Не так уж часто главе департамента, спокойно работающему у себя в кабинете на Уайтхолле, доводится услышать близкий и не оставляющий сомнений в его происхождении звук – грохот револьверного выстрела.
В это мгновение ленивый толстяк по имени Октавиен Грей («совершенная сфера» – так называла его жена) медленно выводил аккуратным мелким почерком на белой служебной бумаге затейливую фразу, одновременно наслаждаясь приятным, наводящим сонливость послевкусием выпитого за ланчем отличного бургундского. И вдруг – выстрел.
Октавиен выпрямился, потом встал. Сомнений не было. Выстрел прогремел совсем рядом, в этом же здании. Он ни с чем не спутал бы этот звук, хотя последний раз слышал его много лет назад в бытность свою солдатом. Его тело помнило этот грохот и напряглось в уже забытом ощущении противостояния ужасному и неизвестному.
Октавиен подошел к двери. Только отдаленный шум лондонских улиц нарушал тишину теплого, душного коридора. Он хотел крикнуть: «Что там? Что случилось?» – и не смог.