Его горячее дыхание обжигало кожу, а губы едва касались раковины ушка.
– Как насчёт зайки или пупсёныша? – спрашиваю я, чтобы поддразнить Родю нелепым прозвищем.
– Фу…
– Котик?
– Нет. Елисей свою фальшивую жену называет котиком.
– Бегемотик?
– Что? Ты издеваешься? Ещё назови меня крокодильчиком!
Я хохотнула.
– Ладно, Родя, я буду называть тебя… Медвежонок. Годится?
Родион задумался.
– А есть другие варианты?
– Что? Ты ещё и выбирать будешь? Что мне первым пришло в голову, так тебя и называю! Выбирай между медвежонком и пупсёнышем!
– Медвежонок, – вздохнул Родион.
Я вопросительно посмотрела на него.
– А мне что от тебя ждать?
– Пироженка, – заулыбался Родион.
Га-а-ад! Намекает на мои прошлые пышные формы? Но Родион пояснил:
– Твои губки такие же сладкие, как десерт…
– Нет, – отрезала я.
– Ласточка? Искорка? – предложил Родион.
– Назови меня ещё зарёй или звездой, – недовольно поморщилась я.
– Либо Пироженка, либо Ласточка, – упрямо заявил Родион.
– Ласточка, – скрипнув зубами, ответила я. – А тебе не кажется, что это чересчур?
– У нас будут оригинальные прозвища! Это плюс один балл к нашей репутации, – убеждённо заявил Родион.
Пришлось поверить ему на слово. Родион ещё раз пять раз за время полёта заверил меня, что всё пройдёт как по маслу. Мне показалось, что он заверял самого себя… Потому что лёгким и безоблачным наше пребывание в Париже нельзя было назвать!