержанием книги стала глава о переводчиках — значимость умелого, талантливого и профессионального перевода в разы увеличивает шансы книги быть понятой, принятой, полюбленной и купленной. И тут мы опять возвращаемся к явлению переноса личности (на этот раз личности переводчика) на содержание перевода, потому что мы ведь знаем, как это важно, когда «своего» мы называем разведчиком, а «чужого» непременно шпионом. А если ещё заменим О на Ё, так и вообще всё становится ясным и понятным, потому что шпиЁн — он и есть шпиЁн, и мочить его, гада такого, надо! И тут переводчику важно удержаться от всех этих соблазнов. Вот и получается, что переводчик у нас одновременно и ретранслятор, и критик, и толкователь, и все прочие важные составляющие. Не зря же перевод автор этой книги считает актом высшего понимания!

В общем, пересказывать в отзыве кратко всё содержание прочитанной книги будет совсем ненужным делом, читателю рецензии будет куда важнее прочитать саму книгу и подумать над теми местами и моментами, которые зацепили его читательское сознание.

Начал сначала читать, потом листать эту книгу и думал, что ей поставить: кол, три, или просто два.. потом всё-так досмотрел-дочитал.
Что можно сказать? Есть люди –творцы, а есть люди –учётчики (при творцах или сами по себе), так вот автор, как мне представляется, из второй группы.
(Если же) исходить из того, что при желании (почти) в каждой книге можно найти что-то интересное, замечательное или (просто) чего-нибудь, то конечно..
Вот, например. Можно зацепиться про Нимрода –«потомка Хама, одного из сыновей Ноя» и далее прочитать какие-то удивительные цифры про Вавилонскую башню: «Много лет ушло на строительство башни, достигшей таких высот, что строителю двенадцать месяцев приходилось карабкаться на её вершину». Узнать, что «Буддизм трактовал смысл как общепринятую условность, а его широту –как проекцию коллективного представления об этой условности».
А ещё автор пишет, что «Данте полагал, что язык – высший атрибут, дарованный Богом только людям –но не животным и не ангелам..» То есть, по Данте - Мангелю получаются, что ангелы не умеют говорить, а как же тогда они передали волю Бога Аврааму, например, когда заходили к нему в гости?
И да, парлептипных аллюзий в книге нет.

Curiositas – своего рода развернутый комментарий к "Божественной комедии" Данте, подробный разбор различных аспектов поэмы, нанизанные на общую нить легендарного произведения личные воспоминания, рассуждения и сомнения автора.

Эта книга – обо всем на свете, неполная энциклопедия всего: противопоставление Афин и Спарты, история письменности, биография князя Сансеверо, тексты Бродского, типографии венецианского гетто, появление "Алисы в стране чудес", права женщин во Франции, жизнь (и преимущественно смерть) в Освенциме, создание и первое использование пороха, цитаты Пруста, Флобера, Фомы Аквинского и Августина Блаженного и многое, многое другое.

Чтение неторопливое и размеренное, рассчитанное во многом на сотворчество: читательскую рефлексию по поводу тех или иных фактов, предположений, историй, цитат. Без такой совместной работы книга может показаться оптовой выдачей знаний, хоть и интересных, но далеко не всегда обязательных, так что лучше всего читать не спеша, и, согласно титулу, с любопытством и желанием узнать еще больше.

Книги Мангеля интересны хотя бы тем, что там много действительно полезной и познавательной информации, которая от тебя могла укрыться при прочтении каких-либо книг, либо же в принципе, побуждающая к прочтению чего бы то ни было.

Собственно говоря, я сразу после "Любопытства" стал читать Данте, который ранее не особо то ли "шел", то ли я к нему не особо сам "шел".

Альберто Мангель в своей книге очень подробно описывает природу самого понятия "Любопытства", равно как и различные его грани, из чего оно проистекает и каким бывает.