Отзывы на книги автора «Антон Туркул»

«Дроздовцы в огне» — наверное, самая цитируемая книга, посвящённая Белому Движению, кроме совсем уж исторических документов. Причины? Необычайная живость языка, свежесть впечатлений и ум Антона Васильевича, который был в курсе всех происходивших событий. Правильно, он же командиром был.

Первое, что бросается в глаза — необычайно хороший язык книги. Это не суховатый полуотчёт Деникина, это не официальные данные статей. Это книга воспоминаний. Живых, ярких, сильных, эмоциональных. Книга как будто дышит, как будто можно ощутить её пульс. По языку она гораздо ближе к прозе Достоевского, чем к отчётам офицера. Читать её — сплошное удовольствие.

Причём удовольствие действительно сплошное, ибо прекрасна как форма, так и содержание. Туркул привносит в повествование свои переживания и ощущения — но не ограниченность, не излишнюю субъективность (Inb4: называть красных палачами и убийцами можно, потому что красные — палачи и убийцы, все дела). Ритмы повествования и доносимой до читателя информации идеально соотнесены: у меня захватывало дух, когда Антон Васильевич рассказывал о удалых боях, сжималось сердце, когда было тяжёлое предчувствие, охватывала радость на словах о хороших делах хороших людей, а несколько раз хотелось даже плакать. Ремарк отдыхает, уносите от меня «На Западном фронте без перемен»: «Дроздовцы в огне» гораздо сильнее этой книги, причём даже в тех категориях, которые считаются сильными у Ремарка: те же сироточки из начала книги, бал с ними, свадьбы в городах.

Не менее обстоятельны и описания боёв, что происходили под командованием и при участии Антона Васильевича. Как было сказано, ты понимаешь что-то только если можешь это объяснить своей бабушке. Может, я и не бабушка, но Туркул дал мне понять весьма неплохо, что же происходило и как. Иногда читал, и захватывало дух: как же это, три тысячи пленных, и только один раненый! Однако же всё может настоящий военный гений, в том числе и такой трюк провернуть.

Ещё безусловный и жирнющий плюс — личности. Их там просто тьма тьмущая, там Сильная Личность на Сильной Личности. Кагтавый Иванов, Петерс, собака Пальма, Дед Манштейн и его однорукий сын-генерал… Они все как будто стоят передо мной. Антон Васильевич смог заставить их ожить, вдохнул силу в их образы, преобразил просто слова в мощные картины. Когда Туркул повествовал о смерти некоторых из них, опять же, реально хотелось плакать, так полюбились эти люди, жившие для меня всего пару страниц. Я не знаю, как это удалось сделать, но я снимаю шляпу и аплодирую стоя. Это — самый сильный аспект книги.

В общем, главной задачей было посеять семена душ старых бойцов-белогвардейцев, ныне уже умерших, чтобы они взошли ростками в будущем, чтобы плоды с этих ростков окончательно расправились с врагом России, с коммунизмом. Я считаю, что с задачей Антон Васильевич справился блестяще. После прочтения этой книги можно быстро понять, почему же так боялись и ненавидели большевики малиновые береты дроздовцев, почему пропаганда так раструбила о делах Туркула, что мать самого тогда ещё полковника не поняла, о ком идёт речь. Вечная память великим воинам.

Куда мы идём - не знаю Вернёмся ли - тоже не знаю. Но мы должны зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы.

Несмотря на то, что Антон Васильевич довольно однобоко показывает белых офицеров, дескать, они все красивые и доблестные, а среди коммунистов только подлые белёсые морды предателей Отчизны, мне понравилась книга именно за эти настроения. Дураку ясно, что мудаки всегда есть везде и с золотыми погонами и поющие "Интернационал", дело-то совершенно не в погонах и не в Интернационале. Тем не менее, воспоминания Туркула очень трогательны в том, что касается его офицеров, солдат, даже животных, чёрт возьми! И опять же неважно, что полно советской литературы, где словно в негативе красные становятся героями и освободителями, а белые - убийцами и вырожденцами. На самом деле, кто теперь скажет, как оно на самом деле? Хотя мои симпатии всегда были на стороне белых офицеров.

