Цитаты из книги «Поменяемся?»

– Оказывается, Витя переспал с кем-то на Мальдивах, – решаю поделиться я, пока мы с Рафаэлем гуляем по мебельному салону. После двухмесячного ремонта нам осталось главное – выбрать диван. – Лиана тебе рассказала? – Рафаэль смотрит на меня, нахмурившись. – Вот что, блядь, за дурында? От неожиданности у меня открывается рот. – Ты, что, знал?! – У нее же вода вообще не держится. Она уже в аэропорту мне все растрепала. – И ты мне не рассказал? – Просто не хотел делать тебе больно, – Рафаэль внимательно меня оглядывает, словно оценивая мое состояние. – Мне совсем не больно, – заверяю я, в очередной раз умилившись его заботе. – Сейчас так вообще плевать. – Ну ладно. – Он берет меня за руку и кивает на пухлую бежевую софу. – Этот тебе как?

– Я знаешь еще о чем недавно думала. Ты ведь Рафе с самого начала нравилась. Думаю, если бы не Витек, он бы к тебе подкатил. – Глупости, – я смотрю на нее с удивлением. – Мы же почти одновременно стали встречаться. – Я помню, что мы после какой-то тусовки в бильярде стояли толпой, на машине были Витек, Рафа и Колян с потока. И ты спросила, сможет ли тебя кто-нибудь до дома отвезти. Рафа первым вызвался, а ты то ли не услышала, то ли не хотела услышать, и прыгнула в машину к Вите. Вы уехали, а он остался стоять потерянным. Я пошутила, что теперь ему выпала честь отвезти меня и сама села к нему в тачку. Так мы и стали встречаться. Но я его еще долго к тебе ревновала. – Она усмехается. – И как видим, не зря.

– А ты почти не изменилась, – подытоживает она свое трехсекундное разглядывание. – Разве что глаза ярче горят. Ее взгляд соскальзывает на мою правую руку, задерживаясь на безымянном пальце. – Я так, кстати, и думала, – Если в ее голосе и есть обида, то она почти незаметна. – Что Рафа только со мной телился. А тебе сделает предложение через пару-тройку месяцев. – Мы еще не поженились, – я стараюсь не отводить глаз. – Кольцо помолвочное. – Помолвочное – отличная идея, – убежденно произносит Лиана. – Потому что будет еще и обручальное. Это я ему в свое время все уши прожужжала, что у меня обязательно должно быть два кольца. Так что не благодари.

Меня она до сих пор не отпустила, хотя наши отношения с Рафаэлем давно перешли рубеж медового месяца. Вот и сейчас, завидев его сообщение, улыбаюсь, как полоумная. И сердце стучит так же восторженно, как и полгода назад. «Тебе какие?» Во вложении – фото автомобильных дисков. Вчера Рафаэль заявил, что мне пора обновить покрышки и непременно вместе с дисками. А сегодня уже прислал варианты. «Мне нравятся вот те, которые с пятью спицами» «Ок, беру. Через час приеду за твоей машиной и отгоню на шиномонтаж». С улыбкой напечатав «Большое спасибо», я откидываюсь в кресле, чтобы дать себе понежиться в этом моменте. Принимать заботу без неловкости и долженствования, оказалось не так и просто. Помогает ответная забота: например, готовить любимую Рафаэлем гречку на завтрак, освоить рецепт борща, которым со мной великодушно поделилась грозная Ольга, и массировать ему голову после рабочего дня. Взаимность не требует порванных жил и приносит только радость.

– Чай готов! – доносится из кухни. – Приходите! Спустя три минуты мы сидим за столом. Мама делает вид, что размешивает варенье, а на деле украдкой наблюдает за Рафаэлем, словно оценивая, достоин ли мальчик, по виду напоминающий хулигана, занять место ее любимчика. – Это с чабрецом? – Рафаэль вопросительно смотрит на нее поверх чашки. – Да, – сдержанно соглашается мама. – С тимьяном. Не нравится? – Моя дэвани такой же заваривала. Больше нигде не встречал. Вкусно. – А я его на рынке у одной женщины покупаю, – она моментально оживляется. – У нее настоящий, горный, а не вот эта пыль аптечная. – Хороший, – кивает Рафаэль, делая большой глоток. – Дэвани делала с молоком. – Так ты чего сразу не сказал! – Метнув в меня укоризненный взгляд, мама вскакивает и бежит к холодильнику. – Вот же свежее есть, только купила. Глядя, как заботливо она придвигает молочник к Рафаэлю, становится понятно, что дело на мази. Симпатия школьного учителя – вещь изменчивая. Сегодня в любимчиках ходит один, завтра уже другой.

