Глава 1

Ирина

Глухое ворчание добермана врывается в липкую паутину сна. Не кошмарного, но тревожного. Вязкая муть, когда непонятно, что случится, но сердце уже заходится бессильной дрожью.

Мои пальцы гладят короткую шерсть пса.

– Тише, Браун. Я тоже не люблю дождь. Но он обязательно кончится…

Я переворачиваюсь на другую сторону. Тёмный силуэт движется к кровати, подминая меня под своё тело.

Пальцы сами зарываются в волосы мужа. Он крепко вжимает меня в свою грудную клетку, словно собирается запереть там навечно.

– Так поздно! – жалуюсь я. – Я не дождалась, уснула. Извини.

– Нет. Это ты меня извини. Пришлось задержаться.

Горячий шёпот зарывается в волосы и скользит к уху, обжигая лаской. Я тяну мужа на себя, подбирая ткань футболки.

– Скучала?

– Очень.

Я трусь носом и губами о мужскую шею, вдыхая аромат кожи любимого мужчины. Хочу заглушить им озоновую свежесть дождя. От неё мне всегда неспокойно. Но как назло, муж весь пропах дождём. Влажные волосы, капли воды на шее.

– М-м-м… – капризно ворочу носик.

– В чём дело?

– Дождь. Пыль. Везде, – отвечаю, обводя пальцами лицо. Знакомое до самой последней родинки. Даже вслепую.

– Только с дороги, Ир. Не успел даже загнать тачку и в душ метнуться. Скоро вернусь.

Муж отстраняется, доберман тут же занимает место возле кровати, укладываясь мордой на постель.

– Эй, парень, ты оборзел! Тебе здесь не место.

Доберман глухо ворчит, отворачиваясь от мужа.

– Серёж, возвращайся быстрее, – прошу я. – Ты так часто уезжаешь, что Браун в моей постели бывает чаще тебя.

– Последняя поездка. Честно. Это лето принадлежит нам. Я скоро вернусь.

Муж целует меня и выходит из комнаты. Браун глухо ворчит, поглядывая в окно. Он, как и я, не любит дождь. Мы всегда прячемся от него вместе.

Сейчас, когда Сергей вернулся, я расслабляюсь. Дождь – это всего лишь вода. Незаметно для себя я снова засыпаю.

Но от звука глухого громового раската меня резко встряхивает.

В постели пусто.

Ни мужа, ни даже Брауна. Меня колотит страхом. Рокочущий ритм сердца, бьющегося в панике, звучит в унисон с грозовыми раскатами.

– Браун? Браун… – зову я, понимая, что добермана в комнате нет.

Вышел? Сергей поднимался? Доберман поплёлся за ним?

В коридоре на втором этаже горят настенные бра с мягким желтоватым светом.

Слышу шорохи внизу, на первом этаже, со стороны кухни. Тяжёлые, уверенные шаги.

Замираю на пороге кухни, видя только мужские пальцы, держащиеся за дверцу холодильника.

Свет из холодильника внезапно гаснет. Мгновенно затухает и свет настенных бра. Опять перебои с электричеством.

– Браун за тобой увязался, да? – едва слышно спрашиваю я.

В полной темноте дверца холодильника захлопывается. Громкий раскат. Вспышка молнии. От неё меня словно пришпиливает к месту. Я знаю, что я в безопасности. Но безотчётно боюсь и дрожу от страха.

Яркий свет молнии освещает на мгновение мужскую фигуру. Раскачанное, рельефное тело, широкий разворот плеч. Муж сложен похоже, но ещё одна вспышка убеждает меня в том, что это не муж.

Я раскрываю рот, чтобы позвать на помощь. Но сдавленно сиплю.

Незнакомец в моём доме. Не знаю, как он здесь оказался. Не знаю, кто он такой и что ему надо.

Частые вспышки молний освещают комнату, как мигающий свет лампочки.

Взгляд успевает выхватить то одну часть паззла, то другую. Они, наверное, прекрасно подходят друг к другу, но в моей голове они складываются в хаотичное чувство беспомощности и паники перед крупным, полуобнажённым мужчиной. На нём из одежды только полотенце, обёрнутое вокруг мощных бёдер.

Слышится цокот когтей по полу. Доберман обдаёт горячим дыханием кожу под коленкой. Этот лёгкий ветерок дыхания окончательно топит меня в панике, с головой.

Очередной раскат грома заставляет меня сделать шаг назад, а потом ещё и ещё.

Громкий крик разрывает кокон немоты, опутавшей меня с ног до головы.

– Постой. Ир. Ира-а-а! – зовёт мужчина низким голосом.

– Убирайтесь! Помогите!.. Помоги-и-и-ите!

Я захлёбываюсь в отчаянном крике, несясь к лестнице на второй этаж. Босые ступни скользят по ламинату. Я почти растянулась, едва не впечатавшись лицом в ступеньки лестницы.

Меня успели отдёрнуть и удержать. Обхватить. Прижать. Обездвижить.

– Успокойся. Успокойся! – прозвучало чуть резче, со стальными нотками, об которые можно порезаться.

