Отзывы на книгу «Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930-1945»

Мемуары "Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930-1945" Альберта Шпеера - это одна большая попытка оправдания и самооправдания. Заявив в начале своей книги, что не будет пытаться оправдаться и полностью признает свою вину, автор мемуаров после только и делает, что умело обеляет - себя и немцев. Пользуясь вначале даже некоторой эмпатией читателя, обусловленной мирной профессией архитектора, затем Шпеер вызывает только сильную неприязнь.

Альберт Шпеер (1905-1981), по образованию архитектор. Вступил в НСДАП в 1931 году, впоследствии стал личным архитектором Гитлера, а в 1942 году назначен министром вооружений Третьего рейха. Нацистский преступник, по обвинению в военных преступлениях и преступлениях против человечности (более конкретно - использованию рабского труда) был приговорен Нюрнбергским трибуналом к 20 годам тюремного заключения. Срок отбыл полностью в тюрьме Шпандау.

Шпеер начал писать свои мемуары, еще находясь в тюрьме, на любой доступной ему бумаге, включая оберточную и туалетную. У него было много времени, для того, чтобы все вспомнить и записать.

Альберт Шпеер вступил в НСДАП в 1931 году, за два года до прихода нацистов к власти и это говорит о том, что Шпеер поддерживал политическую программу Гитлера. Впрочем, сам автор объясняет свой выбор тем, что в то время в Германии произошла резкая поляризация политических сил и их осталось всего две - коммунисты и нацисты. Шпеер примкнул к нацистам.

Кстати, интересно представить, что было бы, если б московский Коминтерн не "накачивал" левых в Германии золотом и бриллиантами (а, заодно, и подготовленными головорезами), чем пугал до ужаса немецкого обывателя. Не исключено, что политический выбор избирателей был бы другим и Гитлер не пришел бы в 1933 году к власти в Германии. Увы, но история не знает сослагательного наклонения.

После личного знакомства с Гитлером молодой архитектор Шпеер был буквально заворожен и очарован его личностью. Это наваждение оставалось с ним не только до 1945-го - года смерти диктатора, но и до конца жизни. Немецкий фюрер стал для 28-летнего Шпеера старшим другом и путеводной звездой. Конечно, сблизило их увлечение фюрера живописью и архитектурой.

В книге о фигуре Гитлера сказано очень много и это не удивительно - Шпеер 12 лет находился очень близко к вождю нацистов. Там много любопытных подробностей. Например, Гитлер вполне профессионально мог набросать эскиз архитектурного проекта. Придерживался богемного стиля работы, периоды активности сочетались у него с длительным ничегонеделаньем. Шпеер довольно рано заметил даже не двуличность, а, как он пишет, "многоличность" Гитлера. "Фюрер немецкого народа" предпочитал видеть на ответственных должностях непрофессионалов.

В случае со Шпеером это не совсем так. Поначалу подающий надежды зодчий получил "работу по специальности" и стал личным архитектором Гитлера. С этим периодом связаны главные архитектурные проекты Шпеера, планы масштабной реконструкции Берлина и других городов. Мегаломанские, одобренные и созданные при участии Гитлера планы: гигантский Дом собраний с куполом высотой 400 метров в столице рейха и иные проекты.

Волею судьбы новый облик столицы "Тысячелетнего рейха" так и остался в чертежах и макетах, а то, что было построено - помпезная Рейхсканцелярия со скульптурами Арно Брекера, разрушена бомбежками, а затем демонтирована до основания при советской оккупации Берлина. Облицовочный мрамор здания пошел на советский воинский мемориал в Трептове.

Шпеер в дальнейшем переосмыслил собственные же проекты. Когда он рассматривал в тюрьме альбом со своими эскизами резиденции Гитлера, ее архитектура произвела на него впечатление "жестокой". "Архитектор фюрера" назвал любимый стиль Гитлера сформировавшимся и застывшим в 1910-х гг. устаревшим необарокко. В господствовавшем в архитектуре Третьего рейха неоклассицизме Шпеер разглядел грядущий упадок.

