«Какое чудо – солнце, – думала Линит. – Как тепло… как покойно… Какое чудо – быть счастливой… Быть собой, быть Линит». Она закрыла глаза. В полудреме ее мысли струились, как песок – сыпучий, летучий.У Саймона, наоборот, глаза были открыты. В них тоже светилось довольство. Какой он был дурак, что запаниковал в первый вечер. Не из-за чего было паниковать… Все очень славно. В конце концов, на Джеки можно положиться…Он услышал крик: к ним, размахивая руками, бежали, кричали.Саймон оторопело смотрел на бежавших. Потом он отлепился от скалы и дернул за собой Линит.И очень вовремя. Сверху сорвался и грохнул у них за спиной огромный валун. Замешкайся Линит – от нее бы осталось мокрое место.Без кровинки в лице они стояли, вцепившись друг в друга. Подбежали Эркюль Пуаро и Тим Аллертон.– Ma foi, madame[57], вы чудом спаслись. Все четверо, как по команде, задрали головы. Но что там увидишь? Правда, на самой вершине утеса вилась тропка. Пуаро вспомнил, как, впервые сходя здесь на берег, он видел на ней бредущих туземцев.