Сын повелителя сирот

Сначала парочку «если…»
1. Если вы надеялись с помощью этой книги заглянуть, нет, даже не за железный – железобетонный занавес, отделяющий Северную Корею от остального мира, вас ждет разочарование. Сзади на обложке среди славословий роману от New York Times и Wall Street Jornal вам обещают, что вы заглянете хоть одним глазком в таинственную страну, в бутафорскую страну (каковое определение является откровенным хамством, кмк), так вот не обольщайтесь, так как…
2. Если бы книги были одушевленными предметами, эта бы надо мной хохотала! Это же надо было с таким нетерпением ждать ее выхода, торопиться купить, немедленно начать читать, проглотить залпом 40 страниц, задуматься вдруг: «А что это такое вообще?!», и из официальных рецензий узнать, что это и есть тот самый магический реализм, о полном неприятии которого я тут даже в своем профиле написала)))

Теперь про собственно впечатления. Крайне, просто отчаянно неприятные! Книга-издевка, книга-насмешка, насмешка над народом, живущим в реально катастрофичном обществе. И дело не в том, придуманы или реальны туннельные солдаты, похищения японцев и южнокорейцев, козьи пастбища на крышах многоэтажек, обязательные еженощные отключения света, ослепленные дети, отправленные на тот свет пенсионеры под соусом вранья о райском курорте для них, совсем не в том. Дело в интонациях. Такое ощущение, что автора терзал азарт: еще! еще больше бреда! еще гадостнее, пожалуйста! Это же Северная Корея, так что сами виноваты, мол, нечего прятаться от мира, если не хотите, чтобы о вас бредила та самая сивая кобыла в свои одинокие лунные ночи. Впрочем, русским с американцами там тоже чуток досталось, ну так… для иллюзии равновесия и для маскировки кричащей демонстрации своего превосходства над убогими.

Попытки всерьез «порассуждать богато» о жизни в закрытом обществе выглядят и вовсе безграмотно: заметно, что сей лауреат Пулитцеровской премии тоталитаризм, коммунизм, социализм и культ личности видел лишь в окно автомобиля при ознакомительной поездке в КНДР. Ему мнится, что гражданин при таком режиме может находиться лишь в трех понятных автору состояниях ума и духа: самому быть палачом, люто ненавидеть «Великого Руководителя» или превратиться в беспамятного сумасшедшего. Нет, он что-то такое знает о стокгольмском синдроме, но спроецировать этот диагноз на собственно нацию даже не пытается. Не знает он, что такое в день смерти Сталина горестные рыдания моей прабабушки, потерявшей в ГУЛАГе сына… вот такой он, реальный синдром – искреннее горе от смерти палача своей семьи. Не смешной.

Как итог: гротеск, абсурд – штука в литературе, безусловно, сильная, вот только в рассказе о северокорейской жизни эти приемы совершенно беспомощны, так как действительность там устроена проще, но страшнее. Откуда я это знаю? «Я рожден в Советском Союзе. Сделан я в СССР» ©

P.S. Вот это я выдала порцию недовольства) А ведь черт побери! мне же ни разу не пришла в голову мысль оставить книгу недочитанной. Невероятно, но факт…

Автор весьма убедительно, хоть и не владея в полной мере информацией, показывает читателям жизнь самого закрытого и одурманенного пропагандой государства в мире. Глазами своего героя Чон До, воспитанного в сиротском приюте, он показывает северокорейский режим во всей его красе, порой преувеличивая, порой доводя до абсурда, но для западного читателя картинка складывается верная. Меня несколько поражает, что некоторые наши читатели с возмущением говорят, что это все неправда. Возможно, правда не все, но главный посыл книги правильный - что там, где государство подавляет человека целиком и полностью, где у людей нет воли, нет личного интереса ни к чему, есть только страх за свою жизнь и своих близких, да такой, что порой родители воспитывают в себе равнодушие к детям, чтобы в случае чего не умереть от горя, так вот, в таком государстве ничего хорошего не получится. Чем ужасен тоталитаризм - он дегуманизирует людей, превращает их в кирпичики для государства. Единственное хорошее - с таким ненадежным фундаментом рано или поздно это кончится. Потому что лишенные чувства собственного достоинства и безопасности люди рано или поздно восстанут. Азиатское смирение и покорность судьбе тоже имеют предел. Образчики пропаганды в книге великолепные и, по утверждению автора, взяты из настоящих северокорейских газет.