Гитлер принял одно из характерных для него интуитивных решений и на важный пост рейхсминистра вооружений, ставший вакантным после гибели в авиакатастрофе в 1942 году доктора Тодта, назначил непрофессионала - архитектора Шпеера. Тот показал себя талантливым менеджером, значительно увеличив производство техники и боеприпасов для нацистской Германии. Чем продлил годы войны. Шпеер с гордостью пишет о своих управленческих находках: разбюрокрачивании военной промышленности, переносе ответственности на предприятие, методе "запланированной импровизации".

Не исключено, что эту книгу следует прочитать менеджеру. Но этично ли учиться методам управления у нациста? И надо ли? Тем более, что Третий рейх все равно Вторую мировую войну проиграл, а пути, использованные Великобританией, где весь английский рабочий класс был превращен в "трудовую армию" и СССР, с более простыми, чем в Германии, схемами управления промышленностью, позволили союзникам одержать победу.

Теперь несколько слов об оправданиях Шпеера. Он пытается представить себя как преданного своей работе технократа, находившегося практически вне политики. Министр вооружений рейха, высокопоставленный нацист, он говорит о том, что практически ничего не знал о массовых преступлениях против человечности. Мол, развитие техники скрыло от народа процесс насилия и позволило одному человеку в один миг умервщлять сотни людей нажатием кнопки или открытием вентиля, в то время, как тысячи немцев ничего об этом не знали. Критики и современные исследователи, занятые ревизией роли Шпеера, опровергают эту позицию, заявляя, что он был активным нацистом, несет политическую ответственность и т. д.

Думается, однако, что как раз в позиции Шпеера как технократа, талантливого и, де, честного специалиста на службе у преступного режима, и кроется его главная ложь, а отнюдь не трагедия. Нацизм вовсе не был только выплеском наружу немецкого иррационального (а эта трактовка вполне удовлетворяет многих: мол, Гитлер был безумцем, а вся немецкая нация под его руководством временно сошла с ума), а был вполне рационалистическим явлением своей эпохи. Режим опирался на науку, технику и на технократов, как "эффективных менеджеров". Разумеется, немецкий нацизм был огромным Злом. Но это было не то зло, которое искало вход в мистическую Шамбалу (сам Гитлер называл оккультные увлечения шефа СС Гиммлера ахинеей), а зло, методично подсчитывавшее рационы горохового концентрата.

Отсюда вытекали убийства евреев, основанные не только на расовой теории нацистов, но и якобы рациональных доводах", вроде сокращения количества "лишних" едоков. Это "сортировки" в концлагерях - отделение больных, старых, детей от еще могущих работать узников и отправка "балласта" в газовые камеры; это же "рацио", а не только преступная евгеника, лежала в основе программы уничтожения нацистами душевнобольных в Германии и на оккупированных территориях. Жертв убивали отравляющими газами, медикаментами, пулей, а также систематическим голоданием: больные в клиниках просто не получали тот самый питательный гороховый суп.

Именно поэтому рациональное и технократическое управление Шпеера уже по определению преступно. Пишет ли он о 1938-м, когда он, еще главный архитектор, обозревал сожженные при погроме синагоги на Фазаненштрассе в Берлине с единственной мыслью: как быстрее привести этот район города в порядок, или о 1944-м, когда после посещения подземного ракетного завода, он проявил "заботу" о промышленных рабах с Востока, с одной только целью - повысить эффективность производства вооружений для рейха.

Книга полна гротескных портретов лидеров Третьего рейха. Отвратителен Геринг в своем роскошном поместье Каринхалле, сибарит в бархатном халате с огромной драгоценной брошкой на груди. Мерзок Борман, грубый и необразованный интриган. При этом Шпеер не смог избавиться от шарма Гитлера, в свой последний год вызвавшего у него не отторжение, а жалость.

Не исключено, зря профессура из венской Академии художеств в 1907-1908 гг. дважды отвергла рефлектанта Гитлера. Возможно, тогда история имела бы не мирового преступника №1, а просто второразрядного австрийского художника. Но уже тогда проницательные и мудрые профессора увидели некоторую склонность Адольфа к архитектуре, которая подтверждается и Шпеером. Судя по тому, что Гитлер сделал с Герникой, Ковентри и Петергофом, так оно и было.

