При чтении «Сожжённой карты» меня не покидало ощущение, что мне самой не помешала бы карта, чтобы хоть как-то сориентироваться в этом романе. Кобо Абэ – японец и авангардист, это многое объясняет, и, возможно, мне просто не хватает читательской квалификации. Читать «Сожжённую карту» было всё равно что играть в игру, правил которой я не знаю. В арсенале психологов и примкнувших, есть, к слову, такие игры, когда правила выясняются в ходе самой игры, и это, собственно, и является выигрышем.
Так вот, я проиграла. Это само по себе неприятно, но ещё неприятнее, когда, читая книгу, понимаешь каждое предложение в отдельности, но при этом никак не можешь увидеть общую картину, уловить общий смысл (и при этом даже не можешь обиженно заявить «В этом нет никакого смысла!», потому что какой-то смысл там явно есть).
Я всегда считала – и, несмотря ни на что, продолжаю считать – что лучше всего быть наивным читателем и открывать новую книгу без каких-либо ожиданий, гордости и предубеждения. И пусть в отношении «Сожжённой карты» такой подход себя не оправдал, другого у меня нет.
Факт, он вроде моллюска. Чем больше его вертишь в руках, тем плотнее сжимает он створки... а если попытаешься раскрыть его силой, он погибает: теряет прошлое, лишается будущего... остается только ждать, пока он сам не раскроется изнутри...
Эта книга тоже вроде моллюска – такая же скользкая. Сюжет будто бы позаимствован из детектива: сотрудник частного агентства разыскивает пропавшего человека, и некоторые признаки – высокая концентрация алкоголя и сексуально привлекательных женщин в жизни главного героя в сочетание с его же тотальным одиночеством – позволяют предположить, что детектив был нуарный, хотя, вероятно, достаточно заурядный.
Но Кобо Абэ рассказывает эту историю совершенно не детективным языком, намеренно и успешно затрудняя её восприятие. Подробные монотонные описания отнюдь не помогают разобраться в происходящем, напротив, только больше запутывают – от бесконечного перечисления мелких деталей быстро устаёшь и в какой-то момент осознаёшь, что не только не понимаешь, что происходит, но уже и не хочешь понимать.
Диалоги ничем не лучше. Какую-то структуру им, неуверенно пытаясь следовать разлагающемуся на глазах детективному сюжету, придаёт разве что главный герой, он задаёт вопросы, долженствующие продвинуть расследование: «Кто?», «Когда?», «Куда?», «С каким намерением?» и т.п., но получает на них ответы максимально размытые, уклончивые и бессмысленные. Персонажи говорят о том, о чём хотят говорить, не слушая друг друга – это очень жизненно и очень утомительно.
В итоге история о поисках пропавшего ожидаемо – даже закономерно, учитывая, как много главный герой рассуждает о сбежавших, потерявшихся, освободившихся – превращается в историю о поисках самого себя; или в историю о потере самого себя; или же в историю о том, как разыскивающий превращается в разыскиваемого и в конце концов кусает сам себя за хвост.