Моему папе, который научил меня любить и понимать футбол, хотя сам равнодушен к нему.

Моей маме, которая купила мне первый в моей жизни журнал про футбол и терпит, когда я кричу на весь дом: «Го-о-ол!»

Всем, кто хоть раз пинал мяч.

Знайте – футбол начинается с вас!

 
To win again
To never stop finding
Moving as one
Is the word for home
Begin to place
Yourself in the big frame
When you dream
Away, away…
 

 
Побеждать снова,
Никогда не переставать искать,
Быть единым целым —
Вот что такое дом.
Научиться находить
Себя на огромном поле,
Когда ты мечтаешь
Всё дальше и дальше…
 

Herbert Gronemeyer «Celebrate the Day» неофициальный гимн ЧМ-2006

Фол^[1]

– Дима, спать ложись.

Завтра у тебя тяжёлый день.

К вечеру мамин голос едва слышен. Она всё время устаёт на работе. Раньше я думал: как здорово, что теперь я вырос. Как-никак в пятый класс перешёл! Вы даже представить себе не можете, что это такое – продлёнка… Ещё несколько часов мучения для мозга! Мозгопарение! А о тёте Оле с её бесконечными сериалами я уж вообще не говорю.

Не-е-е… Чем такая няня, лучше продлёнка!

Так вот, раньше мне казалось, что приходить в пустую квартиру, самому решать, чем пообедать, а иной раз и поужинать, – это круто. Но как только мама решила, что мне пора учиться самостоятельности, она записала меня в студию бальных танцев. Теперь, вместо того чтобы бежать на стадион и играть с ребятами в футбол, я прусь через квартал… на танцы… И домой прихожу всего-то за час до мамы. Хорошо, сейчас каникулы, на игру остаётся больше времени. Но стадион занят почти всегда, вечно там физрук старшаков гоняет, готовит к межшкольным соревнованиям.

И «тяжёлый день» – это когда дополнительные занятия по математике в один день с теми, самыми ужасными занятиями в мире. Танцевать с девчонкой, которая вечно вертит то носом, то меня из стороны в сторону, – это выше моих сил! Но маме, похоже, на это наплевать…

Колька всё посмеивается надо мной, а что мне делать? Училка по танцам, чуть что, даже если опоздаю, докладывает маме. Уже пару раз меня лишали телевизора и компьютера. Это и так-то сродни расстрелу, а во время чемпионата мира – прямо-таки сожжение заживо! Хотя мама и не знает, что я смотрю футбол. И что играю – тоже не знает. Она вообще мало что знает…

Из-за того, что она такая Незнайка, я стал терять форму. Скоро буду, как Робокрауч, бегать по полю без толку. Немудрено: три раза в неделю дурацкие танцульки, два дня дополнительные занятия, которых никак не пропустишь, а в выходные поле занимают старшаки. Выходные только их, будто им времени с утра до обеда мало! Итог: один день футбола… Зато самый счастливый, ради него, считай, и живу!

Вот будь у меня папа, как у всех, он обязательно объяснил бы маме, что танцы для мальчика – это убийственно. Вон у Кольки всё как у людей: сидит все матчи с отцом смотрит, даже пиво в футбольных кафе спокойно пьёт, и форму ему как у аргентинцев купили, и бутсы… А я в кроссовках, как обормот.

Папы у меня нет… Не потому, что он на войне погиб или ещё где, это бы куда ни шло. Не обидно, во всяком случае. Наверное, даже погордиться можно. А у меня просто папы нет… И не было… Никогда. Мама всегда начинает играть в молчанку, стоит её спросить, каким же это образом я уродился на свет с прочерком в свидетельстве. Иногда я даже всерьёз начинаю подумывать о капусте или аисте. А что? Всё возможно. Наверное, к моему совершеннолетию мама всё-таки рискнёт рассказать мне какую-нибудь такую утку, не удивлюсь…

Вот уже час ворочаюсь, не могу заснуть. В голове футбол. Сегодня играет Португалия с Северной Кореей. Понятное дело, что выиграют португальцы, но корейцы всё равно молодцы! В отличие от нашей сборной они хотя бы в финальные игры прошли…

Вот незадача! Ну почему эта тётя Оля всегда приходит не вовремя? Ну пришла бы на выходных, так нет же! Решила вечерком посекретничать. Мама теперь долго спать не ляжет. Комп, пусть и стоит в моей комнате, так же недоступен, как и телик в маминой: ведь даже в приоткрытую дверь можно из кухни увидеть свет от монитора… Так что счёт я узнаю только завтра. В бурном и подробном пересказе Кольки. Хорошо, хоть какая-то от него польза. В футбол он играет неважнецки, даже хуже – просто отвратительно. Зато четыре раза в неделю!

– Оленька, я так тебя ждала! Ну наконец-то! – доносится из коридора. Свет не включают. Неужто мама и вправду верит, что я сплю?

– Тань, что стряслось?

– Пойдём. Хочешь чаю? Только в мою комнату пойдём. У меня просто трагедия!

Мама плачет… Интересно, что бы это значило? Любопытство пусть и свинство, но если не подслушать, то на завтрашнюю математику можно забить: все занятия буду думать о «трагедии».

– Да не плачь ты, Танюш! Расскажи толком… – обеспокоенно шепчет тётя Оля. Она всегда чем-то обеспокоена. То каким-нибудь Хуаном, то Антонио, то Росаурой, то Изаурой. Сейчас, правда, на турецкие сериалы перешла.

– Знаешь, что мой гадёныш делает каждый вторник? – тихо стонет мама.