Роман. Два архитектора

Как было бы прекрасно поговорить по душам с Альбертом Шпеером! Это именно о нём снят документальный фильм с говорящим названием "The Good Nazi". Это о нём генерал авиации США Андерсон сказал: "Если бы я заблаговременно узнал о достигнутых им успехах, то послал бы весь 8-й воздушный флот вбомбить его в землю". "Воспоминания" Альберта Шпеера занимают в литературе о Второй мировой войне одно из центральных мест. Фактически именно его глазами мы смотрим на правящую верхушку Третьего рейха от первых дней до бесславного конца. Это история жизни талантливого человека из аристократической семьи, который сумел реализовать своё видение искусства лишь при помощи посредственного, но ловкого злодея - Гитлера. В этом смысле книга является вариантом гётевского "Фауста", только дьявол занимает на страницах "Воспоминаний" главенствующее место.

Для тех, кто не в теме:
Порой мне казалось, что я читаю любовный роман. Открыв именной указатель, можно легко убедиться, что Гитлера там не сыскать. Неудивительно, ведь он присутствует почти на каждой странице. Вот Шпеер, молодой архитектор, не получающий заказы, слушает выступление Гитлера перед студентами и подпадает под обаяние демонической фигуры партийного вожака. Ему несколько раз везёт с заказами на оформление партийных съездов - и вот Шпеер уже видит в Гитлере прозорливого ценителя его архитектуры. Он даже не замечает, что был попросту куплен крупными заказами фюрера. Сам несостоявшийся архитектор, Гитлер видит в молодом Шпеере себя, почти бездарного художника, ставшего удачливым политиканом. Вместе они обсуждают проекты перестройки Берлина, планируют здание новой Рейхсканцелярии, сооружают макеты зданий Линца. Шпеер становится доверенным лицом Гитлера, присутствует среди его приближённых в Оберзальцберге. В годы войны он назначается министром вооружений, и отношения двух увлечённых архитекторов становятся чисто деловыми. С ростом затруднений на фронтах и приближении катастрофы Шпеер всё сильнее разочаровывается в Гитлере, доходя до мысли о его физическом устранении. Как видно, их странные отношения, где роли постепенно менялись, от взаимной симпатии пришли к неприязни. Известная ситуация разочарования в партнёре, казавшемся почти идеальным! Здесь я нисколько не преувеличиваю, желающие могут найти множество цитат о глубоких чувствах Шпеера к Гитлеру, и, увы, забавно это лишь отчасти. Ведь такой же путь - от любви до ненависти - прошёл и весь германский народ.

Для тех, кто в теме:
Известна шутка о Шпеере: на допросе в плену бывшего министра вооружений спрашивают, знал ли он об избиениях заключённых в концлагерях железными дубинками. "Но позвольте, - возражает Шпеер, - ведь мы с самого начала войны испытывали дефицит резины и каучука!"...Конечно, вопрос о личном участии автора "Воспоминаний" в организации военного производства силами заключённых ещё до конца не прояснён. Сам Шпеер отрицает подобные обвинения, в то же время признавая свою вину за политику нацизма в целом. Именно под его руководством военная экономика рейха продолжала работать, несмотря на нехватку стратегических материалов и бомбардировки союзников. Интересно читать, какими усилиями это доставалось. Также любопытны портреты главных гитлеровских приспешников, развёрнутые во времени - трезво мыслящий Геббельс, интриган и подлец Борман, холодный, расчётливый Гиммлер, ленивый морфинист Геринг, профессионалы Мильх, Дёниц, Тодт. Картина получилась яркая, что и говорить! После прочтения остаётся неприятное чувство: любая посредственность, жалкая заурядная личность способна обмануть толпу, навязать новую религию или ограбить страну. В те времена армией посредственностей командовал Гитлер. Они рискнули, но не повезло. Их преемники действуют осторожнее.

