Начиная с осени 1943 года он, бывало, произносил одну и ту же фразу, свидетельствовавшую о том, как горько он переживал свое одиночество: «Шпеер, скоро у меня останутся только два друга: фрейлейн Браун и моя собака». В его голосе звучали такое недоверие и страдание, что я даже не пытался убедить его в своей преданности. И это единственное предсказание Гитлера полностью сбылось, но его заслуга лишь в том, что он выбрал верную любовницу, а собака во всем от него зависела.