Большевики - не политика, а беспощадное истребление самих основ России, истребление в России Бога, человека и его свободы.

Перед тем, как взять эту книгу, видела у Саши Sand_Ra статус вконтакте относительно актуальных событий на Донбассе и "На Западном фронте без перемен", но к Ремарку я без фанатизма, а "Дроздовцы в огне" оказались тоже 100% к месту и по существу.

Мы бились за русский народ, за его свободу и душу, чтобы он, обманутый, не стал советским рабом.

В книге много настоящих героев, лихо гарцующих на коне перед строем и кидающихся первыми в атаку, здесь мельком простые люди, которые целуют руки и обнимают офицеров, освобождающих их города, хотя вспомним тех же "Неуловимых мстителей" или "Свадьбу в Малиновке", например, и советскую пропаганду, в целом, которая утверждает обратное. Когда автор рассказывает о гибели многих своих боевых товарищей, на глаза наворачиваются слёзы, до того реальны их образы.

Они не умерли, они убиты. Это иное. В самой полноте жизни и деятельности, во всей полноте человеческого дыхания, они были как бы сорваны, не досказав слова, не докончив живого движения. В смерти в бою смерти нет.

В общем, теперь книгу я советую всем своим знакомым. Надеюсь, что на них она произведёт такое же впечатление, как и на меня.

Вперёд без страха, с нами Бог.

Они не умерли, они убиты. Это иное. В самой полноте жизни и деятельности, во всей полноте человеческого дыхания, они были как бы сорваны, не досказав слова, не докончив живого движения. В смерти в бою смерти нет.

Эта книга интересна тем, что, согласитесь, волей-неволей мы напичканы бравой советской литературой о революции 1917-го года и гражданской войне, где все поделено на черное и белое, где красные – это угнетенный народ, борцы за свободу, а белые – беспощадные злодеи, высокомерные, разжиревшие на страданиях людей богачи, пытающие и убивающие этих борцов, зачастую совсем юных. Взгляд из-за другой стороны достаточно редок; литература-то есть, но количество ее не так и велико, да и руки до нее доходят не всегда. А ведь интересно почитать, как оно было глазами белых.

В общем-то, «Дроздовцы в огне» - это как раз такой взгляд. Это воспоминания человека, командира, ведущего за собой людей против красной напасти. Воспоминания о том, как погибали боевые товарищи, как занимали города и отступали, как побеждали и терпели поражения, и все с одной мыслью, ради одной цели – ради своей страны, ради России.

Боевые воспоминания – это само по себе интересно. Однако книга, признаюсь, меня разочаровала. Нет, все действительно интересно и трогательно, но это опять же черное и белое, только наоборот. Мы можем взять любую советскую книгу, заменить красных на белых и получим то же самое. Обе стороны кричат в один голос (каждый в своей литературе): кто освобождает страну? Мы! Кто убивает наших детей? Они!

Мы бились за русский народ, за его свободу и душу, чтобы он, обманутый, не стал советским рабом.

Особенно примечателен момент с воюющими детьми. Опять же из советской литературы мы знаем, как помогали красным ребята, шли на демонстрации, распространяли листовки, напрашивались в войска, а покровители, взявшие их под свое крылышко, умилительно превозносили их как будущее России и проклинали белых, от рук которых погибали эти дети. Туркул предоставляет нам точь-в-точь такую же картину. Дети, светлое будущее России, хотели бороться с советчиной и напрашивались к ним в отряды – врали, умоляли, но добивались своего и шли на смерть, и белые проклинали красных, убивающих этих детей.

Большевики - не политика, а беспощадное истребление самих основ России, истребление в России Бога, человека и его свободы.

В советской литературе мы часто встречаем упоминания о том, как дети белых и просто белые шли в ряды красных. За правду, за свободу! Туркул говорит о том, что дети красных шли в ряды белых. За правду, за свободу! В советской литературе белые – безжалостные убийцы и истязатели. Туркул говорит о том, что красные, в отличие от них, беспощадны и чрезмерно жестоки.