Общая оценка:
Шпеер, Гитлер, Гитлер, Гитлер, Гитлер, Шпеер.

Эта книга так долго пролежала в моем виш листе, что когда она выпала мне по игре, я не сразу вспомнила, как она туда попала. Потом вспомнила, что фамилия Шпеер фигурировала на первом семестре в крусе истории экономики. Но чем этот человек важен я окончательно смогла вспомнить, только начав читать.
Шпеер - архитектор по образованию, был в фаворе у Гитлера, а в курс истории экономики попал как министр военной промышленности во время Второй мировой. Был осужден на Нюрнбергсом процессе на двадцать лет заключения, и данные воспоминания написал в тюрьме.

Подозреваю, что именно в силу этого мне было так скучно читать. Явно писалось с целью оправдаться и представить себя в выгодном свете. Так что наверняка не все тут правда, и наверняка самого интересного Шпеер не рассказал. Естественно, политикой он никогда не интересовался, в партию вступил - ну просто так получилось, все вступили, и он вступил, любимчиком Гитлера оказался тоже чисто случайно... Cтарые песни о главном.

В довоенной части Шпеер рассказывает исключительно о своей личной жизни и архитектурных проектах (а потом как-то рраз, и Гитлер его регулярно приглашает на чай в свой загородный дом и главным архитектором Берлина назначает). В части военной он рассказывает в основном о подковерных интригах и грызне других персонажей в ближнем круге Гитлера. Своей деятельности как министра военной промышленности касается по минимуму. К концу войны побольше, но тоже неинтересное. Дескать, он уже понимал, что война проиграна, и только старался сохранить промышленность и инфраструктуру Германии, саботируя приказы алоизыча, который требовал оставлять противнику только выжженную землю.

В общем, все вокруг мерзавцы, а Шпеер в белом плаще стоит красивый, непонятно, за что на двадцать лет посадили

«В некотором смысле Шпеер сегодня гораздо важнее для Германии, чем Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс или генералы. Все они практически стали лишь помощниками человека, который управляет гигантской машиной, заставляя ее работать на полную мощность… Именно Шпеер является олицетворением «революции управляющих».
Шпеер не относится к ярым нацистам, стремящимся все время быть на виду. О нем известно лишь, что он придерживается традиционной политической идеологии. Он вполне мог вступить в любую политическую партию, которая дала бы ему работу и возможность сделать карьеру. Он выглядит как любой преуспевающий представитель среднего класса, хорошо одет, вежлив, примерный семьянин, имеет жену и шестерых детей. Гораздо в меньшей степени, чем другие немецкие лидеры, он символизирует истинного немца или истинного нациста. Скорее он типичный образец нового типа людей, играющих все более важную роль во всех воюющих державах: технократ, занимающийся исключительно своим делом; способный молодой человек, не ограниченный моралью и предрассудками какого-либо сословия, поставивший себе цель сделать блестящую карьеру исключительно с помощью своих технических и административных знаний. Именно отсутствие психологического и духовного балласта, легкость управления современными, потрясающе сложными техническими и административными процессами позволяет таким в общем-то незначительным людям достичь в наше время головокружительных высот… Это их век; мы можем избавиться от гитлеров и гиммлеров, но шпееры, как бы ни сложилась судьба именно этого человека, всегда будут с нами».
статья из британской газеты «Обсервер» (от 9 апреля 1944 года),

очень долго эта книга была у меня скачана в электронном виде и я все боялась к ней приступить. Мне казалось, что «главный архитектор Гитлера» окажется глупым лизоблюдом. Наконец-то мне представился случай приступить к этим мемуарам, и неожиданно они оказались совсем не тем, что я ожидала. Я читала долго, сделала больше двух сотен заметок, возвращалась, чтобы осмыслить прочитанное, уточняла информацию в других источниках. Это не просто воспоминания «архитектора», это краткое содержание двенадцати лет гитлеровского режима от человека, который с первого и до самого последнего дня всегда находился рядом с фюрером. Ценность этих воспоминаний еще в том, что это особый взгляд на режим, от одного из богов нацистского Рейха.