Первая половина романа посвящена Чон До и его судьбе - как из приюта он попадает в туннели под демилитаризированной зоной, где учится сражаться в темноте, потом принимает участие в похищениях людей из Японии, Южной Кореи, Китая и России (похищения причем тоже имеют оттенок сюра), далее его считают достаточно надежным, чтобы доверить прослушивание и перехват переговоров иностранных матросов в море на борту рыболовецкого судна. Там, как мне показалось, у Чон До окончательно сформировалось убеждение, что северокорейский быт, скажем так, несколько неправильный. И говоря о плюсах - бесплатное образование, питание, медицина, жилье, коммунальные услуги - пропаганда умалчивает о минусах, в основном об отвратительном качестве всего перечисленного. Да и то, что за тобой в любой момент может приехать воронок и увезти в лагерь, тоже не прибавляет оптимизма. Поэтому Чон До начинает задумываться о побеге, однако после проваленной американской миссии его план откладывается, потому что вместо вожделенного "куда угодно, только бы не здесь" он оказывается в тюрьме.

Во второй половине книги во весь рост встает некая иллюзорность происходящего, мистификация, и трудно понять, что из происходящего сон, что реальность, где настоящий Командир Га, а где ненастоящий. Описание жизни в тюрьме, где заключенных не кормят и им приходится самим добывать пропитание (есть мотыльков, траву, выдавливать икру из живой рыбы (потому что охрана пересчитывает рыб в пруду каждый день), дрочить быку и пить потом бычью сперму) заставляет волосы шевелиться. Отдел Пуб Ёк, мастеров допросов, тоже поражает, как и хитроумные пытки. Сколько же люди придумали способов, как заставить другого страдать... Вот уж где стоило бы человечеству унять воображение. Отдельным заключенным делают варварскую лоботомию, из больных сливают всю кровь и передают на станции переливания. Мне показалось, что эта слитая кровь - такая увесистая метафора того, как северокорейский режим каплю за каплей выжимает из людей жизнь.

Пусть все гиперболизированно и слишком по-американски, но суть происходящего передана верно. Нам, рожденным в СССР, книга может показаться (и многим покажется) неприятной, но новое поколение, рожденное уже в СНГ, воспримет происходящее по-другому.

Человек против системы – что может быть актуальнее?

«В гениальном романе можно взять совершенно невероятный сюжет и превратить его в нечто абсолютно правдоподобное. Таков «Сын Повелителя сирот». Адама Джонсон взял такое бутафорское государство, каким является Северная Корея, и превратил в реалистичное, удивительнейшее место, которое невозможно забыть. Вообразите себе визит Чарльза Диккенса в Пхеньян, и вы увидите картину, на котором писал свою картину Джонсон».
Этой мини-рецензии Washington Post на обложке книги противоречит интервью Адама Джонсона издателю, размещённое в самой книге, где писатель подробно рассказывает о своей поездке в Северную Корею и описывает документальные случаи насилия над личностью: репродукторы, гулаги, голод, похищения… Роман написан по многочисленным историям жителей Северной Кореи, фрагментарно – так, как работает память, многие детали писатель заимствовал со страниц Трудовой газеты Северной Кореи, и потому… шокирующие подробности реальной жизни в романе заменены метафорами. Первая кроется в названии, где основной смысл в том, что человек, полностью подчиненный воле государства / общества / системы лишен связи с семьей, близкими, возможности выбора судьбы, возможности любить и многого из того, что в демократическом мире принимают как должное, то есть, такой человек становится сиротой. А вождь государства – его отцом, или повелителем. Ещё одна метафора пронзает насквозь: когда разнообразные описания пыток в концлагерях в романе заменяется простым и ёмким образом: из умирающих солдат выкачивают кровь для поддержания оставшихся в живых…
Можно спорить до бесконечности о самом правильном общественном строе, но и как в тоталитарном обществе а-ля «1984» Оруэлла, так и в «Дивном, новом мире» Хаксли человек всегда противопоставлен системе. И неизвестно, что лучше. В Романе «Сын Повелителя сирот» главный герой Пак Чон До носит имя мученика и является неким собирательным образом человека чести и правды, стремящегося к любви и свободе, у него есть чему поучиться, с точки зрения общечеловеческих качеств. А вот мы, сегодняшние, живущие в мире оголтелой свободы – не в матрице ли удовольствий живем, не иллюзия ли наш мир?
Не зря, на мой взгляд, роман удостоен Пулитцеровской премии, потому что настоящий – правдивый роман он как бы поднимается над любым обществом – и становится притчей, для всех и каждого. В этой книге и «рожденные в СССР» откроют для себя массу вещей, о которых раньше не задумывались, и те, кто привык к свободе «общества потребления», привык плыть по течению, всерьёз задумаются, а зачем, для чего, ради чего живут. Не для этого ли вообще существует литература и пишутся книги?