Гадёныш, получается, я…

А что я делаю? Вторник – это день счастья, день футбола.

Мама же мне не запрещала с друзьями общаться? Ну, если только без обеда остаюсь и домой позже прихожу… Но ведь на это запрета не было?

– Он в футбол играет, представляешь? В футбол!

Стенания мамы становятся громче.

– Что? В футбол?

Ну вот, тётя Оля, и вы туда же! А что так сокрушаться-то? Да, в футбол. Не пью, не курю – в футбол играю. Или я вальс, по-вашему, двадцать четыре часа в сутки должен танцевать?

Осторожно заглядываю в комнату. Тётя Оля, подсев к маме поближе, начинает гладить её по голове и спрашивает:

– Он знает?

Мама отрицательно мотает головой… Так, становится более чем интересно!

– Вообще ничего не знает? – снова спрашивает тётя Оля.

– Нет.

– Ты ему про отца что говорила?

– Ничего, – мама опять начинает всхлипывать.

– Так нельзя. Он хоть спрашивал?

– Да, спрашивал как-то… Оль, может, ему кто-то рассказал? – мама хватает тётю Олю за руку, смотрит молящим взглядом.

– Да кто мог ему рассказать? Никто ведь не знает, – тётя Оля вдруг вырывает руку и встаёт. – Или ты думаешь, что я…

– Нет, нет, Оленька, что ты… – перебивает её мама, – Я просто в шоке… Два дня назад шла к Таисии Петровне, чтобы об его поведении и успеваемости спросить, он же у меня чуть было на второй год не остался!

Смотрю – он на стадионе бегает. Ещё кричит кому-то что-то про мяч.

Таисия Петровна – это классная… Не в том смысле, что крутая. Классный руководитель она. А кричал я: «Пасуй мне!» – и кричал это тупому Кольке, когда он подошёл к воротам и не знал, что с мячом делать. Кстати, мы проиграли в тот день. Из-за Кольки, естественно!

– Спросила у Сергея Анатольевича, физрука, а он говорит, что Димка каждый вторник играет. Раньше, мол, и в понедельник после математики приходил, да ещё в среду и пятницу… Теперь у него в эти дни танцы. Я даже…

– Может, это совпадение? – перебивает тётя Оля.

– Да какое совпадение, Оль, о чём ты говоришь? – мама переходит на крик. – Он в футбол играет, ты понимаешь? В ФУТБОЛ!

– Тише ты!

Мама закрывает рот рукой и бросает взгляд в сторону двери. Прячусь вовремя. Обе замирают. Я перестаю даже дышать: нельзя, чтобы меня заметили. Иначе завтра я весь день буду думать, почему мама в шоке от того, что я гоняю мяч на поле.

– Ну и что? Ну и что, что Димка играет в футбол? Многие мальчишки играют, – тётя Оля начинает ходить по комнате.

– Ты не понимаешь, – мама снова плачет. – Это его кровь! А у него плохая кровь!

Вот тебе и приехали. При чём тут футбол и кровь, да ещё и чья-то? Совсем ничего не понимаю…

– Пусть так, пусть эта игра у него в крови. В этом ведь нет ничего страшного, Танюш. Меньше дури в голове будет, – тётя Оля снова подсаживается к маме.

– Я его и так на танцы записала. Успехи у него, правда, не очень, да мне это и не нужно, – мама говорит так тихо, что я почти просовываю голову в комнату. – Пусть окончит школу, поступит на юриста, на педиатра, на столяра – мне всё равно, но пусть не играет в футбол!

Ну уж нет! Что за новости? Я же хожу на эти ужасные танцы, слушаюсь, двоек с прошлой четверти не получал! Да, чуть не остался на второй год – но ведь не остался же! Почему это мне нельзя заниматься тем, что я люблю?

– Ну, может, он, пока в школе, играет. Потом вырастет и думать забудет про этот футбол, а?

Тётя Оля, ну вы и скажете! Да никогда! Я обязательно стану ведущим футболистом не только «Барселоны», но и нашей сборной, – и выведу нашу команду в финал Чемпионата Мира! Правда, пока я подрасту, придётся ещё парочку предварительных этапов позорно отыграть…

– Я не хочу, Оль, не хочу! Я не хочу, чтобы он даже думал про эту игру! Чтобы по телевизору смотрел, чтобы говорил о ней… Понимаешь?

Тётя Оля выдержала паузу и говорит:

– То, что его отец проходимец, ещё не значит, что все футболисты такие. К тому же ты сама всё решила тогда. Сама отказалась от того, чтобы он отцовство давал.

– А он и не настаивал! Ему в Германию нужно было беспрепятственно уехать, его «Вердер» пригласил!

– Я повторяю, Тань, он козёл. Но Димка тут ни при чём! Его отец не должен влиять на его жизнь.

– Его отец – футболист. Поэтому мой сын не будет играть в футбол! – мама решительно встала. – Я про чай забыла. Я сейчас.

– Танюш, – доносится до меня уже у двери моей комнаты, – что ты намерена делать?

– Запрещу… Нет, лучше запишу его ещё куда-нибудь и буду строго контролировать. На плавание, например.

Слёзы, ну вот зачем вы всё бежите и бежите? Как игроки на поле: одна капля на подушку справа, по лицу, другая на подушку с левого фланга, третья точно в девятку – в рот… И так бесконечно. До утра.

А я думал, что мама вообще не разбирается в футболе. Зато фолит она похлеще Гаттузо – я теперь не скоро оправлюсь от этой травмы…