Альберт Шпеер всегда был рядом с Гитлером. Сначала входил в очень близкий круг, где были странные люди, не политические бонзы, а просто в чем то интересные Гитлеру, его личный шофер, врач, интриган Борман. У Гитлера была слабость — архитектура, он мнил себя мастером в этом искусстве, потому нуждался в Шпеере. Тот был достаточно молод, чтобы восхищаться Гитлером, и в то же время, из потомственных архитекторов, с хорошим образованием, а значит, его восхищение было признанием профессионала. Шпеер мог творить под влиянием своего господина. И хотя он пишет, что у него была полная свобода в творчестве, но тут же сам сетует,что постепенно его стиль круто изменился от той греческой, классической простоты, которую он вынес от своего учителя архитектора, до декадентской, вульгарной роскоши диктатора периода упадка. Шпеер ищет оправдание в истории, как например, менялся стиль во время французской революции и при Наполеоне. Шпеер умеет найти себе оправдание, делает это очень тонко.

Вообще мало что можно сказать после книги о самом Шпеере. Кроме того, что он очень тщеславен и очень скрытен. Оба эти качества позволили ему выжить на Олимпе Рейха. Как он сам говорит, он подобно Фаусту, продал свою душу. Рисуется. Этот человек перестал быть архитектором, творцом, он возглавил министерство военного снабжения. И в военное время сделал очень много, чтобы увеличить число бомб, подлодок, самолетов, то есть, чтобы разрушать как можно больше. Этот человек сетовал, что Гитлер так пренебрежительно отнесся к ядерной физике, лишь потому, что немецкий ученый-нацист назвал ее «еврейской физикой». И когда немцы спохватились, было поздно, бомбу по их расчетам можно было создать только к 1948 году. Шпеер очень сожалел об этом.

Но, после Сталинграда, Шпеер быстро понял, что война проиграна. В книге он это прямо не пишет, но его поведение становится весьма странным для Гитлера. Может, на Шпеера так повлияла поездка в Днепропетровск, то, что он увидел там, заставило его, во-первых быстро покинуть Украину. Кстати, там он кратко посетил Киев и пишет, как прекрасен этот город с точки зрения архитектора. Жаль, что Кох разрушил самый древний собор в наказание жителям. И вообще карательная деятельность Коха на Украине настроила местное население против немцев, теперь нет спасения от партизан. Шпеер старается очень осторожно писать о советах. Именно русские изменили его приговор в Нюрнберге, они настаивали на смертной казни. Западные представители были за мягкий приговор. Сошлись на двадцати двух годах заключения. Но, при этом, в своих мемуарах Шпеер не позволяет себе ни одного плохого слова о русских.

Советский союз. Шпеер пишет, как русские радовались пакту с Германией. А Гитлер тоже был очень рад, это развязало ему руки и благодаря этому пакту он смог 1 сентября 1939 ввести войска в Польшу, так началась Вторая Мировая война. Русские показали себя слабыми в войне с финнами, это убедило Гитлера, что можно легко выиграть войну с советами. У нацистов, благодаря пропаганде Геббельса, было невысокое мнение о славянах, украинцам и белорусам была уготована роль рабов. Гитлера интересовали лишь сырьевые ресурсы советов и бесплатная рабсила. В переговорах с японцами даже расматривалась возможность разделения: до Урала - немцам, за перешейком — японцам. Первый шок для немцев — декабрь 1941, бои за Москву. Это удивило, но еще не изменило мнение нацистов. Все изменил Сталинград. Это стало переломным моментом не просто в войне с советами, а вообще в режиме Гитлера, в его психологическом состоянии, в поведении его окружения. Это было началом конца режима. После Сталинграда заговорили о мужестве русских солдат, о собственных недостатках в снабжении и ведении войны, стали постоянными споры Гитлера с генералами. Гитлеру нравился Сталин. Он стал говорить, что надо было с ним дружить, в конце-то концов только Сталин может управлять русскими.