А об мужчину точно можно обжечься. Близость чужого тела бьёт по нервным окончаниям, как будто я залезла рукой в кипяток. Вырываюсь изо всех сил. Ловушка чужих рук кажется гибельной трясиной. Чем сильнее я барахтаюсь, тем крепче он удерживает меня от конвульсии и паники.

– Ты неправильно всё поняла. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Не бойся…

Мне нечем дышать, потому что он вжимает меня в своё тело. Очередной раскат грома долбит кувалдой по голове, вгоняя меня в паническое состояние. Я внезапно сжимаюсь, становясь испуганной до смерти кляксой.

– Ира, да что с тобой?!

Он резко опускается на ступени, укладывая меня, словно младенца. Моя голова прижата к его груди.

–Ты до сих пор боишься грозы? Не бойся. Сейчас всё пройдёт.

Я ёрзаю на коленях мужчины. Полотенце во время кратковременной схватки благополучно слетело с мужских бёдер. И теперь, пока он пытается меня удержать, я то и дело задеваю бёдрами его возбуждённую плоть.

Я захлёбываюсь паникой и ищу взглядом спасение. Браун сидит неподалёку, смотря на меня.

Я пытаюсь отдать команду псу и, наконец, у меня получается сложить онемевшими губами приказ:

– Чужой. Чужой, Браун!

Доберман резко берёт низкий старт и бросается на мужчину, целясь клыками в шею и плечи.

Глава 2

Ирина

Браун прекрасно ладит со всеми, но он хорошо натаскан и тренирован. Он умеет рвать.

Одновременно со злобным рычанием пса слышится отборный мат и крик боли. Мужчина выставил руку, защищаясь от пса, но продолжает удерживать меня второй рукой. Словно ничего не происходит. Будто его не рвёт зубами крупный взрослый доберман.

– Браун! Место!

Знакомый, родной голос разрывает творящийся хаос. Голос мужа – как свет маяка во время ненавистного шторма. Браун отступает, но не сразу и всё ещё глухо ворчит, почуяв запах и вкус крови.

Через несколько мгновений вновь зажигается свет. С появлением мужа даже перебои в электричестве исчезли.

– Ириш! Ириш, посмотри на меня, ну же!

Ладони мужа стискивают лицо изо всех сил.

– Нормально всё, слышишь? Ты зря испугалась! Зря.

Спустя мгновение Сергей подхватывает меня на руки. Я цепляюсь за его шею, глухо рыдая.

– Спокойно, спокойно. Всё хорошо!

Горячие ладони успокаивают. Оборачивают знакомым, уверенным теплом.

– Стас? – слышу низкий голос мужа. – Ты как?

– Жить буду, – усмехается мужчина.

Я боюсь даже смотреть в его сторону, замирая.

– Ир, не бойся. Это мой друг. Стас.

Я отрицательно мотаю головой.

– Да, родная. Стас. Я тебе про него рассказывал, помнишь?

Муж поднимает моё лицо к себе. Мягкая улыбка меняет суровые черты лица.

– Помнишь?

– Нет. Не помню. Не помню! – отчаянно плачу я.

Глаза мужа освещаются вспышкой радости и чего-то ещё. Лёгкая грустинка появляется и тут же исчезает, как почудившийся мираж.

– Гроза? – понимающе усмехается его друг.

– Гроза, да, – соглашается муж, смотря поверх моей головы на друга.

Мужчины ведут какой-то безмолвный диалог. Я ничего не понимаю в перекрёстном обмене красноречивыми взглядами. Это незнакомый мне язык.

– Извини, что не предупредил. Я думал, что ты уснёшь, а я утром тебе скажу, что приехал не один. Ты сейчас напугана, но про Стаса я тебе рассказывал. Мы вместе служили. Он вытащил меня из-под обстрела. Спас мне жизнь.

Только теперь сквозь панику пробиваются несмелые ростки здравого смысла. Сергей не любил рассказывать о своей военной службе, оставшейся в прошлом.

Мужа помотало по горячим точкам. Он говорил, что однажды едва не умер. А лучший друг спас ему жизнь. Сергей не упоминал его имени и не показывал фотографий.

Лучший друг – это и есть Стас?

– Я говорил как-то, что Стас вернулся в Россию. Я собирался пригласить его к нам в гости. Мы случайно пересеклись в аэропорту, – объясняет муж. – Извини-и-и-и…

Я потихоньку возвращаюсь в нормальное состояние, несмело бросая взгляд в сторону Стаса.

Он поднял полотенце, но не прикрыл им наготу, а обернул вокруг руки. По белому полотенцу расползаются кровавые пятна.

– Извини, что напугал тебя.

Стас – мускулистый и широкоплечий, не уступает в комплекции моему мужу, но черты лица у него более мягкие и правильные. Отросшие волосы зачёсаны назад. Лёгкая щетина на щеках под острыми скулами. Глаза тёмно-серые, полные непонятных мне мыслей. Опасных, как плавник акулы, внезапно появившийся рядом с утопающими.

– Мы – два болвана, – подводит итог всему муж. – Сейчас подлатаем тебя, Стас.