– Ты, блядь, снимала всё это время? – лицо Рафаэля багровеет. – Пока я просил тебя прекратить раздувать скандал? Поэтому улыбалась как обдолбанная? Меня против воли царапает его грубость, однако Лиана и не думает оскорбляться. – Да не буду я ничего выкладывать. – Она выразительно расширяет глаза. – Найду другую идею для контента. – Я тебя предупредил. – С этими словами Рафаэль берёт меня за руку и тянет к выходу. – Пойдём. У меня всего пара минут есть. Потом на точку лететь надо. Взгляд Лианы падает на наши сцепленные пальцы, и даже сквозь сияние бронзера становится видно, что она побледнела. Я испытываю прилив сочувствия, но оно не способно притупить вспышку тепла и радости, вызванную простым, но таким значимым жестом. Это публичное касание говорит больше любых пространных объяснений. Рафаэль выбрал меня и оглядываться назад действительно не собирается. – Лиане было неприятно это видеть, – шёпотом говорю я, по мере того как мы приближаемся к выходу. – Я бы не обиделась, если бы ты взял меня за руку потом. – Подумал, что тебе сейчас важнее. Ты с таким видом зашла, будто пришла меня убить. Что тут скажешь? За десять лет Рафаэль успел отлично меня изучить. Его прикосновение действительно важно, и я действительно шла его убить.

– Спасибо тебе. – За что? – За то, что съездил к нему. И за то, что так преподносишь… – Я улыбаюсь. – Будто всё скоро наладится. – А разве есть сомнения? Ты себя главное виноватой не чувствуй, и всё нормально будет. Невозможно жить так, чтобы всех вокруг всё устраивало.

Его руки на моих плечах. Жёсткие, требовательные, но не грубые. В этом весь Рафаэль: сочетание твёрдости и теплоты, решительности и надёжности.

Когда дверь за Рафаэлем захлопывается, я набираюсь смелости заглянуть в телефон. Там, ожидаемо, ничего хорошего. «Понятия не имел, что ты такая хладнокровная сука. Разрушила чужие жизни, отряхнулась и пошла дальше как ни в чём ни бывало. Рафе привет». Я с тоской отхлебываю вино. Если я всё верно поняла, Рафаэль решил поприветствовать Витю лично.

Ненадолго забыв о голоде, я наблюдаю, как он сосредоточенно крутит вилку, как морщится, когда паста оказывается слишком горячей. – Рафа, – от волнения мой голос становится тише. Он поднимает глаза. – Что? – Мы точно этого стоим? – Ты стоишь. – В его взгляде столько честности, что мне становится сложно дышать. – А ты? – Это уже тебе решать. – Ты определенно стоишь. Спасибо за то, что приезжаешь по первому звонку… И за это… – Я киваю на тарелку. – Не только за пасту, а за заботу… Я давно не чувствовала себя важной. Судя по смущению, проступившему на лице Рафаэля, я немного переборщила с патетикой. Кашлянув, он подносит бокал ко рту и меняет тему. – С вином угадал на этот раз? Не терпкое? – Ты запомнил? – Я смотрю на него с удивлением. – В тот день так старательно морщилась и с таким укором на меня смотрела, что мне пришлось, – иронизирует он. – А я была уверена, что это ты смотришь на меня с презрением. Мол, пей молча, коза щепетильная. Мы оба смеемся. Тело окончательно расслабляется, голова тоже, освобождая место совершенно новым мыслям. Например, о том, что эта кровать выглядит такой удобной, и что на мне сегодня новый и дико сексуальный комплект белья.