При открытии второго фронта союзниками Рейх покатился в пропасть. С одной стороны, увеличился выпуск вооружений в разы, благодаря Шпееру. Были удачные операции. Бомбардировки англичан и американцев причиняли катастрофический ущерб мирному населению (самая ужасная бомбардировка была в Гамбурге, когда пылал весь город, плавился асфальт, люди сгорали на улице как на костре). Но, военной промышленности эти бомбардировки существенно не повредили.

С другой стороны, кольцо вокруг Германии неумолимо сжималось. Можно было надеяться только на чудо. Шпеер в чудеса не верил. Его деятельность стала странной. С одной стороны, он делал все невозможное, чтобы увеличить выпуск нового оружия. С другой, поездки на север Финляндии в январе 1943, после этого охлаждение Гитлера. Потом возвращение в узкий круг и тонкая борьба за власть между политическими бонзами. Эта борьба за власть так отвратительна, и всегда одинакова, в любом режиме. Но здесь есть возможность наблюдать все с первой линии. Фу, гадость, все эти геринги, борманы, гебельсы. Жаль, не удался заговор генералов в июле 1944, здесь он подробно описан и поведение Геббельса очень смешно. Борьба этих псов за власть продолжалась и в мае 45го, каждый из них был твердо убежден, что именно его Гитлер назначил своим приемником и при этом, что послегитлеровская Германия никак не сможет обойтись без него. Особенно трогательно это было слышать от Гиммлера, главы СС.

Из мемуаров Шпеера можно узнать много интересного о нацистских бонзах и военных: Геббельсе (нацистская пропаганда), Геринге (маршал рейха), Бормане (партийный бонза, интриган, всегда при Гитлере), Гиммлере (создатель концлагерей, глава СС), Гессе (в начале войны бежал к англичанам), Лее (нацистский трудовой фронт), Гудериан (сухопутные войска), Дениц (адмирал).

Что же до Гитлера, после нескольких сотен страниц, я вдруг поняла, что где-то уже встречала эту личность в истории, точно, это же Нерон! И я обрадовалась, когда потом в книге встретила подтверждение своему ощущению.

По мере прочтения Гитлер меня удивлял все больше и больше. В чем то он совпадал с тем образом, что сложился у меня до этого по книгам и фильмам. Но, в корне отличалось то, что теперь он совсем у меня не ассоциировался со Сталиным. Вполне логично, что два диктатора, правившее в одно время, при одинаковом происхождении и одинаковой опоре на пропаганду вызывали у меня невольное сравнение.
Но, после этой книги я поняла разницу между Гитлером и Сталиным. Гитлер, как и Нерон, в душе артист, и ему крайне необходимо было признание толпы, любовь окружения, аплодисменты на стадионе, толпа встречающих вдоль дороги. Он всегда хотел нравится народу, заигрывал с ним, боялся пойти на непопулярные меры. По мере усиления власти, его окружение научилось этим манипулировать, Геббельс мог собрать стадионы орущих обожателей. Но, с началом масштабной войны ситуация изменилась.
И тут у меня немецкий народ вызвал уважение. Шпеер описывает, что в 1939 году при объявлении союза с СССР и о начале войны с Польшей, Гитлер находился в своей любимой Баварии, где народ его всегда обожал, подходил к машине, встречал овациями. И тут вдруг его кортеж встретили в полном молчании, ни один человек не подошел. Такое же гробовое молчание было в Берлине. Эта реакция народа потрясла фюрера. Он сделал вывод: «мне придется пойти на непопулярные меры. Ради славы Германии. Но, народ может это не понять и не оценить. Мы должна готовиться к бунтам. Потому вы, Шпеер, должны укрепить фасад рейхсканцелярии и построить казармы для моей гвардии рядом.»
С этого момента изменились отношения Гитлера с народом, изменился сам Гитлер. Замкнувшись в ограниченном кругу политических бонз и военных, он перестал видеть мир, народ. Он заперся в бункере. С этого момента его власть стала мрачным мороком. И он сам стал мрачным, все чаще подверженным припадкам истерии, он терял свой магнитизм. Он потерял то, что было так важно ему, артисту, подпитку от эмоций толпы.