– Успокой жену. Это не самое опасное ранение, ты же знаешь.

Стас проходит мимо нас. Только сейчас я замечаю сумку, притаившуюся под стеной.

– Брось кости в любой из комнат на втором этаже.

– Кроме вашей спальни, – хмыкает Стас.

– Разумеется. Потом спустись, надо будет руку тебе обработать.

Стас поднимается вверх по лестнице. Муж начинает целовать мои дрожащие губы. Но я не могу пока ответить на ласковый поцелуй. Только дышу воздухом из его губ, возвращаясь к жизни.

– Браун его пропустил.

– Да, Ир. Браун за мной почти сразу вышел. Я сказал, что Стас свой, поэтому пёс не тявкнул и даже не зарычал. Я не хотел тебя будить, – Сергей вдыхает запах моих волос. – Извини. Я налажал. Только вернулся и так сильно налажал.

– Мне было страшно.

– Давай я отведу тебя в душ? Смоем всё?

– Нет. Я просто умоюсь водой.

– Всё хорошо, Ир. Стаса можно не бояться. Я доверяю ему, как самому себе, – убеждает меня Сергей.

Может быть, муж доверяет Стасу. Но я не доверяю ему. Я его не знаю.

Глава 3

Ирина

Я выпутываюсь из объятий мужа и привожу себя в порядок.

Глаза всё равно припухшие, как и губы. Лицо побледневшее, только глаза лихорадочно блестят. Мои пальцы ненадолго зависают над полкой с таблетками. Успокоительное. Да или нет?

Слышу шаги в коридоре и захлопываю дверцу шкафчика.

По коридору на кухню направляется Стас. Он надел шорты цвета хаки длиной ниже колена. Словно почувствовав мой взгляд, приклеившийся к широкой спине, он остановился, пропуская меня вперёд.

Муж уже ждёт меня на кухне, включив верхний свет.

– Сегодня опять сбоило, – буднично говорит он. – Обещают дождливое лето.

Я зябко веду плечами.

– Тогда я хотела бы переместиться на всё лето в пустыню.

– Трусишка, – ласково журит меня муж, гладя по плечу. – Не бойся. Я рядом.

Он не даёт мне времени привыкнуть к присутствию третьего в нашем доме и тут же сталкивает в обрыв, провоцируя сближение.

– Зашьёшь Стаса?

– Может, в травмпункт? – осмеливаюсь возразить я.

– Ночь, там сплошная стена дождя. До города двадцать километров. К тому же ты у меня очень умелая, хоть и решила спасать только мою утлую жизнь вместо того, чтобы работать в больнице.

– Хорошо.

Я тщательно умываю руки, пока муж раскладывает необходимое на столе. Я заканчивала медицинский, но не успела поработать по специальности, вышла замуж.

Пальцы хорошо знают свою работу. Я не боюсь вида крови и развороченных ран. Шорох дождя по крыше для меня страшнее криков боли.

У Стаса крупные руки с канатами натруженных вен. Он спокойно сидит, даже не морщится, пока я накладываю швы.

Наш дом с Сергеем – как небольшое бомбоубежище. В нём можно пережить долгую зиму, ни разу не выбираясь в город. Или переждать весеннее половодье, когда низины подтапливает и невозможно выехать на дорогу.

– Хорошая работа. Спасибо, Ира.

Стаскиваю испачканные в крови перчатки, выбрасываю в урну.

– Браун привитый и ничем не болеет.

Только сейчас я поворачиваюсь и прямо смотрю в лицо Стаса. Красивое мужественное лицо с правильными приятными чертами.

– Я тоже.

– Не поняла, – хмурюсь.

– Я тоже привит и ничем не болею, – солнечно улыбается Стас.

Я улыбаюсь через силу, оценив шутку, и забираюсь с ногами на кухонный диван. Браун привычно ложится снизу, оглядывая всех собравшихся.

– Тебе как обычно?

– Да, Серёж.

Нам не нужно уточнять друг у друга, что мы имеем в виду. Сергей подогревает молоко, добавляя в него мёда. Протягивает мне тёплую кружку.

Уже очень поздно. Ночь застала нас врасплох. Немного неловко. Вернее, мне одной неловко. Мужчины комфортно чувствуют себя. Но никто не расходится спать.

– В какой комнате остановился Стас? – спрашиваю я.

Муж пожимает плечами, усаживаясь на широкий подоконник, и открывает сигаретную пачку.

– Стас, ты где сумку бросил?

– Наверху. Вторая дверь слева, – буднично отвечает Стас.

Это очень маленькая комната. Возможно, она когда-нибудь станет детской. Сейчас она стоит почти пустая. За стеной – наша спальня.

– Справа есть хорошая гостевая спальня, – замечаю я. – Просторная и светлая.

– Спасибо. Но мне необязательно много места. Привык обходиться малым. Могу спать прямо на ходу.

– Это точно, – усмехается муж, вспоминая что-то из прошлого.

Сергей прикуривает сигарету и открывает форточку. Он впускает в комнату дождь. Меня сразу же топит шорохом усиливающегося ливня и уносит куда-то в сторону.