Большевики как ползли тогда, так ползут и теперь - на черни, на бессмысленной громаде двуногих. А мы, белые, против человеческой икры, против ползучего безличного Числа всегда выставляли живую человеческую грудь, живое вдохновение, отдельные человеческие личности.

Разбирать, кто прав, кто виноват, бессмысленно. Именно этим мне и не понравилась эта книга. В войне не может быть черного и белого, и я ни на минуту не поверю, что одна из сторон была плохой, а другая – хорошей. Если верить литературе, обе стороны были одной серой массой, с одинаковыми потерями, страхами, трагедиями и жестокостями, отличала их только разность идей, причем ни одна сторона не допускала мысли, что идет по ложному пути.

Туркул не рассуждает на такие темы. Да, это просто его воспоминания, желание отдать дань памяти погибшим товарищам, но он четко говорит, что для него красные – плохие, а белые – хорошие. После этой мысли ставится жирная точка, не допускающая диалога. За счет этого книга стала много суше и менее душевней, чем могла бы быть. Ей удалось только фактически пересказать действия дроздовской дивизии, но не получилось передать духа этих сражений и возбудить в читателе хоть сколько-нибудь горячие чувства.

Услышим снова приказанье:
«Вперед, Дроздовцы, в добрый путь!»
И боевое нам заданье –
Свободу Родине вернуть.

Удивительная книга о великой борьбе за свободную, живую, настоящую Россию!
Антон Васильевич предается воспоминаниям о своей боевой юности полной надежды, рассказывает нам о людях, что стояли с ним плечом к плечу против красной орды и эти люди, достойнейшие сыны Российской империи, выдающиеся личности и более того в большинстве своем герои. Память о них должна остаться в сердце каждого русского человека...

Автор так ярко, жизненно описывает боевые и бытовые будни дроздовцев, характеры и взгляды - каждый из них становится для нас реальным, близким. Тем больнее терять их и белую Россию, сквозь все повествования мы видим эту печаль Туркула, который собирал эти воспоминания уже будучи оторванным от Родины, однако не лишенным надежды на светлое будущее для нашей страны.

Личная оценка событий не сказалась на объективности автора, все рассказано предельно честно и подвигах и о преступлениях обеих воющих сторон, отдана честь доблести противника и не забыты красные, не лишившиеся в этой кровавой братоубийственной войне человечности и чести.

Я убеждена, что эта книга должна войти в школьную программу по литературе для старших классов, я дам прочесть её своим родителям и в будущем своим детям.

Смелей, дроздовцы удалые!
Вперед без страху! С нами Бог! С нами Бог!
Поможет нам, как в дни былые
Чудесной силою помог. Да, сам Бог!

Удивляет такое количество восторженных рецензий этой книге, тем более, что её автор сражался на стороне Гитлера в годы ВОВ. Художественная ценность тоже очень сомнительна (хотя поклонникам белого движения и так сойдёт), а о достоверности и говорить нечего – сугубо чёрно-белый взгляд, деление на доблестных, отважных, честных своих (то есть белых), и подлых, тупых и озлобленных чужих (красноармейцев). Речь здесь идёт о начальном периоде Гражданской войны.
Здесь много красивых, но бессодержательных фраз:

«Россия погибла, наступило время ига. Неизвестно, на сколько времени. Это иго горше татарского».

«Пока царствуют комиссары, нет и не может быть России, и только когда рухнет большевизм, мы можем начать новую жизнь, возродить свое отечество. Это символ нашей веры».

«Через гибель большевизма к возрождению России. Вот наш единственный путь, и с него мы не свернем».

А также самолюбования:

Белая идея не раскрыта до конца и теперь. Белая идея есть самое дело, действие, самая борьба с неминуемыми жертвами и подвигами. Белая идея есть преображение, выковка сильных людей в самой борьбе, утверждение России и её жизни в борьбе, в неутихаемом порыве воль, в непрекращаемом действии. Морской Андреевский флаг с синим крестом стал полковым знаменем нашего стрелкового офицерского полка.