Еврейский вопрос. Шпеер мало пишет на эту тему, конечно же приносит извинения, что так мало знал об этом и вообще не думал о евреях. У меня сложилось впечатление, что для политических бонз евреи были лишь источником богатства. Там, на Олимпе Рейха действительно не обсуждали эту тему. Между собой они понимали, что это лишь источник передела материальных богатств. С евреями при Рейхе произошла та же история, что и много лет назад в Испании после Реконкисты. Испанские короли задолжали еврейским ростовщикам много денег, потраченных на благое дело, на борьбу с арабами. Когда борьба была закончена, а кредиторы требовали оплаты, был найден простой способ отделаться от них — объявить священную войну против грязных евреев, в конце концов, они такие же семиты, как и арабы. Немцы же после бедности Веймарской республики также остро нуждались в деньгах. Был найден простой, доступный для мелких бонз источник — евреи. Так же это прекрасный повод для мелкого народа найти причину всех обед и направить ненависть масс, чтобы было где «выпустить пар». Это вопрос денег и политики, ничего личного. Потому на Олимпе не говорили и думали о евреях.

Жизнь на Олимпе. К своему ужасу, по мере прочтения, я стала понимать, что книга очень мне напоминает «Всю Кремлевскую рать». Это история о Власти. И то, что происходит с людьми, когда они дорвались до власти, когда они уже много лет объедаются этим ядом, просто удивительно. Это потрясающе интересно должно быть для психиатра. Для меня же ужас вызывает то, что ну совершенно не важна национальность, время действия, политический строй, и так далее. Я теперь понимаю, почему Оруэлл писал про «скотный двор». Это действительно не-люди, они превращаются в скотов. Мне сложно описать свои ощущения, это презрение, в первую очередь. Хочется вымыть руки. Гитлер не убивал, не отстреливал никого на своем скотном дворе, просто человека, проигравшего в интригах, сопровождали на почетную пенсию. Сталин свой скотный двор чистил более радикально, всех проигравших - на бойню. И я теперь в задумчивости, что же лучше? Понимаете, это же не-люди, скоты, никакой жалости они не вызывают, они действительно после яда Власти должны быть уничтожены. Ну, как бешеная собака. Но, лидер, который предпочитает бойню, или который предпочитает почетную пенсию, что можно сказать о лидере? И правила игры на этих скотных дворах несколько отличаются, потому что ставки разные.

Германия. Удивительно мало могу сказать после книги о самой стране. Шпеер сразу попал на Олимп и потому мало видел Германию до 1945 года, когда он бежал с Олимпа, стал метаться по стране, чтобы спасти архитектуру и инфраструктуру от разрушения. Только по отдельным зарисовкам и статистическим данным могу судить, что происходило в стране с точки зрения небожителя. А все было прекрасно. Гитлер устранил безработицу, развернув военную промышленность. Для армии нужны были люди, опять же, молодежь уже при деле. Гитлер запретил сокращать выпуск товаров народного потребления и роскоши. Потому народ ни в чем не нуждался, по мнению политических бонз. Как Шпеер не настаивал, женщин не привлекали к труду на военные нужды. Даже не сократили число домашней прислуги. Против церкви Гитлер не боролся. Правда, он болезненно переносил любую критику, и когда ему донесли, что какой-то пастор критикует современную власть, он очень обиделся и приказал отправить пастора в концлагерь. А сколько после этого пасторов и несогласных оказалось в концлагере, небожители не в курсе.