Наши офицерские роты всегда были образцово строевыми. Идти не в ногу для нас было просто неприличием.

Если бы не вера в Дроздовского и в вождя белого дела генерала Деникина, если бы не понимание, что мы бьемся за человеческую Россию против всей бесчеловечной тьмы, мы распались бы в ту зловещую ночь под Белой Глиной и не встали бы никогда.
Но мы встали.

Правда на стороне белых, просто потому что они сами так решили. Они за всё «человеческое» против всего «бесчеловеческого». И это всё объясняет.

Дальше следует эпизод, как два бывших красногвардейца, чернорабочие, дескать «поняли, где правда» и встали на сторону белых господ. Автор явно недоговаривает, так как остаётся неясным, какая общая цель может быть у «породистых» с аккуратно выстриженными усами белогвардейцев и у тех, кого они неприкрыто называют чернью.

Вот ещё одна цитата:

Правда нашего дела остается для нас всех и теперь такой само собой понятной, само собой разумеющейся, как дыхание, как сама жизнь.

Если повторять это через каждые 2 страницы, то, может быть, это действительно станет «правдой». Автор хочет, чтобы ему поверили на слово.

Сочувствие автор проявляет только к представителям высших слоёв, это или молодой парнишка без руки, которому Туркул не понятно за что даёт воинское звание, или же интеллигентные дамы-беженки. Здесь не будет сострадания к крестьянам, или детям рабочих.

Даже из этих полувоспоминаний, в которых нет претензий на объективность, есть вот такой эпизод, который показывает, что хвалёные Добровольческие армии не совсем соответствовали своему названию:

Зимой мы подались от села, но с весенним наступлением вернулись туда снова. Тогда было поймано двое уклонившихся. Им основательно всыпали, и тогда Государев Байрак потек на мобилизацию толпой. Шахтерские рабочие, народ рослый и угрюмый,- точно в них въелась угольная пыль,- сильные парни, не очень-то по доброй воле и с не очень-то, разумеется, добрыми чувствами пошли в наши ряды, к кадетам, к золотопогонникам.

На фоне «кислых и угрюмых» вдруг снова выступает образ белогвардейца:

Теперь, когда я вспоминаю этого офицера из московских студентов, мне кажется, что какой-то медный отблеск был на его твердом, необычайной силы лице с широким круглым подбородком, на его литом теле. Темноволосый, невысокий, с упорными серыми глазами, он был красив странной, немного азиатской, мужественной красотой. Ему едва ли было тридцать. Я помню его легкую семенящую походку.

Молодые люди, запоминайте: Лёгкую. Семенящую. Походку. ;)

И какие неприглядные контрастируют с ним «красные»:

Среди земляков в поношенных серых шинелях, с темными или обломанными красными звездами на помятых фуражках, среди лиц русского простонародья, похожих одно на другое, часто скуластых, курносых и как бы сонных, мы сразу узнавали коммунистов, и всегда без ошибки. Мы узнавали их по глазам, по взгляду их белесых глаз, по какой-то непередаваемой складке у рта.

Сразу видно, за кем правда. За красавцами.

В этом вся книга. Ну а похвалы самих себя, в том, что якобы не было предателей среди белогвардейцев, и говорить нечего. Встать на сторону Германии и того человека, который так ненавидел славян и Россию – это не только предательство, но и большая глупость. Всю эту «красивую посадку на лошади» и «аккуратно остриженные усы», пустые понятия «чести», «совести», «свободы», «славы», «христианской России», «настоящих людей» - можно смело выкидывать на помойку.

На мой взгляд, абсолютно бездарная книга, которая ещё раз подчёркивает всю сущность и безыдейность «белого движения». Интересы они преследовали только свои личные, всё остальное для них – это недостойная «сволочь».

Книга включает в себя две повести: Антона Туркула "Дроздовцы в огне" и Александра Куприна "Купол Святого Исаакия Далматского".