И все же Шпеер видел, как работает пропаганда. Потому своих сотрудников удерживал от вступления в нацистскую партию. Он пишет, что партия давала возможность человеку избавиться от личной ответственности. «Вся система была нацелена на то, чтобы у индивидуумов не возникало никаких угрызений совести». Порядок был такой, что человек замыкался в своем профессиональном кругу, было обязательно участие в «палате» по принципу принадлежности к профессии. Это создавало изолированный образ жизни.
Шпеер считает, что первая мировая война приучила немцев к авторитарному стилю правления. И в конце книги он противопоставляет поколение «первой мировой», склонное к военному реваншу и молодое поколение, готовое трудиться на благо Германии и без мирового господства.
Одна краткая зарисовка от Шпеера: спецпоезд Гитлера стоит на станции, в вагоне ресторане ужин для приближенных бонз. На столе хрусталь, серебро и цветы, смена блюд и вино. И вдруг Гитлер поднимает глаза и видит, что на соседних путях стоит поезд — скотовозка, полный оборванных и голодных немецких солдат и все они выпучив глаза смотрят на небожителей. У Гитлера случилась истерика, он приказал закрыть немедленно окна. Он никогда больше не встречался с немецкими солдатами.

Главной загадкой для меня остался важный вопрос: почему именно Гитлер пришел к власти. Нет, я поняла, что была бедность, что народ ожидал сильного лидера, что президенту было за восемьдесят и ждали молодого и энергичного. И вот он пришел и так много обещал и начало было таким прекрасным. А потом ему захотелось поиграть в крутого мачо, повоевать.
И был захват Судетской области в октябре 1938. И Гитлер говорил, что это был самый страшный момент для него, потому что тогда немцы не могли еще воевать. И если бы мировые лидеры дали бы ему по носу, он бы проиграл все. Он захватил кусочек земли, и ему никто в нос не дал. Ура! Полная эйфория. Тогда еще немного — март 1939 года, Чехословакия. И это сошло. Австрия, и это сошло. И потом уже Польша, и после уже никто не мог его остановить.

И у меня остался один вопрос: кто привел к власти этого нерона? Кто проплатил? Да, была партия, популярность. Но, в начале тридцатых любовь народа колебалась между партией коммунистов и нацистов. Как только Гитлер стал канцлером, он тут же начал масштабную перестройку резиденций, на это нужны деньги, и большие деньги. У партии нацистов их не было. Кто платил????

Книга очередного "слепого коричневого мышонка" (сначала архитектора фюрера, а затем министра военной промышленности) о нехватке последнего батальона, только уже в сфере военного производства, естественно в духе "все 3/14сы, а я Д"Артаньян", где первая треть сказки о том, как я невинный и одурманенный щенок сюда попал, я лишь хотел быть архитектором (кто я и где мои вещи), вторая треть о партийных склоках (о жизни пауков в банке), а так же мастерстве лизоблюдства и потакание самодурству в коридорах рейх-канцелярии, ну а третья часть о бегстве крыс с тонущего корабля, где никто не хочет взглянуть правде в глаза и назвать себя одной из самых жирных, мерзких и откормленных нацистских крыс (это о самом авторе). И когда корабль со свастикой пошел ко дну и неминуемо приближался час расплаты, начались сказки о взыгравшем чувстве долга перед народом, трусливые оправдания и попытки переодеться в прыжке, выставив себя спасителем немецкой промышленности, да и всего хозяйственного комплекса страны от разрушения и даже (надеваем маску человечности) защитником согнанных со всей Европы рабочих, от кровожадных людей Гиммлера. Все это сшито белыми нитками, учитывая, что люди Гиммлера действовали по заявке самого Шпеера, сгоняя людей в нужном объеме и количестве, для нужд военной промышленности.

Шпеер видимо был талантливым организатором, но никудышным адвокатом. В своей оправдательной речи (в попытке выставить себя чиновником-карьеристом слепо исполнявшим свой долг и не желавшем знать о преступлениях режима), хотя эту речь (книгу) готовил в течении 20 лет лет, после приговора нюрнбергского трибунала, не смог выдавить хоть сколько-то жалости, не смотря на то, что давил на жалость всю книгу, изображая себя жертвой обстоятельств. Но как бы не прибеднялся автор из каждой страницы так и не смог вытравить безграничное самолюбие, карьеризм и жажда власти. Между строк читаются амбиции сначала стать новым фюрером, после смерти Гитлера, а после краха нацистского режима, быстро выскочить сухим из воды, объявив себя незаменимым специалистом, оставить за собой пост министра в в послевоенном правительстве Германии.