Сбросив бурку, я подошел к столу: наган, пачка писем, одно адресовано мне. Я убрал наган, взял письмо. Капитан Ковалевский поднялся. Мы стоим и смотрим над свечой друг на друга.

— Господин полковник, — шепчет Ковалевский. — Вы не имеете права читать моих писем.

— Что с вами, Адриан Семенович? — шепчу я. — Ваших я не читаю, а это на мое имя.

Распечатал конверт: «Не могу перенести наших неудач. Кончаю с собой».

Я с силой взял его за руки. Мы говорили шепотом, чтобы не потревожить сна усталых людей вокруг нас. Я повел его в мой угол, изо всей силы сжимал ему руки: не смеешь стреляться, такая смерть — слабость; и просил его жить. И этот коренастый, сильный человек, в шрамах, несколько раз тяжело раненный, фанатик белого дела и Дроздовского полка, внезапно припал к моему плечу, как тот мальчик у руки Рипке, и глухо зарыдал, сам зажимая себе рот руками, чтобы никого не разбудить.

Тогда ночью, когда мы с ним шептались, Ковалевский согласился жить. Адриан Семенович застрелился уже после всего, в 1926 году, в Америке; там он очень хорошо, в довольстве жил у своей сестры. Такая смерть, видно, была ему написана на роду. В его последней записке было всего пять слов: «Без России жить не могу». Ему было не более тридцати лет.

Читая эти строки из воспоминаний генерал-майора Туркула, мне подумалось, что современные молодые люди не только не совершат такой поступок, но даже не поймут его.
Очень пронзительная книга.

Для меня гражданская война - это что-то очень далекое, непонятное и наверное в какой то степени чужое. Прочитав эту книгу поняла, что мне эта тема интересна и я буду продолжать ее изучать.
Эта книга - воспоминания. Читается легко. Но остается много вопросов. Я считаю, что незнание, вернее поверхностные знания о гражданской войне - это мои пробелы в знаниях истории своей страны. Обязательно буду эти пробелы восполнять.
Прочитать рекомендую всем, кому интересна история России.

Прочитан очередной том из серии издательства «Вече» «Белогвардейский роман». В данную книгу входят роман Брешко-Брешковского «Дикая дивизия» и «Дроздовцы в огне» Туркула.

Говорят, в эмиграции называли Брешко-Брешковского русским Александром Дюма. Насчет уровня таланта не уверен, но что-то похожее определенно есть . Прежде всего в эдакой мушкетерестости главных героев книги – офицеров Дикой дивизии, прошедшей с ней и Великую Войну (чему посвящено большая часть повествования), и Гражданскую. На фоне исторических событий разворачивается любовная история Лары и ротмистра Тугарина. История весьма жизненная, кстати, с неизбежным печальным концом. В течение всей книги не перестает чувствоваться восхищение горскими всадниками, присягнувшими русскому царю и до конца исполнявшими свою присягу.

Но наряду с легкостью и занимательностью чтения «Дикая дивизия» не лишена и довольно существенных недостатков. В первую очередь, это рваный стиль повествования, когда автор внезапно перескакивает с одного на другое. И во-вторых, это многочисленные исторические отступления. Понятно, что автор хочет показать всю палитру тех грозных событий, которые прошлись катком по судьбам героев. Но столь широкие отступления хороши для эпопей типа «Хождения по мукам» или «Тихого Дона», но никак не для такого небольшого произведения, как роман Брешко-Брешковского.

Ну а книга Туркула – это уже классика, о которой и долго говорить не надо. Причем «Дроздовцы в огне» занимают промежуточное место. С одной стороны, это воспоминания последнего командира Дроздовской дивизии, с другой – они настолько литературно обработаны Лукашом, что фактически уже похожи на роман. И если в первом случае Брешко-Брешковский хотел показать непростые судьбы во времена смуты, то книга Туркула – это такое назидание потомству, с целью оставить у молодого поколения память о лихих бойцах, ходивших в атаки под малиновыми фуражками.